Иларион (Алфеев) - Таинства исцеления, служения и любви Страница 4

Нам известно лишь, что формы исповедания грехов в древней Церкви были различными. Во-первых, как уже говорилось, общее исповедание грехов в форме молитвы, читаемой священником, предваряло Евхаристию. В данном случае речь идет именно о молитве, а не об исповеди в смысле откровения грехов. Во-вторых, существовала исповедь перед епископом или перед пресвитером-духовником – вероятно, публичная, в присутствии членов общины. К такой исповеди прибегали христиане, отрекшиеся от Христа или допустившие тяжкие грехи. В-третьих, существовала исповедь тайная, когда кающийся встречался со священником один на один, открывал ему свои грехи и получал разрешение от грехов. В-четвертых, наконец, существовал обычай, по которому один грешник представал перед судом нескольких пресвитеров (или епископа, сидящего в окружении пресвитеров).

На этот обычай, очевидно, намекает автор беседы «О самарянке», приписываемой

Иоанну Златоусту: «Тот кто стыдится открыть раны человеку, а не стыдится грешить перед очами Божиими, и затем не желает ни сознаться в своих грехах, ни покаяться, будет посрамлен в тот день не перед одним и не перед двумя, а перед всей вселенной» [31] . В другом месте, однако, Златоуст говорит:

Почему, скажи мне, ты стыдишься и стесняешься сказать грехи свои? Разве ты говоришь человеку, который станет упрекать тебя? Разве исповедуешься перед равным тебе рабом, который разгласит их? Владыке, промыслителю, человеколюбцу, врачу ты показываешь рану… «Я не заставляю тебя, – говорит Он, – выступать как бы на театральную сцену, в присутствии многих свидетелей. Мне одному расскажи свои тайные грехи, чтобы я излечил рану и избавил тебя от болезни» [32] .

Таким образом, признавая наличие публичной исповеди, Златоуст указывает на возможность тайной исповеди и рекомендует кающемуся воспользоваться такой возможностью.

Какие грехи подлежали публичному, какие тайному покаянию? Согласно одному из правил, приписываемых блаженному Иерониму, публичному покаянию подлежат те грехи, которые относятся к общественным правилам и подают плохой пример для других; иные грехи подлежат тайному покаянию – перед одним священником [33] . К числу последних принадлежат, в частности, грехи мысленные. Тертуллиан говорит: «Не только преступные деяния, но и преступные помыслы должны быть предметом раскаяния» [34] . Киприан Карфагенский также призывает к исповеданию мысленных грехов:

И по вере более и по страху лучше те, которые не совершили никакого серьезного преступления, а только лишь помыслили о нем, исповедают однако же это с сокрушением и в простоте перед иереями Божиими, раскрывают совесть свою, полагают перед ними бремя души своей, ищут спасительного врачевства даже для малых и неопасных ран… Прошу вас, возлюбленнейшие братья, да исповедуем каждый свой грех, доколе согрешивший находится еще в этой жизни, когда исповедь его может быть принята, когда удовлетворение и отпущение, совершаемое священниками, угодно пред Господом [35] .

Можно ли говорить о существовании в древней Церкви – в период с I по VI век – исповеди как Таинства в том же смысле, в каком мы говорим о существовании в этот период таинств Крещения и Евхаристии? Думается, что нет. Во-первых, покаянная дисциплина предусматривала разнообразные формы, которые вряд ли возможно свести к понятию одного Таинства. Во-вторых, нам неизвестно, существовало ли до VI века какое-либо чинопоследование исповеди, какой-нибудь ее установленный порядок, включающий чтение определенных молитв. В-треть-их, исповедание грехов перед священником воспринималось лишь как один из способов отпущения грехов, но далеко не единственный [36] . В-четвертых, наконец, ни один богословский трактат этого периода, посвященный Церкви и Таинствам (включая «О церковной иерархии» Дионисия Арегопагита» и «Мистагогию» Максима Исповедника), не упоминает исповедь в качестве отдельного Таинства или обряда.

Тем не менее несомненным фактом является повсеместное существование в описываемый период различных форм исповеди с участием епископа, пресвитера или группы клириков. Эпоху ранней Церкви и эпоху Вселенских Соборов можно признать временем постепенного формирования представления об исповеди как церковном таинстве. Это представление закрепляется с появлением устава совершения исповеди, включающего определенные молитвы и священнодействия.

Чинопоследование исповеди

Составление устава совершения Таинства исповеди приписывается в греческих и славянских рукописях патриарху Константинопольскому Иоанну Постнику (†595). Вопрос о степени реального участия этого патриарха в составлении устава остается открытым: возможно, что он лишь кодифицировал употреблявшиеся в его время молитвы, составив их в единое чинопоследование [37] . Это чинопоследование продолжало развиваться в течение всего второго тысячелетия. Существуют его полные и сокращенные редакции. Вообще же различных его редакций в греческой и русской рукописных традициях так много, и отдельные редакции столь существенно отличаются одна от другой, что сделать их подробный обзор не представляется возможным.

Некоторые редакции, в частности, включали чтение псалмов 6, 24 и 50, затем 31, 69 и 101. После псалмов читались покаянные тропари. Затем священник и кающийся делали три поклона, после чего священник обращался к кающемуся со словом увещания. Далее кающийся произносил: «Исповедаю Тебе, Отче, как Господу Творцу неба и земли, все тайное сердца моего». Священник целовал исповедника и клал его руку на свою шею. Затем он спрашивает кающегося, совершил ли тот те или иные грехи. При ответе исповедника на каждый вопрос священник произносил: «Бог да простит тебе». По окончании исповеди священник говорил: «Господь и Бог наш Иисус Христос да простит тебе все, что ты исповедал моему иедостоинству перед лицом Его». Затем священник читал несколько молитв о прощении грехов принесшего покаяние, произносил поучение, и читались отрывки из книги пророка Иезекииля (18:21–28) и из Евангелия от Луки (5:1 – 10). В завершение чина исповеди читалось «Трисвятое по Отче наш» с покаянными тропарями, священник и исповедник совершали вместе сорок поклонов, и произносился отпуст [38] .

Сокращенные изводы того же устава предусматривают чтение псалмов 50 и 69 либо только псалма 69; некоторые вообще опускают псалмы. Количество и состав молитв, входящих в сокращенные изводы, существенно различаются от одной рукописи к другой. Вопросы, задаваемые исповедникам, также бывают более подробными или более краткими [39] . В некоторые чины исповеди входила также ектения, произносившаяся, как правило, в начале чинопоследования [40] .

Некоторые редакции чинопоследования содержат молитвы, чередующиеся с псалмами. Одна из рукописей X века приводит следующий чин. Начальный возглас: «Благословен Бог наш» [41] , Трисвятое по Отче наш, «Господи, помилуй» 40 раз. Далее трижды: «Агнче Божий, Сыне Отечь, вземляй грех мира (помилуй нас)». Затем трижды: «Помилуй нас, Боже Спасителю наш». Далее молитвенные возглашения: «Святе святых, Боже, помилуй нас»; «Господи Боже, приими моление наше»; «Пресвятая Владычице Богородице, моли о нас грешных». Подобные же возглашения адресуются поименно всем архангелам и небесным силам, Иоанну Крестителю, пророкам, апостолу Петру и прочим апостолам, мученикам, святителям. Далее следует великая ектения с прошениями о кающемся. Затем тропари «Помилуй нас, Господи, помилуй нас» и шесть молитв, чередующихся с четырьмя псалмами: 6, 102, 69, 99. Из этих шести молитв три – первая, вторая (в сокращенном виде) и шестая – входят в современный чин исповеди. Далее священник «с кротким лицом и тихим голосом» спрашивает кающегося: «Что у тебя, господин брат, во-первых?». Кающийся отвечает: «Исповедаю Тебе, Господи небес, все тайное сердца моего». Затем священник задает вопросы, касающиеся почти исключительно грехов против седьмой заповеди (различных видов прелюбодеяния и блуда). В заключение священник читает три молитвы, в которых испрашивает прощение покаявшемуся грешнику.

Наибольшим разнообразием характеризуются две части исповедного чина: молитвы, произносимые священником, и вопросы, которые священник задает кающемуся.

Общее количество молитв, содержащееся во всех известных греческих и славянских рукописях чина исповеди, достигает 40, однако максимальное количество молитв, входивших в одну редакцию чина, было 8 или 9-Из этих молитв некоторые имели ходатайственный характер, некоторые – разрешительный, иные относились только к определенной категории кающихся (например, к женщинам или больным) [42] .

Что же касается вопросов, задаваемым священником на исповеди, то в этом пункте наблюдалось наибольшее разнообразие. Некоторые уставы дают лишь общие указания относительно того, о чем духовник должен спрашивать кающегося, например: «о вере, о святотатстве, о ереси, о богохульстве, о растлении девства». Другие сосредотачиваются почти исключительно на грехах против седьмой заповеди [43] . Наконец, немалое количество исповедных уставов – как греческих, так и русских – содержит подробные перечни грехов, включая различного рода сексуальные извращения, одно перечисление которых шокировало бы современного читателя [44] . Даже в современных печатных требниках редакции чина исповеди могут существенно отличаться одна от другой. В частности, в некоторые издания включается перечисление грехов, в других оно опускается. Списки грехов в разных изданиях существенно отличаются один от другого.