Татьяна Коваль - Религия и экономика. Труд, собственность, богатство Страница 3

Другим важным элементом был тотемизм, устанавливающий связь рода или племени с «тотемом»[20], чаще всего каким-либо животным и реже – с растением. Считалось, что священное животное (у каждого рода и племени свое) в прошлом соединилось с женщиной, от которой родился первопредок рода. Характерно при этом, что речь, как правило, шла не о физическом, а мистическом родстве с тотемным животным, с его особыми качествами (быстротой реакции, ловкостью, храбростью и т. д.), которыми его наделила некая сверхъестественная сущность, воплощающая в себе идею этого животного.

Фетишизм возник из убеждения в том, что некоторые предметы могут обрести сверхъестественные качества. Это и разного рода обереги, амулеты, талисманы, и природные объекты (например, камни, небесные светила, реки, деревья и животные), в которых пребывали духи. Фетишами бывают и орудия охоты, а также орудия земледельческого и ремесленного труда. Они как бы имеют свою вторую, скрытую сущность, от которой зависит успех или неуспех в хозяйственно-экономической деятельности. С ними нужно обращаться крайне бережно и уважительно, содержать в порядке и хранить в надлежащем месте. За оказанную помощь фетиш благодарили, но если он не помогал, то его наказывали. Иногда, чтобы побудить фетиш к действию, его устрашали. Некоторые африканские племена, обращаясь к фетишу с просьбой, вбивают в него гвозди.

У многих племен по всему земному шару существовало представление об орудиях труда как живых существах, которые как бы погружены в спячку. Тем не менее в них поддерживается своя потаенная могучая жизнь. Она способна проявляться как пассивно – своим сопротивлением, так и активно – помогать или вредить человеку. Кроме того, все открытия и изобретения, сделанные человечеством, часто обрастали мифами и наделялись сакральными символическими значениями, а все виды труда обретали духов или богов-покровителей.

Анимизм и тотемизм во многом определяли особое поведение первобытных охотников. Мирча Элиаде называет его мистической солидарностью с животными[21]. Это можно считать своего рода основным принципом этики труда в охотничьих обществах.

По мнению этого выдающегося ученого, в древности бытовали такие же представления о родстве между человеком и животным, как и у современных охотничьих народов. Человек может обернуться зверем, а души умерших могут переходить в тело животных. Животных охраняет их бог – Владыка диких зверей. Он защищает и жертву, и охотника, который вынужден убить зверя, чтобы выжить самому.

Во-первых, Владыка диких зверей смотрел, чтобы охотник убивал только для пропитания и чтобы мясо не пропадало зря.

Во-вторых, охотники заботились о том, чтобы зверь смог обрести новое рождение. Они верили, что на кости и череп, специально захороненные или выставленные на высоких местах, Владыка зверей нарастит новую плоть. Иногда ему предлагались в качестве жертвоприношения куски убитого животного. По верованиям некоторых народов, душа убитого зверя отсылается в его духовный дом.

Высказывается и другое предположение, в соответствии с которым охота на огромных животных – мамонта или медведя – была связана с религиозными верованиями, а не с желанием добыть как можно больше мяса. Действительно, небольшая община в 10–15 человек не могла бы его съесть до того, как оно испортилось, да и рядом было много более доступной дичи. Такое мясо нужно было для ритуала. Эти огромные и мощные животные считались символами могущества божества. Так и современные пигмеи считают, что слон – воплощение Высшего бога, и, убивая его, извиняются, а затем с глубоким благоговением съедают мясо. Смысл в том, чтобы усвоив частицу божества, проникнуться его природой, стать ближе к нему. Может быть, так думали и древние охотники на мамонтов и медведей.

На основе веры в духов, которая присуща вообще всем религиям и верованиям, возникла особая магическая практика взаимодействия с ними.

Магия основана на представлении, что человек может заставить богов и духов служить себе. Магия и есть, собственно, система действий, направленных на подчинение себе духов. Обратим внимание на «внеморальный» характер магизма. Главное для него состояло в достижении цели, а не в выборе средств. Разграничение черной и белой магий достаточно условно, поскольку магические обряды и заговоры всегда служат своего рода средствами принуждения: невидимые силы вынуждены им подчиниться. О «гордом самодовольстве» мага, который навязывает духам свою волю, писал крупнейший английский ученый Дж. Фрезер (1854–1941), обращая внимание на «надменное обращение мага с высшими силами» и его «бесстыдное притязание на влияние, подобное их влиянию» на мир и жизнь[22].

Магия преследовала в первую очередь чисто практические цели. Среди разных ее видов – военной, любовной, вредоносной, предохранительной, лечебной, метеорологической – важнейшую роль играла так называемая промысловая магия. Ее точнее можно было бы назвать экономической, или хозяйственной. Она была направлена на то, чтобы с помощью духов добиться успехов в охоте, рыболовстве, для получения хорошего урожая, приумножение стад и т. д. Другими словами, главная ее задача состояла в обеспечении соплеменников необходимыми жизненными благами. Чаще всего магия применялась в тех отраслях хозяйства, которые были связаны с определенным риском, как, например, при ловле акул, а не вообще в рыболовстве. Или в тех случаях, когда не было уверенности в получении урожая определенных культур, например, при возделывании ямса и таро.

С промысловой магией у многих народов были связаны представления о духах и божествах как покровителях того или иного рода хозяйственной деятельности. Интересно, что магические приемы у различных народов часто совпадают. Так, например, охотники всех стран и народов кладут определенные предметы на след зверя, чтобы остановить его.

Издревле существовали и до сих пор встречаются особые магические техники общения с духами, которые связаны с экстатическими состояниями. Их практикуют особые люди – шаманы.

Шаманом мог стать далеко не каждый. Считалось, что духи сами определяют избранника, который призван стать связующим звеном между видимым и невидимым мирами. В главные обязанности шамана входило установление хороших отношений с добрыми духами и защита от злых духов. Шаман общался с дружественными ему духами, просил их о помощи, особенно при природных катаклизмах, засухе или наводнениях, вел с ними переговоры о здоровье, жизни и благополучии членов племени, их удаче на охоте и о других хозяйственных делах.

Для нашей темы важно отметить, что исключительные способности шамана не давали ему материальных преимуществ. «Хотя шаман и является весьма почтенным членом своего коллектива, он, как правило, не отличается от своих соплеменников ни зажиточностью, ни властными возможностями. Первые послереволюционные переписи установили, что шаманы обычно являются бедняками». Это было характерно для большинства народов Сибири и Европейского Севера России, отмечает известный отечественный историк и религиовед А.Б. Зубов. «Часто шаману вовсе ничего не дают за его “услуги”, или плата является чисто символической. Как правило, живя в бедности, в системе натурального хозяйства, соплеменники шамана не могут изыскать средства для должной компенсации. Но, помимо всего прочего, люди, кажется, убеждены, что шаман обязан их обслуживать, что шаманство не столько профессия, сколько призвание и мастерство»[23]. Поэтому часто шаманское звание принималось не с радостью, а с тяжелым чувством и ответственностью.

Соотношение магии, стремящейся к подчинению богов и духов человеческой воле, и религии, основанной на преклонении перед богами и желании угодить им, представляет собой очень сложную проблему. Многие ученые XIX – первой половины XX в. полагали, что магия предшествует религии. По мнению одного из классиков религиоведения А. Бергсона, магия изначально укоренена в человеке, являясь «лишь экстериоризацией желания, которым наполнено его сердце»[24].

Среди религиозных философов и богословов, напротив, преобладала точка зрения, согласно которой изначально существовала вера в единое Верховное божество, которая предшествовала магизму и идолопоклонству. Однако постепенно люди теряли связь с ним и, даже зная и помня о его существовании, как бы «выносили за скобки» это знание. Это привело к торжеству магизма и поклонению идолам. Эта теория называется «прамонотеистической», т. е. предшествующей монотеизму – вере в единого Бога Творца. Ее сторонники считают, что в самых разных верованиях, в том числе современных отсталых народов, можно найти следы этой древнейшей веры в единого Бога. Действительно, этнологические исследования подтверждают это. Впрочем, эта вера нередко скрывается от посторонних, тем более чужаков. Иногда она составляла тайное учение, доступное только посвященным членам племени.