Свт. Григорий Палама - ДВА АПОДИКТИЧЕСКИХ СЛОВА ОБ ИСХОЖДЕНИИ СВЯТОГО ДУХА * ПРОТИВ ВЕККА Страница 24

46. По этой причине он же снова говорит [в Слове] к Евномианам о Святом Духе: «Сын Божий — плод святой от {стр. 134} Святого, присносущий от Присносущего, Духа Святого податель ко осуществлению и образованию твари» [343]. Видишь, что Сын — податель Духа, а не осуществитель? И что подаяние от Сына [бывает] по [определенной] причине, дабы Духом осуществить и образовать тварь? Обрати же внимание и на следующее: «Отъемлющий Сына, — говорит он, — отъял начало сотворения всяческих, потому что в начале существования всего стоит Слово Божие, Которым вся быша [344]» [345]. Ты видишь? Прежде существования (ύποστάσεως) всяческих, но не [прежде] ипостаси Святого Духа стоит Божие Слово, и является началом сотворения всяческих, а не существования (ύπάρξεως) Духа. Как же великий Василий, желая здесь возвеличить Сына, если бы можно было назвать Его началом божественного Духа, как через Него имеющего бытие, не назвал бы [Его так], но лишь раздаятелем Его, а началом — одной лишь получившей через Него бытие твари?

47. Но, говорят [латиняне], что Златоустый богослов говорит: «пришел Христос к нам, дал нам от Себя Дух и воспринял наше тело» [346]; а также: «поелику тело Христово стало на земле храмом божественной силы, стань и ты храмом по подобию Его: ведь ты приемлешь посылаемый от Него Дух. Ведь как, познав Христа, ты познал Бога, так же и, прияв Дух Христов, ты приял Бога» [347].

{стр. 135}

Итак, отсюда же [становится] ясно и о познании, а о послании и даянии мы сказали еще прежде. Подобает же, впрочем, и здесь прежде понять, что именно называет Златоустый отец подаваемым и принимаемым Духом — саму ли сущность и ипостась Духа или же благодать и энергию? Но чтобы не трудиться, разыскивая [ответ], приведем самого этого золотого богослова в качестве истолкователя рассматриваемого нами теперь [вопроса]; ведь он говорит в «Слове о Духе»: «дар посылается (πέμπεται), а Дух не посылается (άποστέλλεται)» [348]. Слышав же Иоанна, Предтечу и Крестителя, как он говорит о Христе, что не мерою бо дает Отец Духа, но вся даде в руце Его [349], он, изъясняя это, говорит: «Духом он здесь называет энергию, ибо она есть разделяемая. Ведь все мы мерою прияли энергию Духа, а Сей всецелой приял всю энергию; а если энергия Его неизмерима, то тем паче сущность» [350]. И в другом месте, предлагая к истолкованию оное псаломское [речение]: излияся благодать во устнах Твоих [351], «видишь, — говорит, — что о домостроительстве [здесь идет] речь? И немного спустя: о благодати он говорит здесь — о нисшедшей на плоть…. Ибо вся благодать излилась в этот Храм [352], ибо не мерою дает Ему Духа Отец. Мы же имеем некую малую часть и каплю оной благодати, ибо от исполнения Его, {стр. 136} — глаголет [Писание], — прияхом [353], [или] как сказал бы кто — от переливающегося через край от избытка [в нем влаги сосуда]. И еще: «Не сказал "дам Духа", но излию от Духа моего на всяку плоть [354]. И во стольких частях света подаваемая благодать есть некая часть дара и обручение. Ибо давый, — глаголет [апостол], — обручение Духа в сердца наша [355]. Часть он [здесь] подразумевает энергии, ибо Утешитель, конечно же, не делится на части» [356].

48. Но кто что скажет, — снова говорят они, — слыша богоглаголивого Григория Нисского, говорящего, что «Сын в смысле причины созерцается прежде ипостаси Духа» [357]? Что бы ни сказал кто, скажем ли мы, увлекшись, [в ответ нечто] иное, нежели то, что истинно и отлично известно мало–мальски внимательным [людям] — что ипостась Сына созерцается [сущей] от Отца прежде ипостаси Духа в смысле причины, но не причины Духа, а в смысле Своего осуществования (ύποστάσεως) от Отца, то есть в том смысле, что Он существует от Отца по образу рождения? Ибо когда кто слышит об Отце, то сразу же помышляет Его Отцом Рожденного. А когда услышит и о том, что Рожденное является также и Словом, тогда приходит и к понятию божественного Духа [358]. И поэтому Сын ни коим образом не есть прежде Духа в отношении существования. Поэтому и говорит этот божественный председатель Ниссы в первом из Антирретических слов к Евномию: «как смыкается с Отцом Сын, и, имея бытие от Него, не запаздывает в {стр. 137} плане существования, так же и Дух Святой непосредственно соприкасается с Единородным, лишь мысленно созерцаемым прежде ипостаси Духа» [359].

Итак, что же здесь показывает святой? Разумеется, ничего иного, нежели что одновременно суть Отец и Сын и Святой Дух; и ни тот факт, что Сын имеет бытие от Отца, нисколько не препятствует Ему извечно существовать вместе с Отцом, ни то, что Он чисто умозрительно — в смысле Своей причины — как Сын то есть, прежде [Святого Духа] созерцается [происшедшим] от Отца, нисколько не препятствует Сыну непосредственно соприкасаться с Духом и вместе с Ним быть от Отца. Следует же обратить внимание и на это очевидное прибавление, что [учитель] сказал не просто «мысленно», но что «лишь мысленно» Сын созерцается прежде Духа, и что Сына он назвал [сущим] от Отца, а Святого Духа называет непосредственно соприкасающимся с Сыном, то есть, сущим от Отца одновременно с Сыном, а не имеющим бытие от Него.

50. Но тот же, как говорят они, богоглаголивый [Григорий] Нисский в другом месте явно полагает Сына посредствующим между Отцом и Духом, и учит, что Дух — через Него, сущего непосредственным образом близ Отца, ибо таким образом, — говорит он, — Сын будет [оставаться] единородным [360]. Что же [они скажут], если мы покажем его подтверждающим своим свидетельством, что специфическое свойство изводить (την έκπορευτικήν ιδιότητα) присуще одному лишь Отцу, и называющим Отца единственной причиной Сына и Духа, и считающим от одного и того же Лица [происходящими] Сына и Духа, и что оба Они ближайшим образом [то есть, непосредственно происходят] от Него, а {стр. 138} не так мыслящего изобличающим как многобожника? Ибо, уча, каким образом в трех Лицах один есть Бог, он говорит: «У человека все лица не от одного и того же лица ближайшим образом имеют бытие, так что помимо [лиц] причиненных и виновные [в бытии первых лица] суть многие и различные. В отношении же Святой Троицы это не так, ибо одно и то же лицо Отца, от Которого рождается Сын и исходит Дух Святой. Поэтому мы и уверенно называем в собственном смысле слова одним Богом единого Виновника с Обусловленными Им как причиной» [361]. А показать специфическое свойство изводить присущим одному лишь Отцу он приложил толикое старание, что привел в свидетели и божественного царя–песнопевца [362] Давида, не просто от Отца исходящим называющего Святого Духа, но из самой Его ипостаси. Ибо он говорит в «Слове о богопознании» после того, как немало пофилософствовал об Отце и Сыне: «Дух же является исходящим от отеческой ипостаси, ибо для того и Духом уст [363] назвал Его Давид, чтобы удостоверить, что специфическое свойство изводить присуще одному лишь Отцу» [364]. Что же яснее или достовернее, или учительнее, или доказательнее этих слов [говорит о том], что не и от Сына исходит Дух?

Ведь если бы [Дух исходил] и от Него, то не был бы Каждый [происходящим] ближайшим образом от одного Лица, и мы не могли бы дерзать говорить, что почитаем одно Начало божественности, и утверждать, что три Лица {стр. 139} суть один Бог. Если бы как причиненное, так и причина была бы в двух Лицах, как это видится в отношении нас [365], то не было бы специфическое свойство изводить присущим одному лишь Отцу, если бы [то есть] и Сын имел изводить [Духа]. Григорий же Нисский, однако, доказывает, что оно присуще одному лишь Отцу, и приводит в свидетели богоотца Давида или, лучше сказать, Духа Святого, глаголавшего через пророков.

51. Видишь ли ты, явно мудрствущий противное Духу и против Него учащий и борющийся, а не богословствующий о Духе, что стал лукавым диэтетом [366] богородящей божественности [367] и похитителем достояния Бога Отца, подвигая и перенося недвижимые специфические свойства, а что касается тебя самого — возмущая и нарушая превосходящий всякий ум и действительно [являющийся таковым] мир? Что же, не трепещешь ли, слыша это, и не отойдешь ли как можно скорее от ужасного злославия, и не будешь ли оплакивать прежнюю жизнь, как не благочестиво проведший ее?

Но обратим внимание и на только что предложенное ими свидетельство Нисского и, основательно рассмотрев его по мере возможности, разъясним всем то, что в нем неудобопонятного, что и послужило им, как они говорят, к прельщению. Ах, если бы было [возможным] и их, очистив, отвести от заблуждения! Но напрягите, прошу вас, ум все, кто будет читать это сейчас и потом. Потому что все словеса сего мужа заключают в себе глубокую мысль; а те, что о Боге — особенно; а из этих последних более всего — предла{стр. 140}гаемое ныне нам [к рассмотрению]. Ибо когда он пишет [в Слове] к Авлавию, почему, говоря о единой божественности применительно к Отцу, Сыну и Духу, мы отказываемся называть Их тремя богами, то, установив абсолютное единство божественной природы, говорит: «если же кто будет порочить [наше] слово, будто из неприятия различия по природе получается некое смешение и круговорот ипостасей, то вот что мы ответим этот на упрек: что исповедуя неизменность божественной природы, мы не отвергаем разделения на причину и причиненное, в чем одном лишь понимаем различие одного от другого, веруя, что одно является Причиной, а другое — тем, что [существует] от Причины. И в сущем от Причины также помышляем иное различие. Ибо Одно — ближайшим образом от Первого, а Другое — через То, что ближайшим образом от Первого, чтобы и единородность несомненно сохранялась применительно к Сыну, и бытие Духа от Отца не подвергалось бы сомнению, поскольку посредство Сына и для Него Самого сохраняет единородность, и Духа Святого не отторгает от природной связи с Отцом» [368].