Доминик Бартелеми - Бог и Его образ. Очерк библейского богословия Страница 24
Доминик Бартелеми - Бог и Его образ. Очерк библейского богословия читать онлайн бесплатно
Победы преследуемого
В этом преследовании победителем неизменно оказывается преследуемый, но его победы носят особый характер, как это видно из нижеследующего текста:
И вышел Давид оттуда и жил в безопасных местах Ен-Гадди. Когда Саул возвратился от Филистимлян, его известили, говоря: вот, Давид в пустыне Ен-Гадди. И взял Саул три тысячи отборных мужей из всего Израиля, и пошел искать Давида и людей его по горам, ще живут серны. И пришли к загону овечьему, при дороге; там была пещера, и зашел туда Саул для нужды; Давид же и люди его сидели в глубине пещеры. И говорили Давиду люди его: вот день, о котором говорил тебе Господь:"вот, Я предам врага твоего в руки твои, и сделаешь с ним, что тебе угодно". Давид встал и тихонько отрезал край от верхней одежды Саула. Но после сего больно стало сердцу Давида, что он отрезал край от одежды Саула. И сказал он людям своим: да не попустит мне Господь сделать это господину моему, помазаннику Господню, чтобы наложить руку мою на него, ибо он помазанник Господень. И удержал Давид людей своих сими словами и не дал им восстать на Саула. А Саул встал и вышел из пещеры на дорогу. Потом встал и Давид, и вышел из пещеры, и закричал вслед Саула, говоря: господин мой, царь!. Саул оглянулся назад, и Давид пал лицем на землю и поклонился (ему). И сказал Давид Саулу: зачем ты слушаешь речи людей, которые говорят:"вот, Давид умышляет зло на тебя"? Вот, сегодня видят глаза твои, что Господь предавал тебя ныне в руки мои в пещере; и мне говорили, чтоб убить тебя; но я пощадил тебя и сказал: "не подниму руки моей на господина моего, ибо он помазанник Господа". Отец мой! посмотри на край одежды твоей в руке моей; я отрезал край одежды твоей, а тебя не убил: узнай и убедись, что нет в руке моей зла, ни коварства, и я не согрешил против тебя; а ты ищешь души моей, чтобы отнять ее. Да рассудит Господь между мною и тобою, и да отметит тебе Господь за меня; но рука моя не будет на тебе, как говорит древняя притча:"от беззаконных исходит беззаконие". А моя рука не будет на тебе. Против кого вышел царь Израильский? За кем ты гоняешься? За мертвым псом, за одною блохою. Господь да будет судьей и рассудит между мною и тобою. Он рассмотрит, разберет дело мое, и спасет меня от руки твоей. Когда кончил Давид говорить слова сии к Саулу, Саул сказал: твой ли это голос, сын мой Давид? И возвысил Саул голос свой, и плакал, и сказал Давиду: ты правее меня, ибо ты воздал мне добром, а я воздавал тебе злом; ты показал это сегодня, поступив со мною милостиво; когда Господь предавал меня в руки твои, ты не убил меня. Кто, найдя врага своего, отпустил бы его в добрый путь? Господь воздаст тебе добром за то, что сделал ты мне сегодня (1 Цар 24,1-20).
Проценты на проценты в мщении
Парадоксальным образом Давид исторгает благословение у своего врага. Однако Давидову позицию невмешательства, его отказ воздавать злом за зло не следует понимать как прощение обид. Напротив, он накапливает проценты на проценты в мщении. Он собирает горящие угли на голову своего врага[146]. Поведение весьма ветхозаветное, но именно Давид создает ему прецедент. Отказ мстить воспринимается им как залог Божественного покровительства в будущем. Действительно, месть постоянно уравновешивала бы весы Божественного правосудия, а отказ от мщения неуклонно увеличивает разницу между чашами весов и побуждает Божественное правосудие к вмешательству. С другой стороны, такой образ действий привлекает к Давиду симпатии в лагере его противника, вместо того, чтобы разжечь ненависть, как это было бы в случае кровавой мести. Тем самым Давид изолирует Саула и доводит его до отчаяния. Наконец, уважая неприкосновенность "помазанника Ягве" даже и в своем преследователе, он заранее обеспечивает прочность своего царствования.
С тем же хладнокровием будет действовать Давид и по отношению к Навалу. Он сдержит гнев, и Сам Бог возьмет на Себя мщение (25,39).
Как спелый плод
Мы не станем углубляться в последовавшие затем события: Давиду, укрывшемуся у филистимлян, доверяют город Секелаг, и там он ведет двойную игру (он не видит ничего дурного в том, чтобы обмануть необрезанных врагов народа Ягве). Он обретает доверие своего сюзерена Анхуса, убеждая его, что занимается грабежом в городах Иудеи. В действительности же он тратит время и силы на то, чтобы завоевать сердца своих соплеменников, освобождая города Иудеи от разбоя бедуинов (27,8-12).
Но филистимская коалиция против Израиля поставит Давида в трудное положение. Если он хочет избежать репрессий, ему надо придти в лагерь филистимлян в качестве верного вассала, или же ему придется остаться в арьергарде и выступить против филистимлян в разгар битвы, как иногда поступали евреи, нанимавшиеся в прежние времена на военную службу (14,21). К счастью, недоверие филистимлян разрешает эту его проблему совести, побуждая его сюзерена Анхуса отослать его в Секелаг, где ему остается лишь принять царствование над Израилем, которое после поражения и смерти Саула и Ионафана падает ему в руки, как спелый плод.
ВТОРОЙ ПЕРИОД: УСПЕХ
С отправки в Секелаг начинается второй этап в жизни Давида – период успеха. Здесь Давид доводит до предела свою абсолютную верность дому Саула и превращает ее в гениальную политику. Он завоевывает любовь народа тремя актами верности тому, кому принадлежала власть прежде него.
Первый и второй акты верности
Прежде всего Давид казнит амаликитянина, грабителя мертвецов, который приносит ему венец и запястье Саула, утверждая, что он убил того собственными руками, и надеясь получить за это хвастовство хорошую награду (2 Цар 1,5-16). Давид сочиняет великолепную "плачевную песнь" в память Саула и Ионафана (1,19-27).
Затем Иудеи помазывают на царство своего соплеменника, оказавшего им большие услуги (2,1-4), и Давид начинает свое царствование с того, что посылает посла поздравить жителей Иависа с тем, что они избавили от осквернения тело Саула (2,5-7). Тем самым он сразу делает себя наследником памяти своего предшественника.
Два злополучных убийства
Но Авенир, бывший начальник штаба Саула, который давно уже видит в Давиде соперника, поднимает на щит довольно незначительного сына Саула – Иевосфея, и выступает из Заиорданья, где они укрывались, пытаясь привлечь центральные племена на сторону нового царя. Тоща происходит в Гаваоне встреча между Авениром и тремя сыновьями Саруи, сестры Давида, – Иоавом, Авессой и Асаилом. Авенир, к несчастью, убивает молодого Асаила, хотя он и пытался избежать этого убийства, чтобы не навлечь на себя мести Иоава и Авессы (2,8-23).
Затем Авенир, поссорившись с Иевосфеем из-за женщины, решает бросить этого глупца и вступить в союз с Давидом, договорившись с ним о покорении всего Израиля. Как он надеется, это принесет ему почетное положение в новом царстве. Происходит встреча при Хевроне, и переговоры успешно завершаются (3,6-21). Но Иоав узнает об этой встрече, приходит к Авениру и предательски его убивает... очевидно, мстя за своего брата, но в первую голову стремясь избавиться от опасного соперника. Давид оказывается в трудном положении, и его планы расстроены. Несомненно, все сочтут, что это он заманил Авенира в ловушку и велел убить его. И тут снова проявляется его гений, и опять он находит блестящий выход из положения: Давид решительно отмежевывается от поступка Иоава и проклинает его, чтобы кровь Авенира не запятнала его царства. Затем он велит Иоаву и Авессе оплакать Авенира, которому он устраивает пышные похороны, и сочиняет плач по нему. Он продлевает траур сверх положенного срока, чтобы подчеркнуть, что тут имеет место не простая формальность (3,22-37).
Третий акт верности
Поведение Давида вскоре приносит свои плоды. Два начальника военных отрядов Иевосфея убивают последнего во время дневного сна и приносят его голову Давиду, который остается верным своей позиции и для начала предает их смертной казни как цареубийц, а затем торжественно хоронит голову Иевосфея в гробнице Авенира (4). Тогда весь Израиль, расстроенный и покоренный, попадает в руки Давида (5,1-3).
Такое поведение Давида не может не приводить в смущение. Оно отдает театральным преувеличением. Не есть ли все это скорее политический маневр и мак-киавеллизм, нежели искрения верность? Однако о маневре можно было бы говорить, если бы тут имело место притворство, но верность – настолько глубокая и постоянная черта Давида, что мы не можем сомневаться в его искренности. Давид только преувеличивает и гениально драматизирует эту свойственную ему искренность.
"Я пляшу перед Ягве"
В этот период удачи в поведении Давида появляются новые любопытные черты, раскрывающие характер нашего героя. Известно, какое острое политическое чутье проявил Давид, выбрав себе независимую столицу – Иерусалим, который не входил в состав ни Иудеи, ни Израиля и представлял собой род шарнира между двумя блокировками; тем самым он сумел не задеть ничьих интересов. Затем к открытию столицы он переносит туда палладиум Израиля – Ковчег, что делает Иерусалим местом паломничества народа (а паломничества играют важную роль для сохранения единства племен в мирные времена). Когда процессия с Ковчегом вошла в Иерусалим, "Давид скакал и плясал перед Ковчегом, который возвышался среди кликов толпы и рева труб" (6,14-15). Но когда Давид вернулся домой, его жена Мелхола, дочь Саула, сказала ему:"Как отличился сегодня царь Израилев, обнажившись сегодня перед глазами рабынь рабов своих, как обнажается какой-нибудь пустой человек!" Но Давид поставил Мелхолу на место:
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.