Джордж Вандеман - Удивительные пророчества Библии Страница 25

Смерть за несоблюдение воскресного дня! Когда вам станут говорить, что законы о воскресенье — это часть великого американского наследия и что пора, мол, вернуться к «вере наших отцов», вспомните о законе, который когда-то был принят в Виржинии.

Джеймс Мэдисон провел в этом штате свое детство, и однажды ему довелось услышать, как бесстрашный баптистский проповедник читал проповедь прямо из окна своей тюремной камеры. В тот день Мэдисон поклялся посвятить жизнь борьбе за свободу совести. Вместе с Томасом Джеферсоном и другими единомышленниками он неустанно боролся за принятие Первой поправки к нашему Биллю о правах. Она звучит просто и величественно: «Конгресс не должен принимать никакого закона, касающегося установления религии или запрещающего ее свободное исповедание». Правительство, как вы видите, должно защищать религию, но не поощрять ее.

Отцы нашей Церкви прекрасно знали, какая опасность подстерегает там, где неверие лечат силой. Это знает и Бог, и потому Иисус открыто призывает «отдавать кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф. 22:21). Религиозные и гражданские законы нельзя увязывать между собой, ибо в противном случае нетерпимость снова заявит о себе.

Возьмем, например, широко обсуждающийся вопрос о школьной молитве. Эта проблема достаточна актуальна, но в то же время весьма деликатна. Я считаю, что наши дети должны молиться везде, в том числе и в школе — и прежде всего в ней! Но кто должен учить их этой молитве? Протестант? Католик? Еврей? И имеет ли это вообще какое-либо значение? Не так давно законодательным собранием Калифорнии был избран буддийский капеллан. Быть может, вы хотите, чтоб в вашей школе молитве учил буддист?

Кто будет решать, как молиться нашим детям и как им не следует этого делать? Вы чувствуете, какие проблемы встают перед нами?

Есть мнение, что если мы введем школьную молитву, то решим проблемы, связанные с воспитанием. Нисколько не сомневаясь в силе молитвы, тем не менее хочу сказать, что все это может привести к далеко идущим последствиям. Вспомните, что все эти годы каждое заседание Конгресса начиналось молитвой, но помогло ли это сбалансировать наш национальный бюджет? Разрешило ли проблемы, которых на Капитолийском холме накопилось немало?

Быть может, узаконенная молитва вовсе не такая панацея, как кажется. И, кроме того, несмотря на внешнюю невинность и похвальность этого замысла, не станет ли школьная молитва посягательством на частную духовную жизнь? Не станет ли она причиной новой нетерпимости? Такое уже бывало.

Много лет назад Слово Божье предсказало наступление эпохи религиозной свободы, которую мы и имеем в США. Но пророчество говорит и о том, что мы ее утратим. Вот что сказано в Книге Откровение: «И увидел я другого зверя, выходящего из земли; он имел два рога, подобные агнчим, и говорил как дракон» (Откр. 13:11).

О чем в этом стихе говорится? Не забудьте, что в символическом библейском пророчестве зверь указывает на определенную силу, царство или демократическое государство. Таким образом, мы видим, что после темных веков гонений и преследований появляется другая, новая сила. В главе «Двухтысячный год» мы уже говорили о том, что это Соединенные Штаты.

В Европе Церковь и государство вступили в союз, но здесь мы видим новую форму правления, когда два рога, «подобные агнчим», символизируют мирное разделение двух ветвей власти — правительства и Церкви. То есть отделение Церкви от государства. Если верить этому пророчеству, то рано или поздно наша кроткая, как агнец, республика оставит свою кротость и начнет вести себя, словно дракон. Повторится европейская история с пуританами, и, к несчастью, скоро в Америке произойдут необычные и тревожные события. Продолжим чтение тринадцатой главы: «Он действует пред ним со всею властью первого зверя и заставляет всю землю и живущих на ней поклоняться первому зверю, у которого смертельная рана исцелела; и творит великие знамения, так что и огонь низводит с неба на землю пред людьми. И чудесами, которые дано было ему творить пред зверем, он обольщает живущих на земле, говоря живущим на земле, чтобы они сделали образ зверя, который имеет рану от меча и жив» (Откр. 13:12—14).

Творя ложные чудеса, наша страна будет содействовать тому, чтобы весь мир принял образ зверя, символизирующего правление Старого Света. Что это значит? Мы знаем, что образ — это всего лишь копия оригинала. Зверь, символизирующий старую европейскую форму правления, указывает на союз Церкви и государства, на определенную религиозную систему, которая идет на сближение с секулярной формой правления и поддерживается государственными законами. Образ зверя, указывающий на то, что старая европейская религиозная система обрела свое отражение, символизирует другую такую же систему, идущую на союз с правительством и поддерживаемую теми же государственными законами. Как первый зверь получил власть? Узнав об этом, мы сможем лучше понять, что означает современный образ этого зверя.

Итак, в 321 году император Константин объявил воскресенье государственным днем богопоклонения. Это был первый закон о воскресном дне, нашедший свое документальное воплощение. При императоре Феодосии христианство стало официальной государственной религией, и в средние века этот всемогущий союз Церкви и государства начал преследовать всех, кто не был согласен с его политикой и религиозными воззрениями.

Наблюдается ли что-нибудь подобное в современной Америке? Можно ли назвать какое-либо религиозное движение, ищущее союза Церкви и государства? Америка пресытилась вседозволенностью и безнравственностью, царившими в шестидесятые годы, и даже вчерашняя «золотая молодежь» научилась уважать закон и порядок. Америка устала и от безбожного гуманизма семидесятых. Сегодня мы не хотим, чтобы наших детей учили атеизму: мы желаем, чтобы в школах ввели обязательную молитву.

Поверьте, я от всего сердца приветствую эти важные реформы, но не слишком ли далеко мы заходим? Многие считают, что, до тех пор пока государство не покровительствует какой-то отдельной Церкви, все прекрасно. С точки зрения этих людей, отделение Церкви от государства только то и означает, что государство не оказывает поддержки никакой конфессии. Все это звучит хорошо, и такие попытки у нас уже имели место.

Когда-то в Мэриленде было основано поселение, ставшее убежищем для гонимых католиков, однако там радушно принимали христиан всех исповеданий. Законодательное собрание в 1649 году приняло закон о веротерпимости, согласно которому все, кто исповедует веру в Иисуса, должны находить в Мэриленде радушный прием и не испытывать никаких ограничений. Но даже этот закон, несмотря на всю его искренность, стал причиной религиозных гонений, поскольку для нехристиан никакой свободы вообще не предусматривалось, а потому те, кто не верил в учение о Троице, подлежали смертной казни.

Опять гонение; и так бывает всякий раз, когда вера становится законом. Помните марш на Вашингтон, проходивший под девизом «Вашингтон для Иисуса»? Меня пригласил участвовать в нем руководитель девятнадцати уважаемых телепроповедников, причем с некоторыми из них я был знаком лично. Я не принял приглашения. Почему? Во всей этой идее было много хорошего и похвального, и вдобавок она отвечала нашим крайним нуждам. Просить нацию о том, чтобы она молилась — что в этом плохого?

Да, все задуманное было достойно всяческих похвал, но заметьте: это был марш не на Питтсбург или Лос-Анджелес, а на Вашингтон. Митинг должен был состояться на ступенях Капитолийского холма, перед зданиями, в которых работают наши законодательные органы, причем на нем должны были присутствовать некоторые из самих законодателей, обещавших оказать юридическую поддержку требованиям собравшихся.

Мне кажется, что если бы среди нас был Иисус, то Он не стал бы принимать участие в марше, устроенном в Его честь. Во времена Иисуса правительство страдало от ужасной коррупции, и реформы были крайне необходимы, но Он ни разу не пытался исправить столь очевидное зло. Он не предпринимал подобных реформ, никогда не возглавлял маршей протеста и не был политическим активистом. Он знал, что проблема лежит глубже — в человеческом сердце.

Что заповедал нам Иисус: «Идите, заставьте» или: «Идите и научите»? Быть может, Он сказал, чтобы мы оставались в Вашингтоне до тех пор, пока не получим поддержки правительства? Быть может, сказал, что мы обретем силу, если добьемся контроля над законодательными органами? Чего Он хочет — чтобы мы рассчитывали на Него или на правительство?

Я от всего сердца желаю, чтобы мы все до единого верили в Бога и жили в согласии с Библией, — этому посвящены все книги нашей серии «Так написано», и за это я готов отдать жизнь. Нам нельзя оставаться равнодушными, нельзя молчать, видя, что наши города погрязли в грехах, в свое время навлекших суд на Содом. И тем не менее я хочу сказать, что именно Бог решил судьбу этого города, и не думаю, что мы имеем право занимать Его место.