Иоанн Тобольский (Максимович) - Илиотропион, или Сообразование с Божественной Волей (редакция 2010) Страница 4

Вот примеры.

Бог через пророка Исаию угрожает развращённому народу израильскому погубить его и опустошить Палестину через ассириян: Горе Ассириянам, жезлу гнева и бичу негодования Моего (на израильтян), который пущу Я на народ нечестивый, на людей, прогневавших Меня. Я дал ему повеление ограбить их, забрать все их богатства и самих в плен, разорить города их и потоптать их, как грязь на улицах. Но Ассириянин не так подумает и не так помыслит сердце его; у него будет на сердце – разорить и истребить немало народов (см.: Ис 10:5–7). Здесь Бог ясно показывает, что не воля царя Ассирийского, но Его святая воля исполняется ассириянами. Он называет их орудием гнева и бичом негодования Своего на беззакония израильтян и, следовательно, Себе Самому приписывает их наказание: «Я послал их, – говорит Он, – взять у них добычу и усмирить непокорных Мне и сильно надмевающихся в уме своём: они отвергли веру в Единого Бога и почтили идолов языческих безумными и жестокими обрядами и жертвами. Сам же царь Ассирийский, приводя в исполнение волю Божию, будет думать иначе, именно, что он совершает это по собственной своей воле, и не образумится, но устремится на убийство и конечное истребление народов, однако же послужит он Моей воле; когда же войной ассириян накажу Я людей Моих, исправлю их, о! тогда горе жезлу тому, горе ассириянам, всех их, как ненужное орудие, брошу в огонь на сожжение». Равным образом должно смотреть и на другие праведные наказания, попускаемые на нас от Бога за наши неправды.

Римский император Тит, при осаде Иерусалима обходя его стены и видя рвы, наполненные трупами людей, льющуюся кровь, изувеченные и растерзанные тела, тяжко вздохнул и, возведя глаза и руки к небу, сказал: «Боже милостивый! Не моё это дело!»[11]

Спросит кто-либо: если верно, что все бедствия постигают нас по воле Божией, то, может быть, не стоит нам противиться Его святой воле? Не тщетно ли употреблять лекарства в болезнях? Зачем вести вооружённые полки против нападающего неприятеля? Почему добровольно не подносим ему ключей от крепостей наших, не пускаем его охотно в наши земли для нашей же погибели? Зачем не подражаем блаженнейшему архиерею Луппу…[12], который приветствовал Аттилу такими словами: «Приветствую тебя, Аттила, бич Божий!»? Вопрошающим меня об этом отвечаю словами апостола Павла:… не думайте о себе (о таких предметах) более, нежели должно думать; но думайте скромно (то есть не по понятиям мира сего, но по смиренному разумению и рассмотрению высшего порядка Промысла) (Рим 12:3). В духе сего целомудрия постараемся разрешать наши недоразумения и мнимые противоречия. Что разорительные войны и прочие беды происходят не без воли Божией, дело ясное (как заметили мы выше); но отсюда не следует, что не должно ни вооружаться против врагов, ни прибегать к врачеванию наших болезней, считая это противодействием воле Божией.

Богословы-схоластики различали две стороны воли Божией: 1) воля знамения, 2) воля благоволения. О первой (воле) не стану распространяться: достаточно нам и того, что сказано о ней в вышеизложенном. Совершенно иначе должно думать о воле благоволения Божия: пока продолжается самый факт её, мы не можем знать подлинного намерения Божия о нас, а узнаем об этом впоследствии. Объясним это на примере болезни: по какой бы причине она ни началась, нет никакого сомнения, что на то была воля Божия. Однако же больному неизвестно намерение Божие о времени продолжения его болезни, а поэтому ему не воспрещается прибегать к различным средствам исцеления; и когда уже он после употребления их не получит выздоровления, то может быть уверенным, что на то есть воля Божия, чтобы терпеть ему продолжительнейшую и тягчайшую болезнь. Так смиренно рассуждай каждый болезненный брат, что Богу угодно продержать тебя в болезни; но так как ты не знаешь, имеет ли Бог намерение, чтобы ты страдал до смерти, то можешь безгрешно прибегать к средствам врачевания для выздоровления. Безгрешность лечения доказывается и тем ещё, что если Богу неугодно исцелить тебя, то Он может лишить всякое средство врачебной силы. Таким же образом должно рассуждать о врагах и войнах. Бог многократно попускал неприятелям покорять израильский народ, с тем чтобы народ этот не бесчинствовал, не забывал бы о Боге своём; и израильтяне, пока не сознавали на то воли Божией, сопротивлялись своим врагам; но они поступили иначе, когда пророк Иеремия возвестил им волю Божию покориться царю Навуходоносору. Так и начавшийся пожар, если он при всём старании народа и пожарной команды не мог быть погашен, то явно, что суд Божий решил, чтобы дом не только был подожжён, но и сгорел совершенно для испытания терпения друзей Божиих и в наказание врагов. Подобным образом должно рассуждать о воле благоволения Божия и во всех других наших злоключениях.

С другой стороны, безгрешность самосохранения доказывается и примерами мирской опытности. Отец, желая узнать успехи своего сына в изучении фехтования, даёт ему деревянную рапиру и велит сражаться с собою: здесь не сын восстаёт против отца, но ратник противостоит своему противнику. Равным образом тот, кто старается погасить пожар, победить своего врага, уврачевать болезнь, сопротивляется не Божественной воле, наказывающей нас за неправды наши, но противопоставляет себя той причине (вине), которая преследует его и которую ненавидит Сам Бог: дом подожжён по злобе, ненависти или корыстолюбию. Все эти побуждения к поджогу виновны и грешны: сопротивляться им всякому невозбранно. Кто врачует болезнь, тот не воле Божией сопротивляется, но человеческому страданию, ибо едва ли приключается какая-либо болезнь, которая бы не была следствием обжорства, невоздержания, неопрятности и тому подобного; значит, сопротивляется причинам болезнетворным. Так же и кто оружием сопротивляется врагу, противится не Богу, но тому, кто несправедливо начинает войну. Во всех подобных происшествиях защищать себя невозбранно и даже обязательно, если не откроется, что по особенным причинам такое поведение неугодно Богу.

Что удивительного, когда Божественный Промысл и Его праведный суд употребляет злых людей как орудие для совершения Его святой воли, когда и самые диаволы исполняют это дело. Как говорит святитель Григорий, «свершается это по чудному устройству милости Божией, по которому то же самое средство, употребляемое врагом для искушения нашего сердца, чтобы погубить нас, милосердный Создатель использует для исправления нашего, чтобы оживотворить нас»[13].

В Первой книге Царств говорится о царе Сауле: И было на другой день; напал злой дух от Бога на Саула (1 Цар 18:10). В другом месте о том же духе выражено: и возмущал его (Саула) злой дух от Господа (1 Цар 16:14). Как же согласовать оба эти выражения: «злой дух от Бога», «лукавый дух от Господа»? Если злой или лукавый дух, то он не Божий дух, а если Божий, то он не злой дух. Слова эти сами себя объясняют: дух этот называется злым или лукавым потому, что он был желанием развращённого сердца Саулова, он мучил его и душил; духом же Божиим или от Бога назван он потому, что был послан Богом в наказание Саулу за грехи его. Для вразумительнейшего понимания текстов Священного Писания, подобных выше означенным, приводим изъяснение блаженного Августина на библейское выражение: «правые сердцем». Что значит «правые сердцем», или «правое сердце?» На этот вопрос Августин отвечает: «Правые сердцем суть несопротивляющиеся Богу. Вникните, возлюбленные, и поймите смысл, заключающийся в выражении “правое сердце”; но для этого необходимо знать: какая разница между правым и лукавым сердцем? Всякий человек, невольно страдающий, терпеливо переносит все обиды, печали, труды, укоризны, веря, что так угодно Богу, и, подобно Иову, не даёт безумия Богу, то есть не произносит ничего неразумного о Боге, будто бы Бог не знает, что делается и творится в мире; одного наказывает, другому прощает вину и оказывает милость; такой человек – правый сердцем. Напротив: строптивы, развращены и несмыслены сердцем те, которые обо всём, что случилось им претерпеть неприятного или злостного, говорят: “Мы страдаем несправедливо”, вменяя это Богу, по воле Которого они страдают, или, если не дерзают явно приписывать несправедливости Богу, то не верят в Промысл Божий о мире и, таким образом, отнимают у Бога мироуправление. “Не может Он делать неправды, – говорят они, – однако несправедливо то, что я страдаю, а другой не знает никакой беды; я знаю, что я грешен, но, по правде сказать, есть же и большие грешники, но они веселятся, а я страдаю; то несправедливо, что худшие живут во всём изобилии радостей и удовольствий, а я, хотя и без порока или мало чем-либо грешен, живу в великой скорби и во всегдашних нападениях и обидах, а это есть явная несправедливость. И то мне хорошо известно, что Бог не творит неправды, а неправда существует в мире, потому заключаю, что Бог не управляет делами человеческими и не имеет о нас Своего промышления”.