Филарета, архиепископ Черниговский - СЛОВАРЬ ИСТОРИЧЕСКИЙ О СВЯТЫХ,ПРОСЛАВЛЕННЫХ В РОССИЙСКОЙ ЦЕРКВИ Страница 37

КАССИАН, Грек, преподобный Угличский

князь Манукский, в мире Константин; прибыл в Москву с невестою в.к. Иоанна Василиевича, царевною Софиею, родною племянницею Греческих царей Иоанна и Константина Палеологов. Кассиан был родом из Мореи. Ему предлагали остаться при дворе, но он отказался от этой почести, ибо решился расстаться с миром и посвятить дни свои Богу. Сперва жил он в Ростове, у тамошнего архиепископа Иоасафа, потом на Белеозере в Ферапонтовом монастыре, где и пострижен; наконец, с некоторым числом братии, удалился к Ростовским пределам, и там близ Волги, в 15-ти верстах от города Углича, избрав красивое местоположение на устье речки Учьмы водрузил крест и поставил келью. По благословению архиепископа Ростовского Тихона, он построил церковь Успения Богоматери, но она вскоре, от разлития Волги повредилась. Иждивением князя Угличского, Андрея Василиевича (сыну которого, Димитрию, преподобный был восприемник), монастырь и церковь перенесены на другое место. Новая церковь сооружена была во имя святого пророка Иоанна Предтечи. Кассиан преставился в глубокой старости, 1504 года, мая 21 и погребен в основанной им обители, где и поныне мощи его нетленно почивают. В день кончины Кассиана чтится местно его память мая 21. Монастырь, основанный Кассианом, упразднен в 1764 г. Он назывался по имени основателя своего Кассианов Учемский 169) Прол. и Чет. Мин. иая 21. Ист. Росс. Иер. IV, 357 и 358. Жития Святых (май, стр. 341) 1858 г.).

КИПРИАН, преподобный, строитель Архангельского

монастыря, уроженец Двинской трети, Устюжской волости, жил во время княжения в.к. Константина Всеволодовича Ростовского; был богатым земледельцем, но презрев, как сказано в Устюжском летописце, красная мира сего, восприял монашеский образ, и наречеся Киприан. По желанию гражда Устюга Великого, Киприан избрал место при озерах за острожною осыпью, для построения святой обители, и поставил себе малую келью; а потом, в 1212 году, там же, у места, называвшегося Черным Яром, построил иждивением доброхотных дателей две деревянные церкви: Введения Богоматери и св. архистратига Михаила, и обнес их кельями. "Тогда (говорит летописец Устюжский) некоторые и жительство свое начали оттоле с Киприаном вкупе препровождати. Он же все свое наследственное имение, села, деревни, пашенную и непашенную землю, приложил к тому… и наречен бысть начальником тоя св. обители. В лето 1276 сентября в 29 день, в субботу, в 6 часу дни преставился сей Архангельского монастыря начальник, монах Киприан, и погребен в том же монастыре, близ св. врат, а по времени нд гробом его создана каменная церковь в честь Преполовения Господня; гроб же его внутри церкви за левым крилосом при стене, и над ним устроена гробница, которая доныне всеми видима". Монастырь Киприанов украсился в последствии каменными храмами и зданиями: имеет ныне 5 церквей, из коих соборная во имя Архангела Михаила. В 1737 г. учреждена там семинария (170) Ист. Росс. Иер. III, 312.).

КИПРИАН, митрополит Киевский

и всея России, родом Серб. Еще до Киприана Всероссийская митрополия разделена была на две, и выбирались независимо от митрополитов, живших в Москве, владыки, имевшие пребывание в Киеве и Литве. В 1376 г. патриарх Филофей сам собою поставил Киприана, ученого Сербина, в митрополиты для России; но в.к. Димитрий Иоаннович, негодуя на то, объявил, что церковь Российская, пока жив св. Алексий, не может иметь иного пастыря. Непринятый Россиянами, Киприан жил в Киеве, и повелевал Литовским духовенством. Между тем великий князь Московский, по кончине св. Алексия, готовил на престол митрополичий любимца своего, Митяя: но смерть сего наперсника и самовольное избрание боярами в митрополиты Пимена, заставили великого князя сослать Пимена в заточение и пригласить (1380) Киприана в Москву. Киприан встречен 1381 года, с колокольным звоном и со всеми знаками искреннего удовольствия; с этого времени мирно управлял он церковию до нашествия Тохтамышева. В 1382 году Тохтамыш взял Серпухов и шел прямо к Москве, где господствовало безначалие; народ не слушался ни бояр, ни митрополита, и при звуке колоколов стекался на вече — решать судьбу свою большинством голосов. Одни хотели умереть в осаде, а другие спасаться бегством. Киприан выехал из столицы в Тверь; народ, лишенный своего князя и митрополита, долго защищался под предводительством Литовского князя, именем Остея. Тохтамыш обманом завладел Москвою, предал ее мечу и пламени, и шел далее; но сильный отряд его был разбит князем Владимиром Андреевичем. Это поражение заставило хана оставить Москву; князь Димитрий Иоаннович возвратился в свою столицу, и послал за Киприаном бояр своих, в Тверь, но объявил его, как беглеца, недостойным управлять церковию. Он мог досадовать на Киприана и за дружескую связь его с Михаилом Александровичем Тверским, который не хотел участвовать, вопреки заключенного (1375 г.) договора, в славе и в бедствии Московского княжения. Изгнанник Пимен был вызван из заточения и возведен на митрополию; Киприан уехал в Киев (1383 года), где княжил тогда Ольгердов сын, Владимир. — Великий князь Московский простил Пимена единственно в досаду Киприану, но не мог иметь к нему уважения, и желал дать церкви другого достойного пастыря; он обратил внимание на Дионисия, и велел ему ехать в Константинополь, для поставления, будучи уверен в согласии патриарха. Воля Димитрия исполнилась; но Владимир Ольгердович Киевский остановил нового митрополита на возвратном пути из Греции в Москву, объявив, что Киприан есть глава всей Российской церкви. Дионисий умер под стражею. Таким образом великий князь два раза не имел успеха в избрании митрополита, и как бы обезоруженный неблагоприятностию судьбы, хотел по крайней мере, чтобы Киев и Москва имели одного пастыря духовного. Тогда начался суд между Пименом и Киприаном в Царьграде. Прошло около трех лет, и дело решилось ничем. Киприан остался митрополитом Киевским, а Пимен возвратился в Москву; чрез год опять уехал (1389 г.) в Грецию, тайно от великого князя, расположенного к нему весьма немилостиво, и дорогою умер (1390 г.) в Халкидоне. Кончина Пимена соединила обе митрополии, и Киприан бесспорно заступил его место быв для того в Царьграде. Он явился в Москве, сопровождаемый Греческими митрополитами, и был ласково принят в.к. Василием Димитриевичем.

Устроив себя в Москве, Киприан ездил (1392) в Новгород; знаменитейшие чиновники от имени города подарили ему несколько дворов; две недели гостил он у тамошнего архиепископа Иоанна; но дружелюбие изменилось, когда он объявил гражданам, чтобы они, следуя древнему обыкновению, относились к нему в делах судебных. Посадник, тысячский и все единогласно отвечали: мы клялись, что не будем зависеть от суда митрополитов! Киприан оставил непослушливых, и возвратился в Москву. В.к. Василий Димитриевич вступился за права митрополита; отказ Новгородцев был принят за объявление войны, но вспыхнувшая брань не продолжалась: Новгородцы смиренно извинялись пред князем Московским, и прислали судную грамоту Киприану. Между тем России угрожала новая буря. Тамерлан опустошал южные области, и приближался (1395 г.) к Москве: разорив многие города, он вдруг устрашенный чудным видением во сне, повернул от Москвы на юг; Россияне приписали это перенесению славного образа Девы Марии из Владимира в Москву, ибо отступление Татар случилось в тот же самый час, как образ сей встречен был митрополитом на Кучковом поле. Великий князь соорудил на том месте каменный храм (ныне монастырь Сретенский). Церковь Российская в память векам празднует 26 августа сретение чудотворной Владимирской иконы. Того же 1395 года Киприан должен был вторично ехать в Новгород уговаривать Новгородцев, которые опять не хотели зависеть в судных делах от митрополита. Успех его был неудачен; впрочем, смягченный ласками и дарами жителей, он выехал мирно, благословил народ и архиепископа. В это время в.к. Литовский Витовт отторгал от России древнее ее достояние. В Смоленске 1396 г. съехались великие князья Московский и Литовский — определять границы своих владений; с ними был и Киприан, ходатайствуя за пользу церкви и собственную. Витовт, дав слово не притеснять веры Греческой, оставил Киприана главою духовенства в подвластной ему России, и митрополит, поехав в Киев, жил там 18 месяцев. Возвратясь в Москву, Киприан проводил жизнь в уединении вне столицы, в селе Голенищеве. Часто удалялся он для уединенного моления в пустынь, отстоящую от города Гороховца в 62 верстах. Там на берегу озера построил святитель церковь Спаса, и тем положил основание монастырю, известному под именем Святоезерского, ныне упраздненному. Киприан, уважаемый великим князем и народом, преставился в маститой старости, 1406 сентября 16. Мощи его, обретенные 1472 мая 27, почивают в Москве, в Успенском соборе. Память святителя Киприана чтится мая 27 и сентября 16. Он имел теплое усердие к вере и нравственную непорочность, строго судил неправды епископов, и справедливо лишил сана епископа Тверского Евфимия, Вислена Туровского, архиепископа Новгородского Иоанна и других. Киприан умел сохранить под своим начальством епархии южной России, не смотря на распри, обуревавшие церковь; ибо, кроме упомянутых сопротивных ему митрополитов, Пимена и Дионисия, было еще два, Геронтий и Зосима; оба они мало известны. Киприан славился не только благочестием, но и дарованиями разума; уважаемый Константинопольским духовенством, он был призван им на собор, чтобы свергнуть беззаконного патриарха Макария. Как ревностный учитель веры, Киприан обратил в христианство трех знаменитых вельмож ханских, Бахтыя, Хидыря и Мамата, выехавших из орды в Москву; обряд крещения совершался на Москве реке, при стечении многочисленного народа. Киприан был первым восстановителем упадшего в России просвещения. Он привез в Россию великое число славянских переводов разных церковных книг, сохранившихся у Задунайских славянских поколений, от чего некоторые Сербские слова вошли в язык Русский. Почти все важнейшие рукописи оных, до нас дошедшие, принадлежат веку Киприана. В поместье своем Голенищеве занимался он сочинением и переводом книг духовных, собиранием узаконений и судных дел Русских. Из сочинений его помещены в Степенной книге: Житие Петра митрополита и слово прощальное, которое он написал за четыре дня до кончины своей, и завещал прочесть при погребении своем. Некоторые приписывают ему и самые Степенные книги: но на это нет положительных доказательств (171) Прол. и Чет. Мин. мая 27. Слов. Ист. Митр. Евгения I, 320-329. Ист. Кар. V, 218, 221.).