Андрей Муравьев - Путешествие ко святым местам в 1830 году Страница 34

Все признают пирамиды памятниками надгробными, но многие ищут в них другой таинственной цели, основываясь на правильном расположении их углов по четырем сторонам света, на возможности видеть днем из глубины первого их коридора полярную звезду и другие звезды северного полушария в минуту их прохождения через меридиан, на многих геометрических задачах, которые представляет фигура пирамиды, наконец, на самом ее строении, ибо основание и бока ее составляли известные меры в Египте (ее окружность – полминуты земного египетского градуса, высота каждого бока – величину стадия и так далее). Не смею спорить, но мне кажется зачем искать двойного смысла там, где так явно изложен главный? Множество пирамид, малых и больших, рассеянных вместе с погребальными колодцами мумий и птиц на пустыне общего кладбища Мемфиса не явно ли доказывают цель их? Чему же дивиться, если из стольких царей, ожидавших смерти, более в страхе за бренное тело, нежели за странствующую, по их мнению, душу, некоторым сильным взошла исполинская мысль – увековечить свои могилы? и если народ, опытный в астрономии и геометрии, выстроил гробницы сии по известным мерам, со всеми тонкостями сих двух наук, когда даже самый их образ не позволял им иного наружного достоинства, кроме геометрического размера? Зачем же теряться в неразрешимых загадках и искать другого, чем могилы в той земле, где народ так сильно боролся с тлением и, сохранив мало живых в своих летописях, заменил их столькими бессмертными трупами!

Отрадно телу и душе выйти из сего мрачного святилища смерти и после дымного света свеч, гаснущих от душного воздуха, и после тесных переходов, где утомляются члены насильственным положением тела, исторгнуться наконец к дневному свету и подышать чистым воздухом на высокой насыпи песка и щебня, наваленной до самого отверстия пирамиды. Всегда лучше подняться прежде на ее вершину, потому что усталость и пот, производимые внутри ее духотой, уже не оставляют довольно сил для трудного всхода.

Может быть, после сего краткого очерка пирамид приятно будет сравнить сказание о них двух посетителей: Иродота и Ибн-Абд-эль-Хокма; ибо из всех зданий мира одни только пирамиды могли и могут возбуждать одинаковое удивление в путешественниках всех веков своим настоящим, как и прошедшим. Первый видел их во времена славы Египта, когда памятники сии были неприкосновенной святыней; второй – уже по раскрытии их халифом Аль-Мамуном, в то время, как они сделались добычей жадности арабской и богатым рудником для их воображения.

«Хеопс, по словам Иродота, затворил все храмы и осудил всех египтян безразлично на труды общественные. Одни принуждены были иссекать скалы в каменоломнях аравийской цепи и влачить их до Нила, другие принимать их и перевозить на ладьях к горе Ливийской. Сто тысяч человек, сменяемые каждые три месяца, беспрестанно занимались сею работой, и десять лет были единственно употреблено на строение дороги для перевоза камней – труд, не уступавший сооружению самой пирамиды. В то же время многие комнаты были иссечены в скале, на которой стоят пирамиды, для погребения царя, и он избрал себе могилу на острове, образованном во внутренности горы подземным каналом. Построение пирамиды, носящей его имя, стоило других двадцати лет. Она четвероугольная; каждая сторона имеет 8 плефров длины и столько же высоты, вся покрыта большими камнями, сдвинутыми весьма искусно, и ни в одном нет менее 30 фунтов.

Брат Хеопса, Хефрен, следовал правилам своего предшественника и по его примеру воздвиг пирамиду, которая, однако же, не равняется высотой с первой. Она не заключает в себе подземной комнаты, ни канала, проведенного из Нила в ее средину. Сия вторая пирамида, воздвигнутая в соседстве большой, ниже ее 40 футами; ее основание из разноцветных эфиопских камней. И та и другая стоят на высоте, которая может иметь около 100 футов. Так велика ненависть египтян к сим двум царям, что они даже не хотят произносить их имена и называют воздвигнутые ими пирамиды пирамидами пастыря Филитона, который пас в окрестности стада во время их строения. Микерин, сын Хеопса, царствовал после Хефрена; и он создал пирамиду, но гораздо менее отцовской; она четвероугольная и до половины выстроена из эфиопского камня; в каждой стороне ее 3 плефра, без 20 фут. Это та пирамида, которую греки называют именем славной красотою Родопы, но сие мнение неосновательно».

По сему рассказу можно иметь понятие о второй и третьей пирамидах, которые и поныне в том же виде, как их описал Иродот, исключая гранитной одежды, оставшейся только на острой вершине второй из них. Каменистый слой, на котором она стоит, обсечен в виде широкого рва с ее западной и южной стороны, а с двух других она занесена песками. Несколько лет тому назад итальянский путешественник открыл внутренность сей пирамиды, но я не любопытствовал в нее спуститься, от усталости и не надеясь, по описаниям посетителей, найти в ней что-либо более замечательного.

Вот слова Абдаллаха-ибн-Абд-эль-Хокма: «Пирамиды суть творение Саурида, царя египетского, жившего за три века до потопа. Жрецы истолковали ему страшный сон, коим предсказан был всемирный потоп, долженствовавший истребить землю; тогда царь велел воздвигнуть пирамиды с колодцем, зачерпающим воду Нила, и заключить в них талисманы и сокровища, и велел начертать внутри их правила искусств и наук. Иссекли огромные столбы и положили основание пирамид красными эфиопскими камнями, скрепленными оловом и железом. В цветной пирамиде были собраны архивы жрецов, начертанные на досках черного мрамора. В западной пирамиде стояла на страже мраморная статуя, вооруженная копьем с извитым на голове змеем: в восточной сидела на троне статуя из черного агата с блестящими глазами и с копьем в руках; в расписной же пирамиде была сидящая статуя из камня альбута.

Копты в своих книгах пишут, что на пирамидах есть следующая надпись: «Я Саурид, царь Египта, воздвиг пирамиды и окончил их в шесть лет. Пусть мой преемник, если хочет со мной сравняться, разрушит их в шесть веков! известно, однако же, что легче разорять, чем строить». Когда халиф Аль-Мумун увидел пирамиды, он хотел открыть их внутренность, что и сделал в том месте, где нынешнее отверстие, посредством огня и другими способами, но не без больших издержек. Толщина стены была в 20 локтей; за ней нашли изумрудный рукомойник в 1000 динариев. Внутри увидели четвероугольный колодец с дверьми, ведущими в комнату мумий, а под вершиной пирамиды открыли покой с выдолбленным камнем, в котором таилась статуя, заключавшая в себе человека с золотым нагрудником и дорогим мечом; на голове его карбункул, величиной в яйцо, горел как солнце, с буквами, которых никто не мог прочитать.

Что же касается до свойства, приписываемого древними пирамидам: не бросать от себя на землю никакой тени, то я сам был тому свидетель; но это случилось в равноденствие, когда все стороны пирамид равно освещаются солнцем, стоящим в полдень над их вершиной; с прибавлением и убавлением дня постепенно увеличивается тень их, сперва поглощаемая их обширной массой, не соответствующей высоте, а впоследствии уже выходящая в часы утра и вечера из пределов их огромного тела. Все три пирамиды расположены одна к другой диагонально, равняясь северо-западными углами против юго-восточных. Есть еще и четвертая, но она не замечательна, равно как и другие остатки мелких полуобрушенных пирамид вокруг сих исполинов, подобные передовым холмам, означающим хребет снежных гор.

Видно также окрест их множество могил и погребальных колодцев, частью расположенных правильно и даже образующих целый квадрат с западной стороны большой пирамиды. Подле них есть две залы внутри массивного каменного здания, полузасыпанного песками; как в древних храмах, они расписаны красными изображениями людей и животных, представляющими сцены из сельской и ратной жизни сего чудного народа. Дети бедуинов в знакомых им местах отгребают руками для любопытства путешественников многие гробы по соседству пирамид, едва засыпанные песками. Я видел два в виде огромных гранитных туловищ красного и белого цвета, без ног, с широкими безобразными лицами. Есть также близ четвертой пирамиды остатки большого здания и той каменной дороги, о которой повествует Иродот; но время не позволяло медлить; ибо мне еще оставалось пять часов до ночлега, а день уже склонялся к вечеру. К тому же все сии памятники, сами по себе великие, так ничтожны в сравнении с двумя главными пирамидами, что душа, пресыщенная исполинским величием сих последних, уже не хочет и не может развлекаться предметами меньшими.

Я поспешил к сфинксу. Завеянный зыбучими песками, под которыми слегка приметно образование хребта его, имеющего в длину более 13 сажень, он еще на 6 сажень подымает из недра песков свои плечи и голову, в которой есть четыре сажени от подбородка до темени. Огромное лицо его обращено к востоку, оно обезображено людьми, отбившими нос его, и временем, от которого камень растрескался и весь в глубоких морщинах, как будто бы и сие чудовище почувствовало свои годы и состарилось в кругу пирамид. Глаза, уши и рот сохранились, хотя и повреждены; с вершины головного убора, свойственного сфинксам, неглубокий колодец опускается внутрь головы: в груди же его иссечен целый храм между двух львиных лап, которые отрыл и зарыл эгоист английский за несколько лет перед сим, чтобы списать иероглифы. Арабы называют сфинкса Абу-эль гоуль (отцом демонов).