Джидду Кришнамурти - Комментарии к жизни. Книга вторая Страница 30

Может ли «я» активно приступить к отречению от себя? Если оно так делает, его мотив, его намерение состоит в том, чтобы получить то, чем нельзя обладать. Какой бы ни была его деятельность, как бы благородна ни была его цель, любое усилие со стороны «я» все еще в пределах области его собственных воспоминаний, характерных особенностей и проекций, сознательных или подсознательных. «Я» может делить себя в органическое «я», и «не-я» или трансцендентальное эго. Но это дуалистическое разделение — иллюзия, на которую поймался ум. Каким бы ни было движение ума, «я», оно никогда не сможет освободить себя, это может переходить от уровня к уровню, от глупого до более интеллектуального выбора, но его движение будет всегда в пределах сферы его собственного творчества.

«Вы, кажется, отнимаете всякую надежду. Что же делать?»

Вы должны быть полностью лишены всего, должны остаться без груза прошлого или искушения обнадеживающего будущего, что вовсе не означает отчаяние. Если вы находитесь в отчаянии, нет никакой пустоты, никакой наготы. Вы не можете «делать» что-нибудь. Вы можете и должны быть спокойным, безо всякой надежды, тоски или желания, но вы не можете решиться быть спокойным, подавляя всю суету, поскольку в том самом усилии присутствует суета. Спокойствие — это не противоположность суеты.

«Но в моем нынешнем состоянии, что нужно сделать?»

Если можно так сказать, вы так стремитесь преуспеть, настолько нетерпеливы получить некое положительное руководство, что вы в действительности не слушаете.

Вечерняя звезда отразилась в умиротворенной реке.

//- * * * — //

Рано следующим утром он возвратился. Солнце только что показывалось над верхушками деревьев, и над рекой стоял туман. Судно с широкими парусами, тяжело нагруженное дровами, лениво плыло вниз по реке, и, кроме того, кто был у штурвала, все мужчины спали в разных частях судна. Оно было очень тихим, и ежедневные человеческие заботы на реке еще не начались.

«Несмотря на мое внешнее нетерпение и беспокойство, внутри я, должно быть, был внимателен к тому, что вы вчера говорили, поскольку, когда я проснулся этим утром, появилось некоторое чувство свободы и ясности, которая приходит с пониманием. Я проделал в течение часа свою обычную утреннюю медитацию перед восходом солнца, и я совсем не уверен, что мой ум не поймался на многочисленные разрастающиеся иллюзии. Можем мы продолжить, где мы остановились?»

Мы не можем начать точно с того, где закончили, но мы можем заново взглянуть на нашу проблему. И внутренний, и внешний ум непрерывно активен, получая впечатления. Оказавшись в ловушке своих воспоминаний и реакций, он являет собой совокупность многих желаний и конфликтов. Он функционирует только в пределах области времени, а в этой области существует противоречие, противостояние воли или желания, что является усилием. Эта психологическая деятельность «я», «меня» и «мой» должна прекратиться, поскольку такая деятельность вызывает проблемы и различные формы волнения и беспокойства. Но любое усилие остановить эту деятельность только приводит к усилению деятельности и волнения.

«Это правда, я заметил это. Чем больше пытаешься усмирить ум, тем больше сопротивления возникает, и ваше усилие тратится на преодоление этого сопротивления, так что это становится порочным и нерушимым кругом».

Если вы осознаете зло от этого круга и понимаете, что вам не удастся сломать его, тогда с этим осознанием надсмотрщик, наблюдатель прекращает быть.

«Это, кажется, наиболее трудновыполнимая вещь: подавить наблюдателя. Я пробовал, но пока мне это никогда не удавалось. Как сделать это?»

Разве вы все еще не мыслите понятиями «я» и «не-я», не поддерживаете ли вы словом эту двойственность в пределах ума, постоянным повторением опыта и привычки? В конце концов, мыслитель и его мысль — это не два различных процесса, но мы делаем их такими, чтобы достичь желаемого результата. Надсмотрщик возникает с желанием. Наша проблема — не как подавить надсмотрщика, а понять желание.

«Должно быть, сущность, которая является способной к пониманию, состояние, которое отлично от невежества».

Сущность, которая говорит «я понимаю», является все еще в пределах области ума, это — все еще наблюдатель, надсмотрщик, не так ли?

«Конечно, так. Но я не вижу, как можно избавиться от этого наблюдателя. И возможно ли это?»

Давайте посмотрим. Мы говорили, что необходимо понять желание. Желание, может, и действительно делит себя на удовольствие и боль, мудрость и невежество, одно желание выступает, противопоставляется другому, более выгодные конфликты менее выгодным и так далее. Хотя по различным причинам оно может разделить себя, фактически желание — это неделимый процесс, не так ли?

«Это трудно уловить. Я так привык противопоставлять одно желание другим, привык к подавлению и преобразованию желания, что я не могу пока еще полностью осознать желание как единый, объединенный процесс. Но теперь, когда вы указали мне это, я начинаю чувствовать, что это так».

Желание может разбить себя в многочисленные противопоставленные и противоречивые убеждения, но это все еще желание. Эти многочисленные убеждения будут составлять «я» с его воспоминаниями, тревогами, опасениями и так далее, и вся деятельность этого «я» — в пределах области желания, у него нет никакой другой сферы деятельности. Это так, верно?

«Пожалуйста, продолжайте. Я слушаю всем своим существом, пробуя проникнуть за пределы слов, глубоко и без усилия».

Тогда наша проблема вот в чем: действительно ли возможно для деятельности желания добровольно завершиться, свободно, без всякой формы принуждения? Именно только когда это происходит, ум может быть тихим. Если вы осознаете это как факт, приходит ли конец деятельности желания?

«Только на очень короткий период, тогда снова начинается обычная деятельность. Как ее можно остановить?.. Но как только я спрашиваю, я вижу нелепость выяснения!»

Вы видите, насколько жадны мы, мы вечно хотим все больше и больше. Требование прекращения «я» становится новой деятельностью «я», но это не новое, это просто другая форма желания. Только когда ум спонтанно успокаивается, может возникнуть другое, то, что не от ума.

Природа желания

Это был спокойный вечер, но на озере было много белых парусников. На далеком расстоянии заснеженная горная вершина повисла, как если бы временно отстраненная от небес. Вечерний бриз с северо-востока еще не дул, но к северу на воде возникла рябь, и большее количество судов выходило в плаванье. Вода была очень синей, а небо было очень ясным. Это было широкое озеро, но в солнечные дни можно было видеть город на другой стороне. В этом небольшом заливе, изолированном и забытом, было очень умиротворенно, не было никаких туристов, и пароходы, которые ходили по озеру, никогда не прибывали сюда. Поблизости была деревня рыбаков, и поскольку погода обещала быть ясной, маленькие лодки с фонарями занимались рыбной ловлей до поздней ночи. В очаровании вечера готовились сети и лодки. Долины были в глубокой тени, но горы все еще провожали солнце.

Мы шли пешком некоторое время и сели у тропинки, так как он пришел, чтобы поговорить.

«Насколько я могу помнить, у меня был бесконечный конфликт, главным образом внутри меня самого, хотя иногда он и проявляется внешне. Меня не очень-то волнует внешний конфликт, поскольку я научился приспосабливаться к обстоятельствам. Это приспосабливание все же было болезненно, поскольку меня не просто убедить или довлеть надо мной. Жизнь была трудной, но я достаточно успешен, чтобы хорошо зарабатывать. Все это не проблема для меня. Чего мне не удается понять, так это внутренний конфликт, который я не способен контролировать. Я часто просыпаюсь в середине ночи из-за страшных снов, и кажется, нет минуты покоя от моего конфликта. Он происходит даже во время ежедневных дел и часто разрастается при более близких взаимоотношениях».

Что вы подразумеваете под конфликтом? Какова его природа?

«Внешне я довольно-таки деловой человек, и моя работа требует концентрации и внимание. Когда мой ум таким образом занят, мои внутренние конфликты забываются, но как только появляется затишье в работе, я вновь оказываюсь в своих конфликтах. Эти конфликты имеют свойство изменяться и на различных уровнях. Я хочу добиться успеха в своей работе, быть на вершине своей профессии, иметь много денег и всего остального, и я знаю, что могу быть таким. На другом уровне, я осознаю глупость моей амбиции. Мне нравятся все хорошие вещи в этой жизни, и в противовес этому, я хочу вести простое, почти аскетическое существование. Я ненавижу несколько человек, и все же я хочу забыть и простить. Я могу продолжать приводить вам примеры, но уверен, что вы можете понять природу моих конфликтов. Инстинктивно я мирный человек, все же легко вхожу в ярость. Я очень здоров, что может быть неудачей, по крайней мере в моем случае. Внешне я создаю вид, будто спокоен и стабилен, но я взволнован и сбит с толку моими внутренними конфликтами. Мне уже далеко за тридцать, и я по-настоящему хочу прорваться сквозь неразбериху из-за собственных желаний. Понимаете, другой моей трудностью является то, что я нахожу почти невозможным с кем-либо поговорить об этом. Это первый раз за много лет, когда я немного открылся. Я не скрытен, но испытываю крайне неприятное чувство, когда говорю обо мне самом, и так же я совершенно не могу поговорить с любым психологом. Зная все это, можете ли вы сказать мне, возможно ли для меня обрести некоторую внутреннюю ясность?»