Диакон Андрей Кураев - Ответы на вопросы православной молодёжи Страница 28

Реклама — это окно в будущий мир. Рекламируется не конкретный товар, а вполне определенная иерархия ценностей — чего ты должен добиться в жизни, а что считать неудачей. Если ты, падая, при этом какую-нибудь девку под себя не подмял — ты неудачник. А вот правильно упасть — это очень здорово, бери от жизни все и т. п. Реклама навязывает прежде всего определенное мировоззрение, а всякие там прокладки и дезодоранты — это ерунда, не более, чем повод поговорить о главном. Когда детишки, воспитанные в этой технологии, вырастут, я сильно сомневаюсь, будут ли они русским народом. Даже если их язык «всего» на 40 % будет состоять из англоязычных корней, привитых рекламными лозунгами.

— Кого из ныне живущих Вы могли бы назвать крупным православным мыслителем?

— Совсем недавно еще был с нами митрополит Антоний Сурожский — хотя и жил он в стране Честертона и Толкиена. В России мы можем радоваться тому, что продолжается активная творческая деятельность Сергея Сергеевича Хоружего. Традиция православной мысли не прервалась — не прервалась даже в такой своей поразительной черте, как то, что в России наиболее яркие имена церковных проповедников и защитников — вне официальных церковных институций и учреждений. Начиная от Гоголя и Хомякова через Достоевского, Трубецкого, Бердяева, Лосева, Бахтина, Карсавина, Лосского русская христианская мысль осуществляла себя не столько в духовных академиях, сколько в мирянах — то есть не столько в людях, мобилизованных Церковью, сколько в добровольцах. В других православных странах феномена светской христианской мысли не было и нет до сих пор. Подобный феномен можно встретить только во французской культуре (Экзюпери, Марсель, Мунье) и у англичан — к названным мною именам можно добавить еще Клайва Льюиса и Чарлза Вильямса.

— Ваше отношение к Владимиру Соловьеву?

— В целом — очень симпатичное и хорошее. Это один из очень редких философов в России. Не журналистов типа Бердяева, а людей, которые действительно показывают, как они думают, именно логически проводят некую мысль от А до Я. Это прекрасная школа техники философской и научной мысли.

Но его труды, посвященные воссоединению Православия и Католичества, написаны слишком энтузиастически.

— Отец Андрей, согласны ли Вы со взглядом на русский раскол, как на один из моментов деградации христианского мира?

— Сегодня в нашей церкви зреют такие же старообрядческие настроения, что вполне естественно после семидесяти лет богословской разрухи. По сути дела не было духовной школы, не было церковного образования. В этих условиях примитивизация касается и самой церковной жизни. Смотря на то, что происходит сегодня, я лучше понимаю, что случилось в XVII веке. Вот и сегодня копятся старообрядческие рецидивы, неумение различать главное и второстепенное.

Я считаю, что раскол показал серьезнейшую болезненность православного мира, он был хирургической операцией, в результате которой гной из церкви вытек. Церковь стала здоровее. После этого была создана новая, непохожая на предыдущие, православная цивилизация Российской империи с поразительной православно-имперской великой культурой. В XIX веке в России сложилась удивительная, не имеющая аналогов, традиция светской христианской мысли. Достоевский, Гоголь, Хомяков, Соловьев… Нечто подобное только во Франции произошло — когда появились светские люди, которые защищали христианство перед лицом господствующих агрессивных светских идеологий — Безансон, Экзюпери, Марсель, Мориак, Мунье…

— А правда ли, что Патриарх разрешил креститься двумя перстами в православных храмах — как и в старину?

— Такого запрета нет уже давно — как минимум с решения Поместного Собора 1971 года… Я, например, двоеперстие считаю более точным догматическим символом, чем троеперстие. Мы крестимся тремя перстами, но ведь не Троица была распята, а «Един от Святыя Троицы» — Сын Божий. Старообрядческое соединение двух перстов символизирует единство божественной природы Христа и человеческой, подчиненной Божеству. С этой точки зрения старое перстосложение более символично. Троеперстие же появилось, по-видимому, во времена противостояния христианства исламу. Креститься двумя перстами — это не грех. Но если вы будете в православном храме креститься двумя перстами и кто-то из прихожан это заметит и заподозрит в вас раскольника, получится, что вы отвлекли человека от молитвы и заставили его неприязненно думать о вас. Чтобы не смущать ближнего своего, желательно придерживаться тех традиций, которые существуют в данном храме.

— Чем вы обычно заканчиваете свои беседы?

— Самый мой любимый и самый простой призыв — помнить, что входя в храм, надо снимать шляпу, а не голову. Голова может еще пригодиться.

О чудесах и суевериях

О колдунах, которые хотят быть в законе[114]

— Почему вера в экстрасенсорику по-прежнему живет и побеждает?

— За бумом экстрасенсорики стоит исконно-народное понимание религии: религия есть отрасль народного хозяйства. Как в хорошем хозяйстве должна быть эффективно работающая посудомоечная машина, корова или жена, точно так же должна быть эффективно работающая религия. Конфликт между таким народным ожиданием и тем, что принес Христос, мы видим уже в Евангелии. Господь говорит собравшейся вокруг Него толпе: «Вы ищете Меня, потому что насытились». Действительно, мы чаще всего относимся к Богу как к генератору гуманитарной помощи: «Ты, Господи, явись, сделай мне то-то и то-то, а без этого я не вижу никакого смысла и нужды в этой религии и в этом почитании». Сейчас люди нередко ищут в религии какого-то успеха, магического, карьерного, здоровья или чего-то еще.

Но Бога, оказывается, нужно любить ради Бога, а не ради тех благ, которые эта любовь может принести. В суфийской мусульманской традиции есть совершенно замечательный пример. Некая юродивая женщина по имени Рабийа ходила по городу, держа в одной руке факел, а в другой — ведро воды. Когда ее спрашивали, что она делает, Рабийа отвечала: «Факел я несу для того, чтобы поджечь рай, а воду — для того, чтобы залить адское пламя». У женщины вновь интересовались, для чего ей это нужно? Тогда она объясняла: «Я хочу, чтобы люди любили Бога ради Него самого, а не ради ожидания рая или страха перед адом». В христианстве такая проповедь звучит постоянно, и пока общество в союзе с церковью воспитывает народ на таких примерах, низовые магические чувства и потребности человека держатся в тени. Но как только скрепы высокой духовной культуры распадаются, править бал начинает инстинкт, и люди превращают религию в магию. Вся история Израиля была чередой бунтов против Моисея и последующих пророков. Стоило только Моисею отойти для получения Завета с Господом на Синай, как народ тут же бросился изготовлять идола — золотого тельца.

Так было всегда. Однако в конце XX века появилась особая черточка. Дело в том, что мы живем в довольно технологичном индустриальном обществе, поэтому современный человек во всем ищет технологичность. А магия и экстрасенсорика тем и привлекают: кажется, что здесь есть какая-то внятная технология. У православия технологии нет, и эта нетехнологичность и отсутствие гарантий разочаровывают многих и привлекают тех немногих, кто умеет ценить неочевидность и свободу.

— Что может служить подтверждением тому, что советчик экстрасенса всегда находится за левым плечом, то есть имеет демоническую природу?

— В моей жизни был только один случай, когда мне пришлось близко столкнуться с экстрасенсом, которого мне представили как костоправа. Обнаженный и беззащитный, я распростерся перед ним, ожидая, что этот человек сейчас начнет выламывать мне суставы и бросать через бедро, но вместо этого он лишь принялся водить ладонями по моему телу, и из его уст стал извергаться поток слов типа «мыслеформа», «астрал», «карма» и т. д. Тогда я понял, в чьи руки попал.

В такой ситуации порядочный христианин, наверняка, просто дернул бы ножкой, стараясь попасть экстрасенсу в зубы, и убежал. Но у меня все-таки есть религиоведческий интерес, поэтому, поставив с помощью Иисусовой молитвы внутреннюю защиту, я остался в неподвижности. Эффект превзошел все ожидания. После того, как моя диагностика закончилась, сей экстрасенс-костоправ изрек: «Знаете, отец Андрей, все ваши беды и болезни происходят от того, что в возрасте 25 лет вы пережили острый принцип страха на семейной почве. С тех пор этот страх живет в вас, порождая все ваши болячки».

Проведя в уме несложную арифметическую операцию, я пришел к изумительному выводу. Дело в том, что мое 25-летие пришлось на 1988 год — самый счастливый год в моей жизни. Во-первых, это был год тысячелетия крещения Руси и радикальных перемен в церковно-общественных отношениях. Во-вторых, я закончил семинарию и поступил в академию; у меня появилась какая-то перспектива в жизни, я понял, что смогу передать полученные знания людям. Кроме того, в этот год у меня не было и быть не могло никаких семейных проблем: семинария находится в монастыре, где я и жил в период учебы. Поэтому я пришел к выводу: у этого экстрасенса явно был советчик, потому что из всех моих 35 тогдашних лет он нашел один, самый счастливый, для того, чтобы ткнуть в него пальцем и сказать, что это он во всем виноват. Думаю, без подсказки из-за левого плеча это было бы невозможно.