Протопресвитер Николай Афанасьев - Трапеза Господня Страница 4

«Когда вы сходитесь в Церковь…» (I Кор. XI, 18). Местная церковь сходится в «Церковь Божию во Христе». Евхаристическое собрание есть собрание всей местной церкви на одно и тоже (epi to auto). Единство и полнота тела Христова в Евхаристии определяет единство и полноту местной церкви в Евхаристическом собрании. Для ап. Павла учение о Церкви, которое он принял от Господа, исключало какую бы то ни было возможность нескольких Евхаристических собраний в одной местной церкви. Это было невозможно, т. к. Христос один в полноте и единстве Своего тела, в котором Он присутствует в Евхаристии, когда все сходятся «в Церковь» и в которой Он приходит на зов «своих». Только Церковь во всей ее полноте может совершать Евхаристию, т. к. Евхаристия есть «дело» Церкви, а не отдельных групп. Существование отдельных групп, совершающих отдельную Евхаристию для отдельных членов, означало бы разделение местной церкви, а разделение местной церкви означало бы разделение Христа. Христос зовет на Свою трапезу всю Церковь, т. к. трапеза возможна только в Церкви, в которой Он царствует. И только в Церкви сокращается время, и будущее становится настоящим действием Духа. В нашей земной жизни «день Господень» возможен только в Церкви.

Когда происходило Евхаристическое собрание во время ап. Павла? Естественно, что наиболее подходящим днем для этого был «первый день после субботы». Это — день воскресения Христа и вместе с тем это — Его день, «день Господень». «В первый день недели каждый из вас пусть откладывает у себя и сберегает…» (I Кор. XVI, 2). Если ап. Павел упоминает этот день, то потому, что он был днем «трапезы Господней». «В первый же день недели, когда ученики собрались для преломления хлеба…» (Деян. XX, 7). Лука вполне определенно называет «первый день после субботы» днем Евхаристического собрания, когда все собирались для преломления хлеба. В своих посланиях ап. Павел не указывает прямо, в какие еще другие дни происходили Евхаристические собрания, но он указывал, при каких условиях они могли происходить. «Когда вся церковь сойдется epi to auto» (I Кор. XIV, 23). Это — слово Павла. Евхаристическое собрание помимо «первого дня после субботы» могло быть, когда вся церковь собирается вместе. Призыв Игнатия Богоносца к единству Евхаристического собрания не заключал в себе ничего больше того, что содержалось в учении Павла. Эклезиология Игнатия оставалась еще евхаристической.

4. Всегда все и всегда вместе. Таков первый опыт церковной жизни первых христиан. И этот опыт вытекал из самого существа Церкви. Господь призвал на Свою трапезу всех Своих членов, и только со всеми Он пьет и ест на Своей трапезе. Церковь во Христе, трапеза Господня в Церкви, и местная церковь выявляет Церковь Божию, когда она собирается вместе. День Господень для всех, а не для некоторых, и этот день приходит в Церкви для всех. Мы все ждем пришествия Христа в Евхаристии, когда мы все вместе собраны на ней, как мы все ждем Его пришествия. «И Дух и Невеста говорят: прииди, и слышавший да скажет: прииди» (Ап. XXII, 17).

II. Единое Евхаристическое собрание.

1. Евхаристическое собрание есть собрание всех в одно место для одного и того же. Эта аксиома вытекает из самой природы Евхаристии, установленной Христом. Христос немыслим без Церкви, как Мессия немыслим без мессианского народа. Народ Божий собирается Богом в теле Христовом, которая есть Церковь. Это собрание Богом народа Божьего реализуется всякий раз в Евхаристии. Правильность этой аксиомы зависит от того, была ли она осуществляема в жизни, или она оставалась некоторым догматическим утверждением, не находящим полностью своего выявления в жизни. Поэтому мы должны спросить себя, существовало ли в первоначальную эпоху христианства в местных церквах одно Евхаристическое собрание. Это основной вопрос евхаристической эклезиологии, вопрос, от которого зависит все понимание истории церкви и ее устройства.

Если мы будем исходить из нашей церковной практики, то как будто напрашивается один единственный ответ: Евхаристических собраний было много в одной церкви, как много их в настоящее время. Однако, из того, что есть, не следует само по себе, что так и было. Современное либеральное богословие поставило в основу угла множественность Евхаристических собраний. Правда, оно исходит не из современной практики, а главным образом из противопоставления Духа и церковного устройства. Основные его положения можно резюмировать следующим образом: первохристианство было эсхатологично не только в том смысле, что оно ждало скорого возвращения Мессии, но и в том, что оно себя рассматривало в эсхатологическом аспекте; христианство было собранием людей, живущих в «последние дни»; ап. Петр свою первую проповедь начал с указания на ветхозаветное пророчество: «И будет в последние дни…» (Деян. II, 17), которое исполнилось. Дух, которого получили апостолы и которого получат все верующие по их слову, есть залог нового зона; поэтому первоначальная церковь не думала и не могла думать ни о каком устройстве на земле; как группа лиц, ожидающих Парусии Господа, они отдельно собирались на «вечери». «Где двое или трое собраны во имя Мое; там Я посреди их» (Мт. XVIII, 20); эти слова Христа являются свидетельством того, что действительно было, когда они были записаны: не одно, а множественность, причем неопределенная, Евхаристических собраний.

Противопоставление Духа и порядка или чина является не только мнимым, но и непонятным. Оно исходит из предпосылки, которая не всегда явно высказывается, но которая всегда наличествует, что организующим началом является только человеческая воля, а Дух может создать только благодатную анархию. Поэтому порядок и строй появляются в Церкви только тогда, когда ослабляется харизматический характер церковной жизни и эсхатологическая напряженность. Благодатный анархизм первоначального христианства есть один из научных мифов. С самого начала Церковь осознала себя, как Церковь Духа. Основанная на Тайной вечери, она актуализировалась после сошествия Духа. Если принимать тот принцип, в силу которого слова Христа «Где двое или трое…» рассматриваются, как отражение действительной жизни первохристианства, то и Пятидесятница также должна рассматриваться, как выражение первоначального сознания первохристианства. В Церкви Дух есть организующее начало, т. к. в Духе и через Духа общество первых христиан стало Церковью. Поэтому Дух не есть начало анархии в Церкви, но начало самой Церкви и начало ее устройства.

Церковь эсхатологична, т. к. Церковь есть действительно начало «последних дней». Начало этого «escaton» здесь, хотя его завершение в будущем зоне. Церковь установлена Христом ради этого «эсхатон», а потому она уже живет в нем, пребывая в настоящем зоне. И Дух есть действительно «залог» этого «эсхатон». Поэтому эсхатологичность Церкви нисколько не препятствует ее пребыванию в миру и ее устройству на земле. Церковь пребывает между Пятидесятницей и Парусией, но Пятидесятница есть предвосхищение Парусин, которая реализуется в Евхаристическом собрании. Где двое или трое собраны во имя Христа, там Христос среди них, но из этого не следует, что двое или трое могут отдельно собираться от других.

2. Вопрос о том, было ли первоначально в местной церкви одно или несколько Евхаристических собраний должен был бы решаться на основании новозаветных писаний. К сожалению, последние не дают прямого ответа на этот вопрос, как и на ряд других вопросов, касающихся церковного устройства первохристианства. На основании новозаветных писаний мы не можем решить окончательно, было ли действительно одно Евхаристическое собрание в каждой местной церкви. Поэтому вопрос должен быть поставлен иначе: дают ли новозаветные писания указания на существование нескольких Евхаристических собраний в пределах одной церкви? Если они не дают этих указаний, то тогда ряд косвенных свидетельств дает основание утверждать с максимальной уверенностью, что в апостольское время в пределах одной церкви существовало только одно Евхаристическое собрание.

Сторонники существования нескольких Евхаристических собраний основывают свои утверждения главным образом на одном тексте Деяний и на ряде текстов из посланий ап. Павла. Первый текст в русском переводе читается: «И каждый день единодушно пребывали в храме, и, преломляя по домам хлеб, принимали пишу в веселии и простоте сердца» (Деян. II, 46). Из этого указания Луки делается вывод, что первые христиане в Иерусалиме собирались все вместе в храме, а для совершения Евхаристии — «преломления хлеба» — они собирались отдельно в разных домах [17]. Следовательно, с самого начала в Иерусалиме было не одно, а несколько Евхаристических собраний. Второй ряд текстов говорит о «домашних церквах». Так, например: «Приветствуйте Прискиллу и Акилу… и домашнюю их церковь» (Рим. XVI, 3–4; ср. I Кор. XVI, 19: «Приветствуют вас церкви Асийские; приветствуют вас усердно в Господе Акила и Прискилла с домашнею их церковью»; Кол. IV, 15; Фил. 1, 2). Под домашними церквами обычно подразумеваются церкви, состоящие из членов одного дома. Раз было несколько домашних церквей, то было и несколько Евхаристических собраний, так как нет Церкви без Евхаристического собрания, и нет Евхаристического собрания без церкви. Следовательно, местной церкви, как целого, не существовало, или в лучшем случае в местной церкви, например, Ефесской или Римской, на ряду с главным собранием существовал целый ряд других Евхаристических собраний. Каково было взаимоотношение, и было ли оно, главного Евхаристического собрания и «домашних» собраний обычно остается без ответа.