Иустин (Попович) - Философские пропасти Страница 36

Человеческая мысль от природы бесконечна для того, чтобы знать свою цель: полностью соединиться с бесконечным Богом. Если же она обходит Бога, то удаляется в солипсическо-сатанинские бездны, в которых неминуемо завершает самоубийственным отчаянием и безумием. Меланхоличный Метерлинк не может отделаться от этого самоубийственного отчаяния и мысли: «Человечеству, возможно, придет конец, когда человек переработает и исчерпает все изобретения природы, то есть когда все опробует, все предпримет, все уразумеет. Но гораздо более вероятно, что прежде всего этого человечество убьет себя своими собственными руками».

***

Прискорбно быть человеком, еще прискорбнее, если этот человек – Метерлинк, а больше всего, если Иван Карамазов. Такой человек горит в огне своего собственного отчаяния, но никак не сгорает, всегда умирает, но никак не умрет. Человек, не расширенный, не углубленный, не продолженный, не обесконеченный Богочеловеком Христом, это не что иное, как со всех сторон герметически закупоренная монада. Он никак не может преодолеть себя, переступить границы своего проклятого одиночества и вступить в транссубъективный мир. Если глаз заключен в черную сферу, зрение ему приносит только сильнейшую муку. Так же и человек, заключенный в этом универсуме, только мучается от того, то он человек. Это мучение претворяется в непреходящую радость только тогда, когда человек уверует в сладчайшего Господа Иисуса, Который горькие тайны миров услаждает вечною сладостью и открывает их волшебные глубины. А до тех пор печальные исполины мысли сходят с ума от разветвленных ощущений и от денного и нощного лицезрения бесчисленны бездн.

Достоевский как пророк и апостол православного реализма.

Я знаю Достоевского как пророка, как апостола, как мученика, как поэта, как философа. Многогранность его гения поражает. Всечеловечески широкий и глубокий, он принадлежит всем, но и все принадлежат ему. Он настолько человек, настолько всечеловек, что родственен всем: и сербам, и болгарам, и грекам, и немцам – всем людям на всех континентах. В нем есть что-то от каждого из нас, то есть каждый может найти себя в нем. Своим всечеловеческим сочувствием и любовью он свой для всех.

Мы, люди, живем в мире двойной реальности, физической и духовной. Что такое реальность физическая? Материя. А что такое материя? Сегодня есть физики, которые утверждают, что материи в действительности не существует, существуют лишь нематериальные праэлектроны и фотоны. А реальность духовная, что это такое? Душа. Что такое душа? Нечто непосредственно данное нашему существу, нечто, ни сущности, ни облика чего не знаем.

Считая материю и душу реальностью, не провозгласили ли мы реальностью нечто призрачное? Как бы мы ни хотели постигнуть реальность материи и духа, наша человеческая мысль и наше человеческое ощущение свидетельствуют об одном и только об одном: и материя, и дух сотканы из чего-то такого, что похоже на тень или на сон; соние есмы непостоянное, то есть мы – это изменчивый сон. А все, что мы называем творением и существами, - из той же материи, что и сон: все и вся – это тень и сон. Наш земной мир своей реальностью подобен сну, который кому-то снится. И мы, люди, часть этого космического сна, двигаемся в этом мире, как тени среди теней, как привидения среди привидений, как призраки среди призраков.

Но человеческая мысль, природа которой фантастичнее самой природы сна, неустанно вопрошает: что есть то, что делает материю реальностью, и что – что делает реальностью душу? И материю, и душу делает реальностью только всемогущий Творец всех реальностей – Бог Слово. Это евангельский ответ человеческой мысли, единственный ответ, означающий для нее истинное благовестие. Все существующее реально настолько,  насколько имеет в себе силы Слова. Реальность на самом деле это не что иное, как логосность. То, что делает природу природой, человека человеком, душу душою, материю материей, небо небом, землю землею, жизнь жизнью и существо существом, это логосность.

Слово плоть бысть [Слово стало плотию](Ин. 1: 14). Эти три слова содержат в себе все Евангелие божественного и человеческого реализма. Только воплощением Бога Слова люди познали настоящую, непреходящую, вечную реальность. До воплощения люди в действительности были привидениями. После Воплощения через все человеческое заструилась божественная реальность. И всякий человек настолько истинно реален, насколько соединяет себя с воплощенным Богом Словом. А это значит, насколько он становится членом тела Богочеловека Христа, которое есть Церковь. Как тело Бога Слова, Церковь, по сути, единственная непреходящая реальность в этом преходящем мире.

Пророчески вдохновенно и апостольски восхищенно Достоевский прочувствовал всю бесконечную важность воплощенного Бога Слова для нашего земного мира. Это первая и главнейшая реальность и основа всякой прочной реальности. Достоевский заявляет: «Спокойствие для человека источник жизни, и спасение от отчаяния всех людей, и непременное условие, и залог всего мира, и заключается в трех словах: Слово плоть бысть, и вера в эти слова». Все ценности неба и земли Достоевский находит в воплощенном Слове, потому и говорит: «Все дело в том, что Слово в самом деле плоть бысть. В этом вся вера и все утешенье человечества, утешенье, от которого оно никогда не откажется».

Став человеком, Бог Слово сделал реальным для людей божественные ценности, божественные идеалы. Он показал, что люди могут жить Богом и воплощать Божии мысли и желания в этом мире. Достоевский заявляет, что невозможно верить, «что Слово плоть бысть, т.е. что идеал был во плоти», и не верить, что он «возможен и достижим всему человечеству». Да разве человечество может обойтись без этой утешительной мысли? Да Христос и приходил затем, чтоб человечество узнало, что знания природа духа человеческого может явиться в таком небесном блеске, в самом деле и во плоти а не то что в одной только мечте и в идеале, что это и естественно и возможно. <…> Последователи Христовы, обоготворившие эту просиявшую плоть, засвидетельствовали в жесточайших муках, какое счастье носить в себе эту плоть, подражать совершенству этого образа и веровать в него во плоти. Другие, видя, какое счастье дает эта плоть, чуть только человек начнет приобщаться ей и уподобляться на самом деле ее красоте, дивились, поражались, и кончалось тем, что сами желали вкусить это счастье и становились христианами и уж радовались мукам. Тут именно все дело, что Слово в самом деле плоть бысть. В этом вся вера и все утешенье человечества, утешенье, от которого оно никогда не откажется».

Для Достоевского Богочеловек Христос – это нечто более высокое, чем Истина. Правда, Любовь и все самое возвышенное о чем только могут помыслить люди. И если бы даже возникла дилемма – Христос или истина, - Достоевский избрал бы Христа и отвергнул бы истину. Такова его вера, вера, с которой может сравниться лишь вера одного апостола Павла. Такая вера и составляет его «Символ веры». Вот его собственные слова, говорящие об этом: «Бог посылает мне иногда минуты, в которые я совершенно спокоен; в эти минуты я люблю и нахожу, что  другими любим, и в такие минуты я сложил себе символ веры, в котором для меня все ясно и свято. Этот символ очень прост, вот он: верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа, и не только нет, но с ревнивою любовью говорю себе, что не может быть. Мало того, если б кто мне доказал, что Христос вне истины и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше бы хотелось остаться с Христом, чем с Истиной».

Христос – это Логос и Логика всего существующего. Он дает смысл и жизни, и миру, и человеку, и всему творению. Если мы отвергнем Его, то отвергнем все то, на чем стоит мир и раде чего от существует. Всем тем, кто отвергает Христа, Достоевский апостольски смело заявляет: «Все в мире без Христа станет грязно и греховно». Покажите «мне что-нибудь лучше Христа»! «Укажите мне ваших праведников, которых вы вместо Христа ставите».

Появление Бога Слова в лице Богочеловека Христа ясно показывает, что в этом мире Бог – единственная истинная реальность, а человек – реальность лишь настолько, насколько воплотит в себе Бога Слова, насколько ологосится.  Своими трудами и учением Богочеловек неопровержимо показывает и доказывает, что в этом мире действительно существуют две истинные реальности – Бог и человек. А меж ними находятся все остальные реальности. Но различение реальностей происходит только в свете высшей реальности, Бога. Отпадение от этой реальности срывает мысль в псевдореальность, в антибытие, в небытие. Полнейшая и страшнейшая псевдореальность – это сатана. Ибо он являет собою самое радикальное отпадение и глубочайшую удаленность от Бога.