Александр Геронимус - Беседы на Великий пост Страница 29

Этот вакуум ничуть не менее правдиво описывает ад, чем то, что связано в нашем понимании со страданием. Неизвестно иногда, что «страдательнее»: пустота или страдание в собственном смысле этого слова. Полное, вечное небытие страшнее, чем страдания, потому что энергию, силу этих страданий дает Господь. Это Божественный огонь, который для людей, возлюбивших Бога, является проявлением Божественной любви, а для людей, которые Бога отторгли, является проводником мучений – но он все-таки не без Бога. В этом отношении ад гораздо страшнее, чем, например, описание в первой части «Божественной комедии» Данте, где идут одни за другими яркие и поэтические художественные образы. Ад в реальности в каком-то смысле бессловесен, в каком-то смысле его описать нельзя, потому что где слово – там полного Богоотсутствия нет.

Еще один пример того, о чем я говорю, – евангельский рассказ о богаче и Лазаре (Лк. 16, 20—31). В нем говорится, что после своей страдальческой земной жизни нищий Лазарь был отнесен на лоно Авраамово. Хотя некоторые святые отцы соотносят лоно Авраамово с чем-то, похожим на Рай, но, конечно, такая позиция не соответствует основному богословскому пониманию, состоящему в том, что до пришествия в мир Спасителя души всех людей, независимо от того, какую жизнь они проводили на земле, праведную или грешную, отправлялись в ад. И в этом отношении, строго говоря, лоно Авраамово – тоже ад, только другое место, не место мучений. А подлинный Рай, Царство Небесное, низвел Господь Иисус Христос, когда сошел в ад и победил.

Чтобы поражение смерти и ада могло иметь место, необходимо было то смирение, которое Господь осуществил через Свою смерть на Кресте, через ту тройную смерть, о которой мы говорили, через то, что противоположно адской гордости. Об этом свидетельствуют стихиры, которые поются на вечерне Великой Субботы. Эта вечерня совпадает по своим песнопениям уже с воскресными службами Октоиха, т. е. с теми службами, которые совершаются по воскресеньям в течение года. Три стихиры я вам напомню.

«Днесь ад стеня вопиет: уне мне бяше, аще бых от Марии Рождшагося не приял: пришед бо на мя, державу мою разруши, врата медная сокруши: души, яже содержах прежде, Бог сый воскреси. Слава Господи, Кресту Твоему, и Воскресению Твоему.

Днесь ад стеня вопиет: разрушися моя власть, приях Мертваго яко единаго от умерших, Сего бо держати отнюд не могу, но погубляю с Ним, имиже царствовах: аз имех мертвецы от века, но Сей всех воздвизает. Слава Господи Кресту Твоему, и Воскресению Твоему.

Днесь ад стеня вопиет: пожерта моя бысть держава, Пастырь распятся, и Адама воскреси: имиже царствовах, лишихся, и яже пожрох возмогий, всех изблевах. Истощи гробы Распныйся, изнемогает смертная держава. Слава Господи Кресту Твоему, и Воскресению Твоему».

Если внимательно вникнуть в содержание этих стихир, то, когда говорится о сокрушении медных врат (метафора «врата медные» означает жесткость и одновременно гордость), когда говорится о лишении власти и т. д., тем самым раскрывается победа Христа над адом как победа смирения над гордостью.

И чтобы эта победа осуществилась, полнота уничижения даже до смерти, и смерти крестной (Флп. 2, 8) должна быть проведена до конца, и Христос осуществил это.

На вечерне Великой Субботы совершается чтение пятнадцати паремий из разных мест Ветхого Завета. Можно отдельно остановиться на этих паремиях, раскрыть глубокий смысл, который, как в прообразах, содержится в этих паремиях, но сейчас я скажу о другом. Появление такого количества паремий во времена, когда формировался богослужебный устав, было вызвано некоторым практическим обстоятельством. Дело в том, что во время чтения паремий совершалось таинство Крещения.

Здесь я должен сделать маленькую остановку и сказать о том, что в наше время крещение называется неприятным словом «треба». Когда завершается Божественная литургия, возникают частные дела по потребностям, и среди этих частных дел – крещение. Все из церкви уходят, и после этого появляются небольшие группы людей: новокрещаемый с родителями, с крестными родителями, еще несколько человек, и священник исключительно для них совершает таинство Крещения. Это, конечно, глубокое извращение сути крещения, потому что, когда человек и в первые века христианства, и позже, изъявлял желание креститься, его восприемники приходили к епископу или священнику и представляли этого кандидата, и после этого он длительное время, год или больше, проходил оглашение, то есть научался основным истинам христианской веры. Длительность этой подготовки была связана с тем, что оглашаемый должен был осознать свой выбор и убедиться, что для него ценности, которые он желал принять, выше ценности жизни, потому что христианин мог быть арестован и подвергнут мученической смерти. Само крещение обычно приурочивалось к Пасхе и являлось таким же вселенским событием, как Пасха и литургия, а не событием, которое имеет значение только для жизни отдельного человека и его ближайшего окружения. В этом обнаруживалось тождество Пасхи и крещения. Об этом совершенно прямо пишет св. ап. Павел в Послании к римлянам, которое читается каждый раз, когда совершается таинство Крещения, но, к сожалению, вне соответствующего контекста.

Мы умерли для греха: как же нам жить в нем? Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием Воскресения, зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху; ибо умерший освободился от греха. Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним, зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти. Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога. Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 6, 2–11).

Я уже сказал, что чтение этого послания апостола Павла совершается во время таинства Крещения, и оно же, что очень важно, читается на вечерне Великой Субботы, что еще раз выказывает тождество между событием, которое мы сейчас ошибочно воспринимаем как частное, и таким вселенским событием, как воспоминание крестной смерти Христовой и схождения во ад.

После окончания чтения Апостола поется слово прокимна «Воскресни, Боже, суди земли, яко ты наследиши во всех языцех», где Суд и Воскресение не разносятся исторически от точки Воскресения Господня до грядущей точки Его Второго пришествия, а выявляется их единосущность. В это время священники переоблачаются из великопостных одежд в светлые ризы.

В деревенском приходе, где я когда-то служил, был такой умилительный обычай: верующие женщины приходили на службу Великой Субботы в черных платочках, а брали с собой белые, и в то самое время, когда священник переоблачался в светлые ризы, они переоблачались в белые платочки. И когда я оборачивался, вся церковь из черной делалась белой. Это было замечательно.

Каждый раз перед началом Божественной литургии священник или диакон, совершая каждение церкви, читает тропарь канона четвертого гласа Октоиха: «Во гробе плотски, во аде же с душею яко Бог, в Раи же с разбойником, и на престоле был еси, Христе, со Отцем и Духом, вся исполняяй неописанный». Таким образом, в богослужении Страстной недели выражена вся полнота Божественной истины, и в той степени, в какой мы можем приникать к богослужениям этих дней, мы тоже будем приобщены тайне любви Бога к человеку.

Примечания

1

Здесь и в некоторых фрагментах далее автор опирается на толкования, принадлежащие митрополиту Антонию Сурожскому. – Ред .

2

Diaballo (греч.) – «клеветать». Diabolos в переводе с греческого – «клеветник», в Новом Завете так называется диавол. – Ред .

3

См. Быт. 2, 20; 3, 20. – Ред .

4

В православной аскетике высшая степень послушания, которую и можно в собственном смысле назвать богоподражательным послушанием, – это полное и смиренное отсечение своей воли под руководством опытного наставника в монастыре. – Ред.

5

См. 1 Кор. 4, 16; 1 Кор. 11, 1. – Ред.

6

См.: Деян. 2, 30—31; 1 Пет. 4, 6, Еф. 4, 8–9. В апокрифическом «Евангелии от Никодима» тема сошествия во ад раскрыта наиболее полно; о сошествии во ад писали святые отцы: Иоанн Златоуст, Григорий Богослов, Евсевий Кесарийский. – Ред.