Старец Паисий Святогорец - Слова. Том II. Духовное пробуждение Страница 26

– Геронда, одни, имея нужду, не стесняются просить помощи, другие же ничего не говорят.

– Многие стыдятся и не хотят портить свою репутацию. Такие люди нуждаются в помощи больше, чем другие. И правильнее помогать [в первую очередь] им. Я знаю двух врачей, у которых, когда случилось какое-то несчастье, не было денег даже на аспирин. Человек, имеющий любовь, не довольствуется лишь тем, чтобы давать тому, кто по просит у него милостыни, но и сам ищет людей, находящихся в нужде, чтобы поддержать их. Моя мать очень старалась делать это.

Критерий любви

Если человек имеет [достаток] и подает милостыню, то невозможно понять, есть у него любовь или нет, потому что он может давать не от любви, но для того, чтобы избавиться от каких-то вещей. Любовь видна, когда человек дает, сам находясь в лишении. Допустим, я считаю, что у меня есть любовь. Бог для того, чтобы испытать мою любовь, посылает мне бедняка. Если у меня есть, к примеру, двое часов – одни хорошие, а другие немного испорченные – и я отдам бедняку испорченные, то это значит, что моя любовь второго сорта. Если я имею настоящую любовь, то отдаю бедняку хорошие часы. Однако впутывается ущербная логика, и мы говорим так: "Хорошие, что ли, отдавать? Да для него, раз у него вообще нет часов, хорошими будут и старые". И я отдаю ему старые часы. Но когда ты даешь старое, то в тебе еще живет ветхий человек, если же ты даешь новое, то ты человек возрожденный. Состояние же, когда ты оставляешь у себя и старые и новые и не даешь вообще ничего, является адским.

– Геронда, как выйти из этого состояния?

– Надо размыслить так: "Если бы на месте нищего был Сам Христос, то что я дал бы Ему? Безусловно, самое лучшее". Так человек понимает, какова настоящая любовь, принимает твердое решение [следовать ее принципам] и в следующий раз отдает лучшее. Вначале ему может быть немного трудно, но, подвизаясь таким образом, он достигает такого состояния, что, помогая другим, отдает и старое и новое. Сам он хотя будет и вовсе без часов, зато с Христом внутри и будет слышать сладкий стук своего сердца, играющего от божественной радости. Если у тебя "взимают ризу", а ты отдаешь и ту срачицу, что имеешь[104], то тебя потом оденет Христос. Если тебе больно за какого-то несчастного и ты помогаешь ему, то подумай, на какую бы ты пошел жертву, если бы Сам Христос был на его месте. Так человек сдает экзамены. В лице своего ближнего верующий видит Христа. А Христос Сам говорит, что, делая что-то одному из несчастных, вы тем самым делаете это Мне[105]. Конечно, каждому подобает воздавать соответствующую ему честь, но любовь должна быть для всех одна и та же. Министр и нищий, генерал и солдат занимают в сердце человека верующего одинаковое место.

– Геронда, почему иногда бывает так, что человек благодетельствуемый неуважительно ведет себя в отношении к тому, кто ему помогает?

– Встревает диавол и подзуживает того, кому мы помогли, дурно вести себя по отношению к нам, чтобы мы разгневались. [Сделанное нами] добро мы при этом теряем. Человек не виноват, его подстрекает диавол для того, чтобы лишить нас всего. Делая добрые дела, имейте всегда такое чувство, что вы обязаны их делать, и будьте готовы встретить искушение, чтобы вы не потеряли то добро, которое сделали, и весь прибыток с этого добра был вашим. Например, человек жертвует какие-то деньги, не желая выставлять это напоказ. Но встревает искуситель и подстрекает других сказать ему: "Ведь ты сребролюбец: ничего не пожертвовал, а такой-то сделал то, такой-то – другое". Так диавол вынуждает этого человека "смиренно" ответить: "Так ведь и я сделал некую малость. Устроил… больницу". Или же враг побуждает его разгневаться и выдать: "Кто, я?! Я, человек, сделавший и то и сё?!" И так он теряет… всё. Или диавол подтолкнет того, кому человек оказал благодеяние, сказать ему: "Скряга! Эксплуататор", чтобы благодетель ответил: "Кто, я, что ли, эксплуататор? Я, человек, сделавший тебе добро, оказавший тебе такое благодеяние?" – "Ах, он неблагодарный, – скажет он потом, – ведь я, конечно, не хотел, чтобы он говорил мне "спасибо", но уж по крайней мере мог бы признать [то, что я его благодетель]!" Однако если человек ждет признания своих заслуг, то он теряет все. Если же сделавший благодеяние в добром помысле скажет так: "Даже хорошо, что он забыл добро, которое я ему сделал" или так: "Может быть, он был расстроен или устал и потому разговаривал в таком тоне", то он оправдывает ближнего и не теряет сам. Когда мы не ждем воздаяния, то имеем чистую мзду. Христос сделал для нас все, а мы Его распяли. Как мы поем в храме? "За манну желчь"[106]. Итак, будем всегда стараться делать добро, не ожидая за него воздаяния.

Дающий приемлет божественную радость

Две радости имеются у человека: одна – когда он принимает, и другая – когда дает. Радость, которую испытывают, отдавая, несравнима с той, которую ощущают, что-то принимая. Человеку, для того чтобы понять, верно ли он преуспевает в отношении духовном, должно прежде всего испытывать себя, радуется ли он, отдавая, а не принимая. Расстраивается ли, когда дают ему, и переживает ли радость, когда дает сам? И потом, если он правильно трудится в духовном отношении, то, делая какое-то добро, он никогда его не запоминает, но никогда не забывает даже самое малое добро, сделанное ему. Он не может закрыть глаза даже на самое ничтожное благодеяние других по отношению к нему. Сам он, может быть, подарил кому-то целый виноградник и забыл об этом. Но одну виноградную гроздь, данную ему из подаренного им же самим виноградника, он не может забыть никогда. Или, может быть, он дал кому-то много резных деревянных икон и этого не помнит. Если, однако, этот "кто-то" подарит ему одну иконочку, запаянную в пластик, то он придет в умиление от этой иконочки, несмотря на ее малую цену, и с благодарностью будет потом думать, как за это отплатить. Он может построить целую церковь, пожертвовать землю под строительство и забыть об этом. То есть правильный духовный путь таков: забывать добро, сделанное тобой, и помнить добро, сделанное тебе другими. Пришедший в такое состояние становится человеком, Божиим человеком. Если же кто-то все время забывает добрые дела, сделанные ему другими, и помнит добрые дела, сделанные им самим, то это делание противоположно тому, которого хочет Христос Но и расчеты вроде: "Ты мне дал столько-то, а я тебе столько-то" – это мелочный базар. Я стараюсь дать тому, кто находится в большей нужде. Я не мелочусь по базарному типа: "Такой-то дал мне эти книги, теперь я ему столько-то должен, надо отдавать, чтобы расплатиться". Или: "Если другой мне не дал ничего, то и он от меня ничего не получит". Это правда человеческая.

Тот, кто что-то берет, принимает радость человеческую. Тот, кто дает, приемлет божественную радость. Мы приемлем божественную радость даянием. Например, кто-то дает мне книгу и в это время он радуется духовно, божественно, я же, взяв книгу, радуюсь по-человечески. Отдав эту книгу другому, я тоже возрадуюсь божественно, а тот, кто ее от меня получит, возрадуется по-человечески. Отдав ее, в свою очередь, другому, испытывает божественную радость и он, а человеческую радость ощущает тот, следующий, кто ее примет. Но и он, если отдаст ее кому-то, возрадуется божественно и так далее. Видите, как от одной вещи многие люди могут испытывать радость и божественную и человеческую?

Надо выучиться радоваться, подавая. Человек занимает верную позицию, если он радуется, подавая. Он "подключен" тогда ко Христовой "сети" и имеет божественную радость. Радость, которую он испытывает, раздавая что-то или в чем-то помогая, содержит в себе божественный "кислород". Но когда человек радуется тому, что он принимает, или тому, что другие жертвуют собой ради него, то в его радости есть зловоние, удушье. Люди, которые, не принимая в расчет свое "я", отдают себя другим, будут очень скоро судить нас. Какую же радость испытывают они! Им покровительствует Христос. Но большинство людей радуется, принимая. Они лишают себя божественной радости и потому испытывают муку. Христос приходит в умиление, когда мы любим нашего ближнего больше, чем себя, и исполняет нас божественным веселием. Смотри, Он не ограничился заповедью "возлюбиши ближнего своего, яко сам себе"[107], но принес Себя в жертву за человека.

Сребролюбец собирает для других

– Вот, Геронда, два маленьких братишки: младший раздает, а старший нет.

– Пусть родители выучат и старшего находить сладость в даянии. И если старший потрудится над этим, то он получит воздаяние большее, чем младший, дающий по своей природе, и станет лучше его.

– Геронда, как избавиться от сердечной стесненности, которая мешает нам давать что-то другим?

– Ты что же это, скряга?! Вот я тебя! Выгоню! И на послушании, например, если ты трудишься в архондарике[108], то сразу возьми себе благословение раздавать на будущее [чтобы не испрашивать каждый раз вновь]. Видишь, сколь независтно Бог подает всем Свои благословения? А если не привыкнуть давать, то потом приучаешься к скупости и дать что-то другому уже нелегко.