Нгаванг Гьямцо - Светоч уверенности. Краткие последовательные наставления по четырем, основным и непосредственным, предварительным практикам Великой печати Страница 3

Предисловие переводчика

За почти двести лет существования «Светоча уверенности», в среде практикующих школы Карма Кагью тибетского буддизма этот текст зарекомендовал себя как самое лучшее объяснение предварительных практик, обязательных для серьезных последователей этой школы. Он был переведен на английский язык одним из первых, в 1977 году, во время раннего распространения буддизма на Западе. Перевод был осуществлен под руководством Чёгьяма Трунгпы Ринпоче (1939–1987) и дополнен комментариями Калу Ринпоче (1905–1989) и Дешунга Ринпоче (1906–1987). Этот перевод лег в основу русского издания под монголизированным именем автора Карма Агван Йондан Чжамцо и названием «Светоч уверенности». На волне всеобщего интереса к эзотерическим учениям книгу большим тиражом напечатало издательство «Орис», и она оказала большое положительное влияние на становление центров и общин Кагью, на распространение учений тибетского буддизма, а также на выработку принципов перевода буддийских текстов в России, хотя тот перевод был сделан с английского.

С тех пор мир, люди, манера общения, степень понимания и язык сильно изменились, что потребовало нового перевода – с языка оригинала.

Второе слово названия, которое было выбрано для того издания – «Светоч уверенности», – неверно отражает смысл употребленного автором термина. В одном из подразделений Учения Будды группируются в два собрания: наставления с предварительным смыслом[2], в которых истина сообщается частично, с целью направить ученика к постижению окончательного, или точного смысла[3]. Именно последнее слово употребляет Джамгён Конгтрул, и это не только подчеркивает важность темы, но также указывает на основной источник его работы – «Океан точного смысла» Кармапы IX Вангчуга Дордже[4], самый пространный из трех написанных им трактатов по Великой печати (Махамудре). Смысл названия, таким образом, следует понимать как «освещение и прояснение точного (абсолютного) смысла Великой печати» в трактате Кармапы.

«Кагью» означает «Линия передачи устных наставлений», и поэтому перевод ключевого для этой традиции текста невозможен без устных комментариев авторитетного учителя. В нашем случае это был Шераб Гьялцен Ринпоче «Манива»[5], который в сентябре 2014 года провел одиннадцатидневный курс по «Светочу» в ретритном центре Бечке (Becske), Венгрия. Основная часть приведенных в книге примечаний и развернутых комментариев – это его объяснения во время курса. В некоторых случаях его интерпретация оригинала отличается от понимания текста в издании 1977 года.

«Светоч точного смысла» был одним из первых произведений, в котором ярко проявились все черты персонального стиля Конгтрула, – точный, лаконичный, эмоционально окрашенный, с простым и доходчивым языком, творчески углубляющий и расширяющий, за счет глубокого опыта, изложение тех же предметов более ранними авторами. Ко времени его написания автор последовательно закончил четыре предварительные практики (нёндро), совершив ретрит в своем недавно обустроенном отшельническом центре, который находился в урочище Цадра Ринчен Драг (Драгоценный Утёс, подобный Цари), в часе ходьбы от крупнейшего монастыря, главной резиденции Ситу Ринпоче. Это скромное место, в котором не было ни роскошных храмов, ни множества учеников и прислужников (небольшое хозяйство вели там сначала мать Джамгёна, затем племянница), было его резиденцией до конца жизни.

Джамгён Конгтрул Лодрё Тхае, Нгаванг Йонтен Гьямцо[6] родился в месте силы около Лотосовой Божественной Вершины (Пема Лхаце) в юго-восточном районе Тибета, Кхаме. С детства проявляя выдающиеся интеллектуальные и духовные качества, до 16 лет он изучал и следовал практикам древней традиции Бон в их «белом», подвергнувшемся влиянию буддизма, варианте, которому следовала его семья. Во сне ему являлись чудесные видения, а игры представляли собой освящения и благословления. Временами его переполняло острое чувство непостоянства или глубокая радость от духовных свершений других. Получив в восемь лет объяснения по йоге переноса сознания, после трех дней практики он обрел знаки успеха в ней. До конца жизни Конгтрул сохранял способность осознавать сновидения, и с ранней юности испытывал особенную связь с Лотосовым Гуру, Падмасамбхавой, часто представляя себя в его формах.

В конце 1820-х годов вся округа подверглась разорению, и мать отправила одаренного юношу в поисках лучшей участи. Некоторое время он выполнял функции секретаря высокопоставленного лица, но вскоре был принят в прославленный монастырь Жечен, где проявил выдающиеся способности в изучении грамматики, астрологии, поэтике, а также получил много посвящений и передач учений традиции Ньингма. Здесь же будущий Конгтрул принял обеты послушника и монаха. Во время паломничества к священной горе Небесный Львиный Замок (Сенгге Намдзонг), когда вместе с учителем, истощенные голодом и уставшие, они остановились отдохнуть, он получил краткое наставление, непосредственно вводящее в природу ума: «Когда тебя мучает усталость и голод, если прямо всмотреться в природу ума, то увидишь ее действительную природу». Они застыли в медитации, и Конгтрул пережил прямое и неописуемое ви́дение природы ума, к которому, как он описывал ближе к концу своей жизни, было нечего добавлять.

В 1833 году брат Ситу Ринпоче, увидев особые способности юного монаха, решил взять его к себе в секретари. Политическое влияние «дома» Тай Ситу было так велико, что отказать было невозможно, и вскоре Конгтрул прибыл в монастырь Палпунг, где впервые встретился со своим коренным учителем Ситу Пемой Ньиндже[7], от которого получил второе монашеское посвящение и, впоследствии, важные передачи и посвящения[8]. Их общение не было очень близким, поскольку вскоре иерарх удалился в затворничество, продолжавшееся до конца его жизни. Для Йонтена Гьямцо последовавшее десятилетие было заполнено неустанной работой, потоком получаемых посвящений и объяснений от более чем 60 мастеров разных школ того времени и нескончаемыми отшельничествами, посвященными усвоению поучений и совершенствованию в полученных практиках.

К своему 30-летию он достиг широкой известности, и, в соответствии с феодальными обычаями того времени, более сильный суверен, в данном случае администрация князя Дерге, мог потребовать служения талантливого подданного своим интересам. Чтобы избежать этого, было принято решение объявить великого ученого и практика перерождением служителя прежнего Ситупы, родом из области Конгпо. Статус тулку привязывал Конгтрула к школе Ситупы, но, с другой стороны, давал больше свободы в личном развитии и обретении духовных связей с учителями и сподвижниками.

А они не замедлили появиться. Самым близким из них оказался Джамъянг Кхьенце Вангпо[9], ставший и учителем, и учеником Конгтрула. Великий открыватель сокровищ терма, также прошедший обучение в традиции Сакья, передавал Лодрё Тхае учения и посвящения всех традиций тибетского буддизма и в свою очередь получал их от него. Он же вдохновлял его на создание собраний этих учений, чем Конгтрул занялся во второй половине своей жизни. Еще одним ближайшим коллегой в просветлении стал Чокгьюр Дечен Лингпа[10] из Бутана – самый знаменитый тертен последнего времени, также передавший ему полномочия открывателя духовных сокровищ.

Круг близкого общения Конгтрула составляли другие выдающиеся учителя того времени разных школ – Джу Мипхам Джамъянг Гьямцо, Дза Палтрул Ринпоче, кхенпо Женга, Адзом Другпа, Шардза Траши Гьялцен[11] и многие другие. Их близкое сотрудничество и последующее влияние на распространение буддийского учения можно считать возрождением, начавшимся в Кхаме и затем распространившимся по всему Тибету. Движение Риме (внесектарное), целью которого было не слияние всех традиций тибетского буддизма в одну, но сохранение всего богатства практик и особенных методов каждой школы, будь она распространена широко или близка к исчезновению, – когда преданность одной традиции сочетается с глубоким уважением к другим.

Широчайший интерес Конгтрула как ко всему спектру мирского знания, так и ко всем буддийским наукам, являющимся основанием бесчисленных методов тантры и Алмазного пути в целом, к какой бы школе они ни относились, в сочетании с особым вниманием к методам медитации, а не учености, отличали его неустанную деятельность, имевшую энциклопедический охват. Все его время было посвящено Дхарме. Полученные посвящения и передачи становились после ретритов непосредственным опытом постижения; написание инструкций, учебников, как и другая литературная деятельность, были моментами отдыха; сны были наполнены вещими знаками, озарениями, моментами проникновения в истинную суть, победами над препятствиями и негативными влияниями. Поездки были связаны с поиском и обретением новых учений и методов, а во второй половине жизни – с посвящениями и передачами, источником которых теперь уже стал он сам, и с дипломатической деятельностью или умиротворением политических конфликтов, к чему, впрочем, Конгтрул не имел большой склонности, предпочитая затворнический образ жизни в самых простых условиях. Последние четырнадцать лет своей жизни он даже прервал отношения с монастырем Палпунг.