Иустин (Попович) - Философские пропасти Страница 20

Грех разрушил единство человеческого самоощущения, самосознания, мысли, жизни, существования, бытия. А тем самым и единство человеческого ощущения мира. Христова борьба против греха не что иное, как борьба против этой единой силы, которая роковым образом разбила в человеке ощущение единства человека и Бога, времени и вечности, ощущение всеединства. Богочеловек Своей богочеловеческой жизнью дал Свою богочеловеческую философию всеединства. В этой жизни и в этой философии нет места злу, греху и смерти.

Человек создан Богом как макрокосмическое существо, поэтому и естественно, и логично, чтобы в нем было макрокосмическое ощущение мира, макрокосмическое осознание мира. Поэтому человек, не тронутый и не разбитый грехом, ощущает органическое единство всех созданий: и радости, и тяжести тварей он ощущает как свои, так как неким таинственным образом он несет в себе судьбу всех существ. Пример – Адам. До падения ощущение всеединства доминировало в Адаме. И когда он пал, то повлек за собою в грех и смерть всю тварь. Менее давние примеры – Апостолы, Мученики, Святители и все настоящие Христиане. А пример примеров – апостол Павел. Никто так глубоко и сильно, как он, не ощущает, как вся тварь воздыхает и печалится вместе с людьми, воздыхает и печалится от греха и из-за греха, от смерти и из-за смерти, которым их подчинил грехолюбивый человек (ср. Рим. 8: 19-23).

Реинтеграция твари совершена в Личности Богочеловека Христа. А от Него и через Него переносится на всех Его сотелесников (ср. Еф. 3:6), на всех людей, которые привились к Нему как виноградные рождия к лозе (ср. Ин. 15: 1-7). Из Него к ним исходит богочеловеческое ощущение и сознание всеединства жизни и твари. Этим ощущением и сознанием особенно богаты облагодатствованные и охристовленные души святых. И их самоощущение и ощущение мира, и их самосознание и осознание мира действием Богочеловека восстановлено, исцелено от греха. Возрожденные душой, они постепенно исцеляют от греха и тварь вокруг себя, возвращая ей первобытное всеединство. Как сыны Божии по благодати, они лечат это естество он раздробленности, от тления, от дезинтеграции (ср. Рим. 8, 19-21).

Действительно, богочеловеческой реинтеграцией человека в человеке созидается ощущение и сознание макрокосмического всеединства. И Христов человек всю тварь и на небе, и на земле видит в богочеловеческом всеединстве: и ощущает, и сознает, что Христом создано все, и на небе, и на земле: свяческая Тем и о Нем создашася, и Той есть прежде всех, и всяческая в Нем состоятся и Той есть глава телу Церкви (Кол 1: 16-18).

Евангельскими подвигами человек восстанавливает макрокосмическое единство в своем сознании, ощущении, жизни. В этом перерождении и созидании себя Христом участвует весь человек: всей своей душой, всем сердцем своим, всем своим помышлением, всей своей силой. И весь растет ростом Божиим в меру роста полноты Христовой, в человека совершенна (ср. Еф. 4: 13; Кол 1 : 29; 2:19). Человек утрачивает евангельское ощущение макрокосмического всеединства, когда сознательно отдается злому деланию и в себе, и в мире вокруг себя (ср. Кол. 1: 21).

Богочеловеческая философия, философия по Христу – это философия человека, Христом обновленного, Христом перерожденного, Христом освященного, Христом обожженного. В ней доминирует богочеловеческое ощущение, и сознание всеединства бытия и твари. Все же, что парализует, омертвляет и отравляет это богочеловеческое ощущение и сознание всеединства, составляет философию по человеку, по огреховленному и омертвленному человеку.

В самом деле, существует только две философии – богочеловеческая и человеческая. Одна – философия богочеловеческого монизма, другая – философия человеческого плюрализма. Вся человеческая философия движется по заколдованному кругу смерти и смертности, в которой и ощущение и сознание разрушено грехом. Здесь и мир, и человек – легион, здесь и человеку, и миру имя – легион. Здесь все дышит смертностью, здесь все «человеческое, слишком человеческое». Поэтому христоносный Апостол мудро советует: (Братие), блюдитеся, да никтоже вас будет прельщая философиею и тщетною лестию, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу(Кол 2:8) [Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу].

Богочеловеческая философия – философия богочеловеческого опыта, в ней все основано на опыте, на восприятии, на деле. Здесь нет ничего абстрактного, ничего ирреального. Только богочеловеческая действительность. Ибо в Богочеловеке Христе живет всяко исполнение Божества телесне. Поэтому и дается совет: да будете в Нем исполнени. (Кол. 2: 9, 10) [ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно, и вы имеете полноту в Нем, Который есть глава всякого начальства и власти].

Всей своей личностью уходя в Господа Иисуса и преисполняя себя Им, человек исполняет себя богочеловеческим ощущением и сознанием макрокосмического всеединства. И он пламенно ощущает, что все ответственны за всех; болезни всех существ – его болезни, печали всякой твари – его печали. Во Христе все составляют единое богочеловеческое тело – Церковь. А Христос – глава телу Церкви (Кол 1: 18). Он дает мысленность мысли, чувствительность чувству всякого христианина; Он соборует во всяком члене Церкви ощущение и сознание, и каждый живет со всеми святыми (Еф. 3: 18), ибо живет Господом Христом. Отсюда в Церкви богочеловеческая философия всеединства; отсюда в ней богочеловеческое ощущение всеединства.

От раздробленности и атомарности чувства и сознания человек спасается только богочеловеческой жизнью. Так он спасается и от эгоистической обособленности, которая есть не что иное, как своего рода сатанизм. Ведь сатана – это самое одинокое существо во всех мирах. Он полностью утратил ощущение макрокосмического всеединства. Воистину, сатана одинок в абсолютном смысле. Поэтому человеческий эгоизм, человеческое обособление ради самого себя, отрыв человека от макрокосмического всеединства не что иное, как поспешное устремление к сатанизму. Ведь сатана тем и сатана, что его самосознание и самоощущение полностью оторваны от Бога и от всех других существ и созданий.

Спасение от сатанизма, от солипсизма, от эгоизма заключается только в обогочеловечивании, ибо обогочеловечиванием обретают былую целостность самоощущение, самосознание и ощущение мира. Человек ощущает и сознает себя обиженным во всяком существе и во всякой твари. Всеединство есть самая действительная  и самая непосредственная реальность и для человеческого сознания, и для человеческого ощущения. Такой человек непрестанно собирает себя в Боге: молитвою, верою, любовью, правдою, милосердием, истиной и остальными евангельскими подвигами. Это собирание себя в Боге, это сосредоточение себя в Богочеловеке усиливает человеческое ощущение и сознание макрокосмического всеединства до небывалых размеров. И Христов человек омывает всю тварь и все существа своей бескрайней любовью. И со слезами молится за всех и за вся, ибо он как никто ощущает и знает, что любовь Христова есть единственное спасение грешника и бессмертное празднество праведника. В ней вся философия непреходящего оптимизма, так же как в сатанинских сетях – вся философия человекоубийственного пессимизма. А перед человеком стоит и та, и другая.

Невидимое в видимом (тайна добра и зла)

О, мир невидимый, тебя мы видим,

О, мир недоступный, тебя мы касаемся

О, мир неизвестный, тебя мы знаем,

Непостижимый, мы постигаем тебя.

Невидимое – это сердце видимого, ядро видимого. Видимое есть не что иное, как кожура вокруг невидимого. Бесчисленны обличья, в которые одевается невидимое. Одевается и переодевается. Видимо солнце, но невидима сила, которая его прогревает. Видимы бесчисленные созвездия, но невидима сила, которая их мудро двигает и ведет через бескрайние пространства, на сталкивая друг с другом. Видим магнит, а сила его невидима. Видима земля, а ее притяжение невидимо. Видим соловей, а невидима та жизненная сила, благодаря которой он существует. Видимы многие существа на земле, а не видима та сила, что дает им жизнь и дает им жить в границах жизни. Видима трава, видимы растения, видимы цветы, но невидимо то, что из одной и той же почвы производит разнообразные травы, различные цветы, различные плоды.

Земля! Интереснейшая и загадочнейшая мастерская и в то же время гениальнейший творец. Она непрестанно производит из себя и живых существ, и травы, и минералы. В ней одновременно формируются и розы и терние, пшеница и куколь, базилик и полынь, ладан и герань. Это настолько очевидно. Но именно эта очевидность и заставляет задать вопрос: кто производит это из земли, кто созидает через нее, кто ею орудует? Вот полынь и базилик растут одна подле другого, на одном и том же квадратном дециметре, и в то время как семя базилика земля делает благоуханными, семя полыни она делает горьким. А физические законы, условия одни и те же: и солнце, и луна, и звезды, и почва, и снег, и ветер, и дождь, и мороз, и засуха – все то же, а результат диаметрально противоположный. Каким образом солнечный свет и капли дождя в базилике превращаются в аромат, а в герани в смрад? И еще: каким образом земные соки в черешне превращаются в сладкое, а в полыни – в горькое? Кто совершает эту необычную дифференциацию? На одной и той же почве, при одинаковых условиях возникают, растут, созревают самые разнообразные и самые непохожие плоды и травы, живут самые различные существа, обитают самые противоположные создания. Кто через все существа и создания проводит эту великую тайну жизни и существования? В тождественном – различное, в едином – многое… И мысль человека не может не преклоняться перед святой библейской истиной: И рече Бог: да произрастит земля былие травное, сеющее семя по роду и по подобию, и древо плодовитое, творящее плод, ему же семя его в нем, по роду на земли… И рече Бог: да изведет земля душу живу по роду, четвероногая и гады, и звери земли по роду. И бысть тако (Быт. 1: 11,24).