Мария Строганова - Берегись греха, человек. По творениям святителя Тихона Задонского Страница 3

Премерзкий грех – гордость, но мало кто это познает, потому что он скрыт глубоко в сердце. Начало гордости есть незнание самого себя. Сие незнание ослепляет человека, и так человек гордится. О, если бы человек познал самого себя, познал бы свою бедность, нищету и окаянство, – никогда бы не гордился! Но тем более окаянен человек, что не видит и не познает своей бедности и окаянства. Гордость познается по делам, как дерево – по плодам. [1, т. 5, с. 517.]

Признаки гордости таковы: 1) высшим не покоряется; 2) равным и низшим не уступает; 3) гордость велеречива, высокоречива и многоречива; 4) славы, чести и похвалы всяким образом ищет; 5) высоко превозносит себя и дела свои; 6) других презирает и уничижает; 7) ищет, как бы себя показать; 8) бесстыдно себя хвалит; 9) какое добро ни имеет, себе приписывает, а не Богу; 10) хвалится и тем добром, которого не имеет; 11) весьма старается скрывать недостатки и пороки свои; 12) не терпит быть в презрении и унижении; 13) не принимает увещания, обличения, совета; 14) самовольно вмешивается в чужие дела; 15) лишившись сана или чести и в прочем несчастье ропщет, негодует, а часто и ругается; 16) следовательно, гордость гневлива, 17) гордость завистлива: не хочет, чтобы, кто равен ей и выше ее был, равную или большую честь имел, а чтобы она всех во всем превышала, 18) гордость не склонна к любви, ненавистлива.

Самолюбие же – корень всех зол. И так гордость – начало и корень всякого греха. [1, т. 3, с. 375.]

Зависти корень и начало есть гордость. Гордый, поскольку хочет выше прочих вознестись, не может терпеть, чтобы кто-нибудь ему равен, а тем более выше в благополучии был, потому и негодует о возвышении его. Смиренный же завидовать не может, ибо видит и признает свое недостоинство, прочих же достойнее себя считает; потому и о дарованиях их негодования не имеет. Страсть эта есть только у тех, которые мнят о себе, что они нечто в мире, и, так о себе высоко мечтая, прочих ни во что вменяют. [1, т. 3, с. 382.]

Как гнев, так и злоба рождается от безмерного самолюбия. Ибо самолюбец во всем ищет своей корысти, славы и чести; а когда видит в чем препятствие своему намерению и желанию, о том смущается, печалится и гневается на того, кто препятствует, потому и старается гнев свой в дело произвести, то есть отомстить, что свойственно злобе. [1, т. 3, с. 390.]

Гнев есть чувствование сердечной болезни, родившейся от обиды, которая или делом, или словом выражается. [1, т. 3, с. 388.]

Осуждение, оклеветание, злословие суть сродные пороки и суть плоды необузданного языка и сердца, страхом Божиим не огражденного. Осуждение же не только языком, но и мыслью, жестом, киванием головой, вздохом, смехом и прочим образом бывает. Различны причины, по которым эти пороки происходят: 1) Бывают от гордости: гордый, возносясь и не терпя, чтобы другой ему равен был, пересуживает и уничижает его или, желая свои грехи скрыть, на других злословит и клевещет, чтобы слышащие думали, что он таких грехов не имеет, в каких ближнего осуждает. 2) Иногда бывают от зависти: поскольку завистливый не хочет ближнего своего видеть в почтении и славе, то и старается честное имя его помрачить и для того бесчестным именем его порочит. 3) Иногда бывают от злобы: злобный, не имея чем отомстить тому, на кого злится, злословием и оклеветанием славу его помрачить старается. 4) Бывают еще от злой привычки, ревности, нетерпения и прочего. [1, т. 3, с. 396.]

Лесть, ложь, лукавство – пороки сродные и также дьяволу собственны, ибо дьявол есть «отец лжи» и лукавства (см. Ин. 8: 44). Этому обучает и служителей своих, людей, которые волю его злую и нравы в себе изображают. Эти пороки теми людьми обладают, которые одно языком говорят и другое на сердце имеют. Таких людей называют обыкновенно двоедушными, потому что как бы две души имеют, то есть внутреннюю и внешнюю: внешнею душою с людьми обходятся и людей обманывают, а внутреннею себя берегут. Этого рода люди обходятся с ближними ласково, гладко, тихо, но лестно и коварно, чтобы в сердца их, по подобию вора, вкрасться могли. Они знают, как смиренными себя показывать, но внутри все иное; они по временам плачут, воздыхают, но на сердце иное. А божиться и клясться – первые, хотя клятва их только на языке; и тем более людей обманывают. Они в том подражают отцу своему, отцу лжи, дьяволу, который иногда преобразуется в ангела светлого, чтобы так мог удобнее человека обмануть и погубить. Этих людей слова – как мед, а дело само – как яд. Желающие кого-нибудь отравить яд намазывают медом, чтобы злодейство не познано было. Так эти души, чтобы удобнее уловить простосердечного, яд злобы своей словами мягкими и ласковыми, как медом, прикрывают. [1, т. 3, с. 405.]

Не вино причиной пьянства бывает, ибо если бы вино того причиной было, то все бы его употребляющие пьяницами были. Но противное сама жизнь показывает: многие употребляют вино, но трезвы. Причиной пьянства бывает: 1) Злое и невоздержанное сердце, как и прочих грехов. «Не вино производит пьянство, – говорит святой Златоуст, – а невоздержание» (Беседа 1-я к народу антиохийскому). 2) Праздность, как выше сказано. 3) Частые пиршества, компании, усиленные потчевания. 4) Со злыми и невоздержанными обращение. От частых же повторений делается страсть и злой обычай. [1, т. 3, с. 417.]

Сребролюбие, как и всякая страсть, в сердце у человека имеет свое место и сердцем обладает. Следовательно: 1) сребролюбец не только тот, который самым делом всячески богатство собирает и хранит у себя, не уделяя требующим, но и тот, кто хотя и не собирает и не имеет, но ненасытно желает его. 2) Не только тот лихоимец и хищник, кто самым делом чужое похищает; но и тот, кто чужого желает неправедно; это есть грех против десятой заповеди: не пожелай (Исх. 20: 17). Ибо в том, что касается его воли, он лихоимствует и похищает чуждое; а то, что самим делом не исполняет этого, зависит не от него, но от внешнего препятствия, которое его к похищению чужого добра не допускает. 3) Не всякий богатый сребролюбец, но тот, кто любит серебро, кто сердцем к серебру приложился, кто к богатству прилагает сердце (см. Пс. 61: 11). 4) Нищий, который хотя бы и ничего у себя не имел, но имеет к богатству любовь, есть истинный сребролюбец. И потому не тот, кто много имеет, но кто много желает, и не тот, кто богат, но кто к богатству сердцем прилепляется, порочится. Много было, как и ныне есть, богатых и славных, но они Богу угодили, и потому сребролюбцами не были. Сребролюбец угодить Богу не может, ибо не Богу, а своей страсти угождает. [1, т. 3, с. 421.]

Сребролюбие не только само по себе тяжкий грех, но и корень всех зол, по слову апостола: корень всех зол есть сребролюбие (1 Тим. 6: 10). От этого происходит всякая неправда, многоразличное хищение и воровство. И в каком звании и чине язва эта ни будет, многоразличное зло наносит. [1, т. 3, с. 425.]

Славолюбие и честолюбие происходит от гордости, которой свойственно любить почтение, похвалу, поклонение и прославление. Корень же и начало его есть тот лестный и ядовитый совет древнего змия, который прародителям нашим так говорил: будете, как боги (Быт. 3: 5). Тот же коварный враг и ныне страстной нашей плоти, как Еве, в уши шепчет, дабы искала владычества, господства, почитания и славы суетной. [1, т. 3, с. 455.]

Славолюбие есть знамение сердца, неверием недугующего, как Христос этому явно учит: Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу? (Ин. 5: 44). [1, т. 3, с. 455.]

Ничто так не вредит человеку, особенно юному, как злая компания. Ибо, как обхождение с добрыми – это такая школа, в которой без книг обучается человек философии христианской, то есть честной жизни, так обращение со злыми бывает причиной крайнего развращения. Хотя бы и природы доброй был кто и хорошо воспитан, но если с развращенными находиться будет, трудно и почти невозможно тому не развратиться. Ибо злоба так, как смола, прилипчива и незаметно в добрые нравы входит и заражает их. Сказывают, что здоровые глаза, когда смотрят на больные, сами вред принимают, а им никакой не приносят пользы. Так и добрый, живя со злыми, сам портится, а их не исправляет. [1, т. 3, с. 462.]

Горе юным детям, которые имеют развращенных родителей! Куда им от таких родителей удалиться, когда вынуждены с ними в одних покоях жить, за одной трапезой сидеть, слова, дела и все поступки их наблюдать? Ибо юность, так как сама по себе ко всякому злу склонна, требует прилежного наблюдения, доброго воспитания и наставления, а вместо того встречает ее великое зло – ядовитый соблазн родительских нравов. Ибо нравы родительские для юных детей как правила, взирая на которые они следуют им; и что в них примечают, к тому и сами привыкают. Отсюда бывает, что дети злых родителей злее их бывают, а внучата и еще более злыми, и так растет зло, пока судом Божиим не пресечется. Ибо соблазн не иначе, как пожар усилившийся, далее и далее простирается и поедает одушевленные храмины. Горе юным детям от этого соблазна. [1, т. 3, с. 463.]