Александр Мень - История религии (Том 4) Страница 21

В 490 году флот Дария I высадился в Греции. Спарта отказала афинянам в помощи, и им пришлось принять на себя главный удар. Но, вопреки всем ожиданиям, Дарий не смог покорить Афин. Под Марафоном произошла знаменитая битва, в которой греки заставили врагов отступить.

Через десять лет сын Дария Ксеркс предпринял новую попытку. Но афиняне уже успели построить собственный флот и в морском сражении у острова Саламина наголову разбили персов. Последующие победы греков окончательно закрыли Ахменидам путь в Европу.

С этого времени Афины вступают в эпоху своего высшего расцвета. Город становится подлинным средоточием эллинского мира, символом его единства и свободы. Соседи стремятся заключить союз с победителями. Образуется общегреческая коалиция во главе с Афинами. Крепость, сгоревшую во время войны, отстраивают лучшие мастера. Одной из самых влиятельных трибун становится театр, реформированный Эсхилом. У афинян появилось много досуга, который они проводят на площади, участвуя в политических спорах и слушая импровизированные речи ораторов. Город кипит в сознании своего могущества и независимости. Приближается пора великого взлета античной культуры "Периклов век".

Около этого времени из Ионии в Афины прибыл Анаксагор (500-428), ученый и мыслитель, уроженец города Клазомен в Малой Азии (1). Он происходил из семьи персидского подданного Гегесибула - богатого землевладельца. Хозяйство мало интересовало Анаксагора, его единственной страстью была наука. Он слушал милетского ученого Анаксимена, знакомился с философскими теориями и научными открытиями, число которых росло с каждым днем. Особенно поразило его учение натурфилософов о закономерностях космоса. Анаксагор старался всюду отыскивать признаки этого единого и совершенного строя Вселенной. Он отбросил старые сказки о солнце и пришел к заключению, что оно представляет собой огненную громаду. Рассматривая метеорит, он сделал смелое предположение, что небесные тела - это каменные глыбы. Анаксагор первый объяснил причину солнечных затмений, изучал математику, работал над теорией перспективы и выдвинул оригинальную гипотезу возникновения жизни. Предвосхищая Аррениуса и Томсона, он предположил, что "живые семена" были занесены на нашу планету из мирового пространства (2).

Особенно замечательной была выдвинутая Анаксагором теория первоэлементов мироздания. Шел он к ней не умозрительным путем, но индуктивно. Его внимание привлекли превращения в организме, усваивающем пищу. Из этого наблюдения он сделал вывод, что существует общая, невидимая для глаза, материальная основа всего, содержащая в себе начало всех вещей. Эти элементы ученый назвал "семенами", или "гомеомериями" "подобночастными", и полагал, что число их бесконечно. Хотя, в отличие от Парменида, он говорил не о едином мире, а о многих "вещах", он признавал его теорию неуничтожимости бытия. Сколько бы ни делились первоэлементы, мы никогда не можем прийти к ничто, к абсолютной пустоте.

Постепенно перед Анаксагором открывалось величественное здание Вселенной, пронизанной закономерностями, Вселенной, где каждая ничтожная пылинка имеет свое место. Радостное чувство, которое приносит созерцание этой космической стройности, было для Анаксагора источником очищения духа и путем к совершенной жизни.

Как-то один обиженный судьбой человек обратился к ученому со словами: чего ради стоит жить в этом мире? Анаксагор ответил: "Чтобы созерцать небо и устройство всего миропорядка". Он говорил, что целью его собственной жизни является "умозрение и проистекающая из него свобода" (3).

x x x

Анаксагор покинул родину не как беглец. Афины привлекали его тем, что в них он надеялся найти лучшие условия для занятий наукой и распространения своих взглядов. Родные сетовали, что Анаксагор забросил отцовское имение, но он легко отказался от него в их пользу. На упреки, что он покидает отечество, Анаксагор отвечал, что его истинное отечество - небо.

Анаксагор стал первым философом и естествоиспытателем, вступившим на аттическую почву. В Афинах он всех поражал знаниями и приобрел множество учеников и слушателей. Ведь до сих пор философия и наука оставались достоянием Ионии и Италии. Мыслящие афиняне давно нуждались в человеке, который дал бы им основы нового миросозерцания. Среди учеников Анаксагора были трагик Еврипид, блестяще образованная гетера Аспазия и Перикл, с именем которого связана классическая эра афинской демократии.

Перикл был избран главой правительства в 444 году. Это был талантливый оратор и политик, тонкий ценитель искусства. Он окончательно сформулировал и утвердил принципы правового государства, завершив работу Солона и своего родственника Клисфена. В одной из публичных речей он говорил: "Свободные от всякого принуждения в частной жизни, мы в общественном отношении не нарушаем законов... Повторяющимися из года в год состязаниями и жертвоприношениями мы доставляем душе возможность получить многообразное отдохновение от трудов, равно как и благопристойностью домашней обстановки - повседневное наслаждение, которое прогоняет уныние. Сверх того, благодаря обширности нашего города, к нам со всей земли стекаются все, так что мы наслаждаемся благами всех других народов с таким же удобством, как если бы это были плоды нашей собственной земли" (4).

Конечно, в этих словах можно видеть преувеличение, свойственное любым политическим речам, но основные черты афинского строя отражены здесь верно.

При Перикле искусство в буквальном смысле слова "вышло на улицу", при этом ничего не утратив. "Мы любим красоту без прихотливости,- говорил Перикл,- и мудрость без изнеженности... Мы везде сооружаем памятники содеянного нами добра и зла".

В это время на скале Акрополя вырастают Парфенон и другие храмы, прославившие греческую классику. Друг Перикла Фидий создает своими статуями новое племя богов, или вернее - сверхлюдей. Другой близкий к правителю человек - Геродот - становится отцом античной историографии. В своих увлекательных книгах он описывает многие страны, где побывал, и события, о которых знал, читал или слышал. Вместе с трагиком Софоклом Фидий и Геродот входят в кружок Аспазии, покровителем которого был Перикл. Это был собственный мир архонта, и тут он, в отличие от публичных мест, высказывал вслух мысли, которые вынужден был скрывать от толпы. Естественно, что Анаксагор с его ученостью и смелыми теориями пришелся по душе этим людям.

Для самого клазоменца расцвет Афин был лишним доказательством значения Разума не только в природе, но и в государстве. Он видел благотворные следствия разумных законов, восхищался творениями человеческого гения и все больше убеждался, что только Разум есть истинный устроитель всего. Он один превращает глыбы мрамора в статуи и храмы. Вся человеческая культура - плод разума. Строй войска и конституция, Парфенон и гончарные мастерские - все это детища Разума.

Когда над залитым лунным светом Акрополем мерцали созвездия, ученый всматривался в небосвод и не мог не задаваться вопросом: в состоянии ли хаос путем одного лишь превращения первоэлементов сложиться в гармоничный порядок космоса? Не стоит ли и за этим порядком разум? Этот вывод пришел как нечто совершенно естественное.

Анаксагор назвал мировое разумное начало "Нусом" - словом, которое переводится как "смысл", "ум", "замысел" (5). В своей книге ученый писал: "Никакая вещь не возникает и не уничтожается, но соединяется из существующих вещей и разделяется". Но что управляет этими процессами? "И соединявшееся, и отделявшееся, и разделявшееся,- отвечает Анаксагор,все это определил Нус. И как должно быть в будущем, и как было то, чего теперь нет, и как есть - все устроил Нус, а также и вращение, которое теперь совершают звезды, солнце, луна, а также отделившиеся воздух и эфир" (6). Так изучение разумного устройства мира оказалось путем, ведущим к идее мирового Разума.

Как бы предвидя современное учение физики об энтропии, Анаксагор утверждал, что хаос - естественное свойство вещей. Вне Разума мир - лишь беспорядочное скопление материи, только Разум сообщает ей структуру. Вначале, говорил Анаксагор, все природные элементы "были смешаны, а потом приведены в порядок божественным Разумом" (7). Одним словом, именно Нус сделал Вселенную тем, что она есть,- царством порядка, он ее "устроитель" и "автократор" - самодержец.

Мысль о рациональном начале, присущем миру, уже высказывалась предшественниками Анаксагора. Но ни милетские философы, ни Пифагор, ни Гераклит не умели отделить дух от материи. Он назвал Нус "Разумом независимым и ни с чем не смешанным" (8). Правда, будучи больше естествоиспытателем, чем философом, Анаксагор еще не до конца осмыслил особую природу духовного. Поэтому, хотя он писал, что Нус "действует посредством мышления", он все же называл его "тончайшей и чистейшей из всех вещей" (9).