Святитель Григорий Палама. - ТРАКТАТЫ Страница 21

25. Но, любезный, сложение бывает самоипостасных [т. е., являющихся в качестве отдельной ипостаси], а не созерцаемых в [некоем] ином [сущих], — и это есть общее учение и внешних, и свыше [вдохновленных] мудрецов [375], — и ни об одном из сущих не говорится, что оно слагается с собственным действием: ведь ни сожигающая сила не сложна потому, что она еще и греет, ни луч по причине света [является сложным]. Так что скорее случится тебе, ставящему на первое место во всех отношениях неразделимый мысленный образ нетварного, [сказать] это о тройном числе Ипостасей — ведь суть много [376] нетварных, сходящихся воедино [Лиц], и Каждое из Них воипостазировано как самоипостасное (ένυπόστατον ώς αύθυπόστατον). А природные и ипостасные свойства в Боге хотя и сливаются многие воедино, но ни одно из них не существует в [особой] ипостаси как самоипостасное, и раньше не было, и позже не будет; и ни одно из этих природных свойств не может стать присущим какой–либо иной сущности, так как [всякое природное свойство] является врожденным. А все сложное {стр. 116} [является таковым] либо по слиянию из различных сущностей, либо по неслитному соединению, в каковых [сложных объектах] ипостасных качеств (υποστατικά) видится больше одного, а совершенных ипостасей не больше одной на каждое, — потому что в противном случае оно не будет одним и не сложится, — и соответственно этим [ипостасям сложное] различимо или по причине разных сущностей, или по [наличию в нем] сущности и созерцаемых в ней, как в субъекте (ώς έν ύποκειμένω), противоположностей и сущностных различий. Однако, поскольку они являются присущими не ей одной, но и другим природам, из–за чего все тварное, действуя и претерпевая, подвергается изменениям через увеличение и уменьшение, прибавление и отъятие, и тогда испытывает неким образом отъятие ранее соединенного. Тем самым оно показывает себя вполне делимым; а все делимое по необходимости сложно.

26. А в Боге состоящем из одной неделимой сущности нет ни уменьшения, ни увеличения, ни приложения, ни отъятия; а значит, нет и разделения, которое являло бы нам предшествующую сложность. И «всеми [свойствами], которыми обладает Бог», скажу словами великого Афанасия, «Он обладает по природе, а не по приобретению» [377], и лишь как действующий, а не претерпевающий по ним. Поэтому Он является абсолютно неподверженным никакой несущей изменение противоположности, и один из всех Он не имеет сущностных различий, а имеет, как уже прежде было доказано, энергии, по причине которых все — и даже сами мысленные [создания] — словно вещество подчиняются Ему, содержащему и перестраивающему все Своим глаголом, точнее — волением, сиречь посредством вечного, и неистощимого, и бесстрастного действия. Но ты никогда не {стр. 117} увидишь что бы то ни было из присущего Ему врожденным кому–либо другому из всех. И то же самое в отношении лишь действующего сообразно с этим [т. е. присущим Богу свойством]: никто бо, — глаголет [Писание], — благ, токмо един Бог [378], блаженный и един сильный, един имеяй безсмертие, во свете живый неприступнем [379]. Итак, откуда ты возьмешь сложение божественного из разноприродных [частей], когда из всего является [Его] единство? А из трех Ипостасей каждая есть совершенная и отличная [от других], даже и в самом превосходящем всякое разумение и рассуждение неизреченном единстве. Но и помыслить никто не сможет одну из Них отделенной прежде или после от других, чтобы из этого последовала бы сложность: «не успеваю привести на ум Одно, — говорит Григорий Богослов, — как озаряюсь Тремя» [380]. Значит, соединение и вместе с тем совершенство ипостасей и здесь устраняют сложность.

27. Таким вот, пожалуйста, образом разумей и сохраняй божественную простоту, но не отметай Его природные выступления (προόδους) как несуществующие, и не считай имеющим начало (άρκτόν) невечерний и неизменный свет, и не говори про две божественности, и два Богоначалия, и два Благоначалия (άγαθαρχίας), я имею в виду тварное и нетварное: так ведь действительно [будет] два. Ведь поскольку обе они — сущность и энергия — являются нетварными, ничто не препятствует им быть одним, подобно тому, как луч и солнце суть один свет. И не думай, будто сама Божия божественность и Царство являются тварными, ибо они суть природные энергии Бога. И боготворящую благодать не низводи в тварь, чтобы вместе с ней не низвести и Того, Кто имеет и подает ее от [Своей] природы. И не доказывай опрометчиво, {стр. 118} что Сын Божий родился подобно нам; ибо каким же это образом ради нас Он соизволил родиться подобно нам, если не подал нам Духа Святого, но тварного, и более того, если Он не дал нам Духа сыноположения [381] взамен плоти, приняв которую от Девы, Он стал Сыном Человеческим? И обиталищами тварей не делай храмы Божии, то есть святых, ни себя самого не делай настолько жалким, чтобы не только не иметь божественного и боготворящего причастия, но оставаться и без надежды на него, ни Бога не делай столь бессильным, чтобы Он не мог посылать Свое святое причастие (μετάδοσιν) в разумные Свои творения, когда они очистятся. Тем более не делай Его бессущностным и безипостасным, называя Его по всему тождественным энергиям, которые сами по себе являются бессущностными и безипостасными, не будучи, очевидным образом, ни сущностями, ни ипостасями. И причаствуемой не делай сверхсущностную (ύπερούσιον) и превосходящую всякое именование, и саму по себе непричаствуемую и неявляемую сущность Божию, называя все нетварное сущностью. Да не явишься вторым Евномием, называя, подобно ему, все ипостасные свойства, как нетварные, относящимися к сущности, под предлогом [отстаивания] божественной простоты. И монофелитом не сделайся, полагая у Христа божественную природу лишенной действия, ни новым Савеллием на другой лад, считая имена Божии не имеющими существенного наполнения (πραγμάτων έρημα), как обозначающие все одно и то же, и полагая их именованиями одной лишь сущности. Да не случится этого всего с тобой, объявляющим энергии Божии тварными, — поскольку не бывает никогда никакой простоты в пустых измышлениях, — но веруй, пожалуйста, в Одного и Того разделяемого и нераздельного Бога, соединенного в различии и разделенного в единстве, не выходящего из Себя Самого в выступлениях и приснодвижимого в недвижности, нераздельно делящегося на части и целиком причаствуемого по образу солнечного луча.

{стр. 119}

28. Но пусть, снова став посреди, великий Василий, как никто провозгласивший Бога единым и простым, ясно покажет, что Бог не будет сложным по причине таковых энергий. «Как же, — говорит он, — не несложен Тот, Кто по [Своей] сущности прост? Ведь обороты [речи], указывающие на Его отличительное свойство, отнюдь не повредят понятию о Его простоте; либо тогда все, что говорится о Боге, будет показывать нам Бога сложным. И, по–видимому, если мы хотим сохранить представление о простом и неделимом на части, то или мы ничего не будем о Боге говорить, кроме того, что Он не рожден, и откажемся называть Его нетленным, неизменным, Творцом, Судьей и всеми теми [именами], которые ныне используем в славословии, — или, приемля эти имена, что будем делать? Уж не будем ли употреблять их, относя все это к сущности? Тогда мы покажем Его не только сложным, но и состоящим из неоднородных частей, потому что каждое из этих имен означает нечто другое» [382].

29. Итак, когда ты слышишь, что мы называем сущность одним, а энергию другим, то разумей это так, что отличным друг от друга мы называем то, что обозначается каждым из этих слов, как говорил и великий Василий. И еще: «Если бы мы принимали нерожденность за часть сущности, то имело бы место рассуждение, что состоящее из различных [частей] сложно; если же мы будем полагать сущностью Бога свет, или жизнь, или благо, как если бы Он весь был жизнью, и весь светом, и весь благом, а жизнь имеет сопутствующей себе нерожденность, то как же не несложен будет Тот, Кто прост по природе?» [383] И снова возражая еретикам, которые тогда {стр. 120} говорили то же самое, что и сейчас [говорят] спорящие с нами, — что Бог прост, и все Его поддающиеся познанию [свойства], — что бы ты ни перечислил, — относятся к сущности, великий Василий говорит еще, что «софизм этот является заключающим в себе несчетное множество нелепостей; ведь разве при стольких перечисляемых [свойствах], эти имена относятся к одной сущности и равносильны друг другу?» [384] И еще: «Мы говорим, что знаем величие Бога, и силу, и мудрость, но не саму сущность» [385]. Так что, когда ты слышишь нас говорящими, что в Боге сущность — одно, а сила или энергия — другое, то знай, что мы говорим, что сила или действие Бога так или иначе познается, а сущность не познается никем.

30. Господь же знаний, обучающий человека знанию, и мудрость подающий, и мудрецов исправляющий, в Немже суть вся сокровища премудрости и разума сокровенна [386], да даст вам Духа премудрости и откровения в познание Его, просвещенна очеса сердца вашего, яко уведети вам, кое есть упование звания Его, и кое богатство славы достояния Его во святых, и кое преспеющее величество силы Его в нас, верующих по действу державы крепости Его, юже содея о Христе [387], могущем много паче вся творити, ихже просим или разумеем, по силе Своей, действуемей в нас [388]. Емуже подобает слава во веки веков. Аминь.