Иоанн (Маслов) - Святитель Tихон Задонский и его учение о спасении Страница 30

И если широко распространялась телесная милостыня Задонского подвижника, то еще дальше разливались его духовное милосердие и христианская мудрость. Его деятельность была весьма обширна и разнообразна. Он большее число людей спасал от вечной гибели словом вразумления и назидания. Вместе с духовным назиданием святитель в то же время устно и письменно обличал современные ему пороки, вразумлял заблуждающих и примирял враждующих. Сам святитель относительно телесной и духовной милости говорил так: “Немалую любовь ко Христу показывает тот, кто во имя Его делает милость телесную ближнему, но большая любовь та, когда кто назидает духовно ближнего” [385]. Во всех своих действиях и поступках он всегда был неизменно верен этим взглядам на значение добрых дел милости духовной. Он считал для себя долгом творить их при каждом удобном случае.

Особенно стремился святитель посеять семена христианского благочестия в сердцах детей. Видя невнимание крестьян к воспитанию своих детей и понимая, какое значение имеет правильное воспитание, святитель, по-отечески заботливо относясь к ним, старался воспитать их в духе Христова учения, развить любовь к храму и богослужению. Он давал им простые, но теплые сердечные наставления, которые невольно западали в души малолетних слушателей. По словам святого отца, “этот возраст, как незлобивый, наиболее удобен к восприятию добра и зла”, и поэтому “наставление в благочестии и в страхе Божием должно быть от самого младенчества, как только дети начинают хотя мало что разуметь… Как маленькое деревце, к которой стороне наклонено будет, так и до конца будет расти, так и молодой отрок, чему сначала наставлен будет, к тому и до кончины жизни своей склонность будет иметь”[386].

Замечательную картину взаимоотношений святителя и детей дают в своих воспоминаниях его келейники, Так, они рассказывают, что святитель, бывая в храме почти каждый день и следуя примеру Самого Христа Сына Божия, не возбранял детям подходить под благословение. Дети, заметив такую его благосклонность, сначала по праздникам, а потом и каждый день начали во множестве приходить в церковь к службе с тем, чтобы получить что-либо от него. “Идет он из церкви в келлии свои, идут за ним… и малые дети. Невзирая на его архиерейский сан, толпою, прямо за ним, с смелым лицем войдут в зал, где из своих рук оделит их деньгами и начнет обучать их молиться. Которые посмышленее, читали Иисусову молитву, а которые годов по три, по четыре были, те, бывало, что есть сил кричат, творя молитву с земными поклонами так: “Господи, помилуй! Господи, пощади!” Другие: “Пресвятая Богородица, спаси нас! Вси святии, молите Бога о нас!” И нередко таковых молитвенников собиралось по многу” [387].

Следует отметить, что при раздаче детям денег или хлеба святитель Тихон наблюдал их характер, склонности и расположения. При этом он старался добрые черты характера укреплять, а дурные искоренять. Например, если ему случалось дать одному из детей больше, а другому меньше, то такое неравенство давало возможность видеть в одних скромность, кротость и незлобие, а в других — зависть, гнев и другие отрицательные проявления. Некоторые из тех, кто получал поменьше, начинали гневаться на Преосвященного, завидовать другим детям, иногда даже начинали отнимать, и дело доходило до ссоры, драки и слез. Святитель старался пристыдить виновных, возбудить в них раскаяние и расположить к братолюбию. Иные сознавали свою вину, друг другу кланялись и просили прощения, а другие по природе своей оказывались упрямыми и трудно поддающимися вразумлению [388].

“Когда же по слабости здоровья, — продолжает свои воспоминания В. Чеботарев, — святитель не бывал у обедни, то дети, придя в церковь, посмотрят, нет ли его Преосвященства в церкви, и уйдут. Когда же я приду к нему от обедни, то он спросит: “Были ли дети у обедни?” Скажешь, что входили в церковь, посмотрели, что нет Преосвященного в церкви, и ушли по домам. Он улыбнется и скажет: “Это беда: они, бедные, ходят к обедне для хлеба и копеек. Что ты их не привел ко мне? Я весьма радуюсь, что они ходят к обедне”[389]. Какая отеческая любовь и нежная снисходительность к детскому возрасту слышится в этих словах! Святитель не забыл детей в своем духовном завещании: почти всю теплую одежду он завещал раздать бедным детям.

Уделяя особое внимание малым детям, святитель Тихон стремился укоренить в них христианские начала и через детей оказать влияние на остальных членов семьи. Но это только одна из сторон благотворного влияния Задонского подвижника на народные массы. Святитель был близок к простому народу. Он любил поговорить с людьми, когда встречал их на монастырском дворе или когда кто-то обращался к нему. И это было не простое любопытство и желание поговорить, но стремление узнать душевное состояние собеседника и помочь ему в его духовной жизни. В первые годы пребывания в Задонском монастыре, когда действия святителя еще не привлекали любопытных взоров, он присаживался с кем-либо из простого народа у крыльца и начинал расспрашивать о работе, занятиях, повинностях, обстановке в семье, в селе и т. д. Простота святителя Тихона в обращении и его искренность в беседе располагали несколько недоверчивых и застенчивых по природе сельских жителей к откровенности, тем более что часто они не знали, с кем говорят, считая святителя Тихона простым монахом, и поэтому они открывали ему все, что у них было на сердце. И святитель, соответственно духовному состоянию собеседников, предлагал сердечные и простые наставления.

Многие из собеседников святителя Тихона, познав спасительность и духовную пользу его наставлений, становились постоянными его посетителями, духовными чадами. С такими святитель беседовал довольно долго и в любое время, кроме богослужения. Посвящая утренние часы богомыслию или богослужению, святитель Тихон не допускал в это время к себе посетителей. Если же кто-либо по своей настойчивости уговаривал келейных доложить святителю о нем, то такая встреча не приносила пользы. Как-то раз один из посетителей, которого святой отец любил и уважал, несмотря на запрет келейника, сам вошел в его келлию. Святитель не допустил его даже до благословения [390]. Все это говорит о том, насколько святитель Тихон дорожил минутами уединения, когда он молитвенно беседовал с Богом. В остальное же время он с любовью и с полным самоотвержением принимал всех, искавших у него совета и наставления.

Излюбленной темой бесед святого отца были те истины, которые постоянно занимали его ум и святыми чувствами наполняли сердце. В своих беседах он стремился раскрыть величие и вездесущие Божие, промыслительные Его о нас действия, достоинство души человеческой, силу греха и греховных навыков и многое другое. Святитель подчеркивал, что мысли, чувства, желания, намерения, действия и жизнь христианина должны соответствовать вере и учению христианскому. При этом он учитывал возраст, положение каждого посетителя, его духовные запросы, которые не могли скрыться от его прозорливого взгляда. “Так, с молодыми он говорил о силе и гибельности страстей и светских развлечений; со старыми — о совершенном отречении от мира и упражнении в богомыслии; с отцами семейств — о богобоязненном воспитании детей; с детьми — о почитании родителей; с купцами — о добросовестной торговле; с начальниками и господами — о кротком и человеколюбивом обхождении с подчиненными и крепостными, — словом, каждому посетителю давал соответствующие наставления” [391]. Благодатные беседы святого отца имели особую убедительность и действенность на души слушателей, потому что они были основаны на Священном Писании и оживлялись примерами и рассказами из святоотеческих творений. Среди посетителей святого подвижника находились и такие, которые не искали духовной пользы, а руководствовались праздным любопытством.

Они хотели посмотреть на заштатного архиерея, о добродетельной жизни которого ходила народная молва. Видя по своей прозорливости такие настроения подобных посетителей, святитель принимал их с неохотой, и они, по словам келейников, “без всякого удовлетворения и без пользы отходили, ибо беседа его с ними была весьма краткая и на вопросы их ответ его был молчаливый. А после их удаления слыхал я от него, — говорит И. Ефимов, — что напрасно я о таких и докладывал ему” [392].

Иногда такими любопытными оказывались монахи и послушники, приходившие из пустыни. Святитель прилагал все усилия к их вразумлению, обличая их праздность, самомнение, учил смирению и простоте.

Так, один из странников, беседуя со святителем о духовных предметах, по своему высокоумию начал спорить с ним и даже дерзнул осудить его за пострижение усов. Святитель смиренно ответил ему словами апостола Павла: “Блюди, брате, како опасно ходишь”, и не высокомудрствуй, но бойся “и мняйся стояти, да блюдешися”. Отнесясь с пренебрежением к словам святого архипастыря, этот человек снова пошел странствовать, но стал пьянствовать, так что потерял свои документы и Промыслом Божиим был прислан из Москвы в Задонскую тюрьму, причем, как у бродяги, у него обрили половину головы, остригли бороду и усы. Узнав об этом, святитель Тихон по своему человеколюбию взял несчастного на поруки. Последний смиренно признал свою вину перед святителем, каялся в своем высокоумии и просил у него прощения, говоря, что все это потерпел за оскорбление его Преосвященства. Св. отец простил его и отпустил с миром, преподав ему соответствующее его душевному состоянию наставление [393].