Коллектив авторов - Монашество и монастыри в России XI‑XX века: Исторические очерки Страница 3

Что касается светской критики монашества, то она могла быть вызвана «корыстолюбивым нечестием» (выражение Ф. И. Буслаева), корыстолюбивыми, фискальными мотивами. За критикой монашества могло стоять стремление к секуляризации не только монастырских имуществ, но также культуры и нравственности. Питательной средой становились и нарушения, недостатки, «нестроения», неизбежные в любой, в том числе и в монашеской среде. Поэтому необходимо дифференцированное отношение к «критике». Каждый случай требует собственного объяснения в зависимости от того, из каких кругов критика исходила и какие имела цели. Надо учитывать и педагогическое значение обличений внутри христианской традиции, начиная с самых древних эпох.

Привлекал внимание и другой парадокс, состоявший в диалектическом сосуществовании «отвержения мира» как исходного принципа монашеского подвижничества, и «служения миру», которое могло приобретать разные формы. Их соотношение, как и содержание самого служения часто становилось предметом полемики, и здесь тоже следует различать разное его понимание и толкование внутри самого монашества и в светской секулярной среде. Острота проблемы обнажилась на рубеже XV‑XVI вв. и в следующие десятилетия в полемике, получившей в литературе неточное определение «борьбы между иосифлянами и нестяжателями»; а в начале XX в. вновь возродилась в журнально–богословской дискуссии под девизом «на службе миру — на службе Богу»[21]. В рамках этой острой и напряженной дискуссии оказалось необходимым вернуться к ценностям и опыту прошлого, в частности, были опубликованы известные статьи Е. Ф. Каптерева «В чем состоит истинное монашество по воззрениям преподобного Максима Грека» и С. И. Смирнова «Как служили миру подвижники Древней Руси?»[22]

Атеистическая эпоха, вопреки тому, что можно было бы ожидать, внесла определенный вклад в изучение института монастырей и монашества. Подлинная наука, ушедшая в эти годы в источниковедческое подполье, дала ценные публикации документального материала и историко–филологические исследования (также в ряде случаев сопровождавшиеся публикациями) памятников агиографического жанра. Особое внимание уделялось источниковедению, текстологии. Сохранялась традиция исследования темы, не затухал интерес к огромному пласту источников, широкое привлечение которого позволяет теперь более полнокровно представить историю России с древнейших времен до наших дней. Возникает возможность преодолеть односторонний подход к монастырям с точки зрения их роли в социально–экономической и политической жизни общества и глубже исследовать их вклад в сокровищницу русской духовной культуры, показать полноту влияния христианского подвижничества и аскетического идеала на формирование духовных и нравственных ценностей.

Основная задача предлагаемых очерков состоит в том, чтобы дать целостную картину истории русского монашества и монастырей, их исторической эволюции (от возникновения до насильственной ликвидации после Октябрьской революции и возрождения в наши дни), определить их специфику в разные исторические эпохи, на разных исторических этапах. Важно было определить связь монастырей со всем ходом исторического развития России, их влияние на все стороны жизни общества, как материальной, так и духовной, особенно в средние века, многоплановый характер их отношений с миром в новое время.

Большой хронологический охват, как и объем исследуемого материала (историографического и источникового), обусловили то, что очерки не могут претендовать на полноту, но имеют своим объектом ключевые этапы истории монашества и монастырей, наиболее важные или спорные проблемы. Это появление русского монашества, киево–печерский период; деятельность Сергия Радонежского и общежительная реформа XIV‑XV вв.; распространение пустынножительства и рост числа монастырей в XV‑XVI вв., их роль в процессе внутренней колонизации, внутреннего освоения земель, в изменении природного ландшафта, превращении его в антропогенный; полемика по поводу типов монастырского устройства и задач монашеского служения, более известная как борьба «иосифлян» и «нестяжателей», возникшая в начале XVI в. и неожиданно возродившаяся (на новой основе) в начале XX в.; монастыри XVII в. и деятельность монашеских «ученых дружин»; значение секуляризации XVIII в. для монашества и монастырей; русское старчество; юридическое положение монастырей в XIX в., государственная политика по отношению к монастырям, работа монашеского съезда; трагическая судьба монастырей, монашества, церковной иерархии в XX в.

Другая цель — выявление наименее изученных проблем, перспектив дальнейшего исследования. В работе, посвященной тысячелетней истории русского монашества, многие темы могли найти лишь частичное освещение и требуют более углубленного исследования с привлечением архивного материала. Назовем некоторые из них.

1. Изучение памятников агиографического жанра в связи с историей монашества и аскетического богословия, с проблемами национального самосознания, культуры, нравственности. Необходима разработка методики исследования житий и их богатой рукописной традиции как массового источника эпохи средневековья.

2. Изучение и публикация монастырских уставов — как богослужебных, так и дисциплинарных, типиконов игуменов. Так, ни пространная редакция Устава Иосифа Волоцкого, ни «скитский устав» Нила Сорского не имеют современного научного издания.

3. Церковное и светское законодательство относительно монастырей и монашества, что актуально и при разработке принципов и норм современной правовой системы.

4. Монастыри и монашество накануне и в период первой мировой войны; монашеский съезд 1909 г.

5. Монашество и культура; роль монастырей как центров духовной культуры.

6. Исследование отдельных монастырей.

7. Изучение за рубежом истории и современного состояния русского монашества.

8. Ряд проблем и тем требует междисциплинарных исследований с привлечением других научных центров: восточные и византийские, особенно афонские истоки русского монашества; монастыри Урала, Сибири, дальнего Востока; монастырская жизнь в старообрядческой среде; особенности монастырского природопользования и хозяйствования; философия и психология православного иночества в сопоставлении с инославными и инорелигиозными аскетическими традициями.

* * *

Предлагаемые очерки написаны сотрудниками Центра по истории религии и Церкви Института российской истории РАН при финансовой поддержке Международного фонда Джорджа Сороса.

Н. В. Синицына

Я. Н. Щапов МОНАШЕСТВО НА РУСИ В ΧΙ–ΧΙΙΙ ВЕКАХ

Мы располагаем двумя важнейшими и очень ценными источниками для изучения первых веков русского монашества, это Житие преп. Феодосия Печерского, написанное Нестором в конце XI в.[23], и включивший это житие Киево–Печерский патерик[24], оригинальное произведение агиографического жанра, созданное в конце ΧΙ–ΧΙΠ вв. Последний — это своеобразная «энциклопедия» монашества Древней Руси, содержащая сведения о самых разнообразных сторонах его жизни. Сам киевский Печерский монастырь, с которым связана деятельность и Феодосия, и других игуменов и братьев, рассказ о жизни и подвигах которых составляет содержание Патерика, был той основой, на которой развивалось монашество других, северных и западных земель Руси, образцом, которому следовали монастыри последующего времени. Что касается других современных эпохе источников, то летописи дают главным образом сведения об основании монастырей[25], захоронениях в них, а других, не печерских монашеских житий сохранилось не много. Это житие Аркадия, епископа новгородского[26] и Слово о Мартине, мнихе туровском[27]. Информация, содержащаяся в последних, не может сравниться по объему с Житием Феодосия и Патериком, но расширяет ее на монастыри в других регионах — в Новгороде и Турове.

ПУТИ ПРОНИКНОВЕНИЯ МОНАШЕСТВА НА РУСЬ

На возникновение монашества на Руси и его формирование христианские монастырские традиции оказали влияние двумя путями: через монашескую литературу — рассказы о монашеских подвигах на Ближнем Востоке и в Византии, монастырские уставы, — и через личный монашеский опыт русских подвижников, полученный в Константинополе, в Палестине и, главным образом, на Афоне, где ко времени принятия Русью христианства образовались общины, наиболее полно воплощавшие христианские воззрения на жизнь человека вне «мира», человека, полностью посвятившего себя Богу.

Греческие и сирийские сочинения о монашеском подвиге, назидательные рассказы и повести в славянских переводах с греческого были хорошо известны на Руси с раннего времени.