Норман Кон - Благословение на геноцид Страница 34

«Наш моральный долг перед народом — уничтожать людей, которые жаждали уничтожить нас. …Большинство из вас знают, что означает видеть груду из ста трупов, или пятисот, или тысячи. Пройти через все это и все-таки — за несколькими исключениями — остаться порядочными людьми — вот что закалило нас. Это славная страница нашей истории, которая никогда не была и не будет написана другими… «[L. Poliakov, J. Wulf. Das Dritte Reich und die Juden, S. 215.] Другие были еще откровеннее. В августе 1942 года Гитлер и Гиммлер посетили польский город Люблин, чтобы обсудить способы уничтожения евреев с местным начальником СС и СД австрийцем Одило Глобоцником. Когда, один из членов свиты Гитлера спросил, не стоит ли хоронить убитых евреев (а не кремировать), «потому что будущие поколения могут всякое подумать на этот счет», генерал Глобоцник ответил:

«Ну, господа, если после нас появится столь трусливое и прогнившее поколение, не способное понять, насколько благой и необходимой была наша работа, тогда, господа, весь национал-социализм напрасен. Напротив, следует установить бронзовые доски с надписями, что это сделано нами — имевшими смелость достигнуть этой гигантской цели». Гитлер согласился: «Да, мой дорогой Глобоцник, именно так и я думаю"[Trials of War Criminals before the Nurnberg Military Tribunal under Control Council Law № 10. Vol.I. U.S. Govemment Printing Office, Washington, p. 866 (deposition of Kurt Gerstein).]. Однажды эсэсовский врач Пфанненштиль (он был также профессором гигиены в Марбургском университете) посетил лагерь уничтожения в Треблинке. Лагерные сотрудники СС устроили банкет в его честь, и в ответной речи доктор сказал: «Ваша работа — величайший долг, долг полезный и необходимый… Глядя на трупы евреев, начинаешь осознавать величие вашей благородной работы"[Ibid., p. 870.].

Это программные слова, свидетельствующие об исключительном феномене. В середине XX столетия в центре цивилизованной Европы существовало огромное количество людей, в которых не осталось ни малейших следов того, что обычно называют совестью и человечностью. Эти инженеры геноцида занимались делом с радостью — и по сей день те из них, кто предстает перед судом, отнюдь не раскаиваются. Этот феномен, конечно, объясняется результатом воздействия многих факторов — и врожденного темперамента, и опыта детства, и позднейшего воспитания. И все же этим людям была необходима идеология, чтобы оправдать свои преступления, и эту идеологию они обрели в «Протоколах» и мифе о всемирном еврейском заговоре.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Образцы параллельных мест в «Протоколах сионских мудрецов» и памфлете М. Жоли «Диалог в аду».

Тексты из книги М. Жоли «Диалог в аду» цитируются по английскому переводу 1935 г. (левый столбец; в скобках указан номер страницы). «Протоколы», с указанием порядкового номера главы и страницы, цитируются по их последнему дореволюционному изданию (1917 г.). Пояснения в тексте взяты из статьи католического священника о. Пьера Чарльза и Вильяма Грейнджера Райяна «Изученные мудрецы Сиона» (альманах «The Bridge». N.Y., 1955, р. 159–188).

«Диалог» M. Жоли

[После того, как в 1921 году в Константинополе был найден ранее неизвестный экземпляр «Диалога в аду» Жоли, выяснилось, что в первоначально известной копии, которую использовал «автор» «Протоколов», не хватает первых страниц. Как раз, текст «Протоколов» совпадает с «Диалогом» Жоли, начиная с 80-й страницы, и это еще раз подтверждает версию Грейвса, что фальшивка списана именно с этого экземпляра «Диалога».].

«Диалог» M. Жоли

Оставим слова и сравнения и обратимся к идеям. Вот как я формулирую мою систему (83).

«Протоколы»

Отложив фразерство, будем говорить о значении каждой мысли… Итак, я формулирую нашу систему… (1,93).

«Диалог» M. Жоли

В человечестве дурной инстинкт сильнее доброго (83).

«Протоколы»

…люди с дурными инстинктами многочисленнее добрых…

«Диалог» M. Жоли

Каждый человек стремится к власти, каждый был бы угнетателем, если бы смог; все, или почти все, готовы принести права других в жертву собственным интересам (83).

«Протоколы»

Каждый человек стремится к власти, каждому хотелось бы сделаться диктатором, если бы только он мог, но при этом редкий не был бы готов жертвовать благами всех ради достижения благ своих (1,93).

«Диалог» M. Жоли

Что сдерживает этих хищных животных, которых называют людьми? (83).

«Протоколы»

Что сдерживало хищных животных, которых зовут людьми? (1, 93).

«Диалог» M. Жоли

На первых ступенях социальной жизни они подчинялись грубой силе, потом — закону, то есть опять же силе, но упорядоченной (83).

«Протоколы»

В начале общественного строя они подчинялись грубой и слепой силе, потом — закону, который есть та же сила, только замаскированная (1,93).

«Диалог» M. Жоли

Политическая свобода есть понятие относительное (83).

«Протоколы»

Политическая свобода есть идея, а не факт (1, 93).

«Диалог» M. Жоли

Государство разрушается, будучи либо разъединено, либо расчленено своими же собственными распрями, либо становясь добычей чужих народов (83).

«Протоколы»

Истощается ли государство в собственных конвульсиях, или же внутренние распри отдают его во власть внешним врагам, во всяком случае, оно может считаться безвозвратно погибшим… (1,94).

«Диалог» M. Жоли

Сформировавшееся государство имеет два рода врагов: внутренних и внешних. Какое орудие употреблять ему в войне против внешних врагов? Будут ли два враждующих полководца сообщать планы своих кампаний друг другу и тем облегчать другому защиту? Можно ли ждать, что они откажутся от ночных нападений, засад, ловушек, сражений с превосходящими силами? И эти засады, и эти хитрости, всю эту стратегию, необходимую для ведения войны, вы не хотите использовать против внутренних врагов, против нарушителей общественного порядка? (83–84).

«Протоколы»

…если у каждого два врага и если по отношению к внешнему врагу ему дозволено и не почитается безнравственным употреблять всякие меры борьбы, как, например, не ознакомлять врага с планами защиты или нападения, нападать на него ночью или числом людей, то почему же такие меры в отношении худшего врага, нарушителя общественного строя и благоденствия, можно называть недозволенными и безнравственными? (1,94).

«Диалог» M. Жоли

Можно ли руководить, опираясь только на здравый смысл, неистовыми толпами, движимыми только чувствами, страстями и предрассудками? (84).

«Протоколы»

Может ли здравый логический ум надеяться успешно руководить толпами, при помощи разумных увещаний?.. предрассудками?

…Руководясь исключительно мелкими страстями, поверьями, обычаями, традициями и сентиментальными теориями, люди в толпе и люди толпы поддаются партийному расколу… (1,94).

«Диалог» M. Жоли

Имеет ли политикачто-либо общее с моралью? (84).

«Протоколы»

Политика не имеет ничего общего с моралью (1, 95).

«Диалог» M. Жоли

Я учредил бы, например, громадные финансовые монополии — резервуары государственного богатства, от которых все частные состояния зависели бы настолько, что они были бы поглощены вместе с государственными кредитами на другой день после любой политической катастрофы. Вы экономист, Монтескье, взвесьте значение этой комбинации! (118).

«Протоколы»

Скоро мы начнем учреждать громадные монополии — резервуары колоссальных богатств, от которых будут зависеть даже крупные гоевские состояния настолько, что они потонут вместе с кредитом государств на другой день после политической катастрофы… Господа экономисты, здесь присутствующие, взвесьте-ка значение этой комбинации! (VI, 110).

«Диалог» M. Жоли

[Я бы поставил целью] всемерное развитие господства государства, представляя его суверенным защитником, покровителем и покровителем и воздаятелем (118)

«Протоколы»

Всеми путями нам надо развивать значение нашего Сверхправительства, представляя его покровителем и воздаятелем и вознаградителем… (VI, 111).

«Диалог» M. Жоли

Аристократия как политическая сила мертва, но владеющая землей буржуазия все еще опасна правительству тем, что она самостоятельна: необходимо лишить ее средств или совсем разорить. Для этого достаточно увеличить налоговое бремя на земельную собственность, чтобы привести сельское хозяйство в состояние упадка (119).

«Протоколы»