Тронд Берг Эриксен - Августин. Беспокойное сердце Страница 4

Максенция Константин победил в 312 году, но третий их соправитель, Лициний, обосновался на Востоке и до самого 324 года формально сохранял за собой часть власти, причем все это время оба воинственно настроенных цезаря всеми средствами боролись друг с другом. В 313 году Константин с Лицинием подписали в Милане эдикт о примирении, по которому христианство стало reiigio ticita (дозволенной религией). Впоследствии Лициний стал склоняться к Юпитеру и другим античным богам, тогда как Константина жесткое противостояние между двумя претендентами на единовластие склонило к Христу.

Лициний подозревал христиан в заговоре с целью захвата власти, Константин питал такие же подозрения в отношении язычников. Лициний запретил собрания епископов в надежде, что без вмешательства извне христианские группировки просто–напросто истребят друг друга. Учитывая резкость противоречий между различными группировками, его стратегию следует признать удачной: когда власть снова начала преследовать христиан, они оказались настолько ослаблены междоусобицами, что едва не погубили себя как единое религиозное направление.

Все это свидетельствует о роли императора Константина в качестве посредника. Спустя некоторое время противостояние Констанина с его соправителем вылилось в открытую религиозную войну. Через год после победы под Адрианополем Константин велел казнить Лициния и его сына (324 г.). Христианам Востока вернули имущество, отобранное у них в период правления Лициния, причем Константин, хотя и не поддерживал язычников, позволил им также сохранить свою веру. Теперь Церкви прежде всего следовало обрести единодушие в своих рядах, поэтому в 325 году Константин созвал собор в Никее. Император сам председательствовал на этом собрании, а его участники считались государевыми гостями.

Константин настоял на предании анафеме еретиков–ариан, которые не признавали учения о Христе как истинном Боге и истинном человеке. На Никейском соборе император единолично отдал победу Афанасию в споре с Арием. Для предотвращения смуты Константин сослал Ария в Иллирию, а Афанасия — в Трир. Решения собора были обнародованы как императорские эдикты.

Двадцатилетие своего правления Константин праздновал в окружении епископов со всех концов империи, а не язычэских жрецов, как можно было ожидать от римского императора. Начиная с 313 года, Константин и его семья строят один за другим: храм Вознесения в Иерусалиме, храм Рождества в Вифлееме, церковь во имя апостола Петра и церковь во имя апостола Павла в Риме, что было лишь немногим из задуманного ими. Христианские святыни обретали монументальную архитектуру, достойную государственной религии. Идея заключалась в возведении подобающих культовых зданий для новой веры Римской империи.

Храмы строились по образцу императорских зал для аудиенций. Богослужение предполагало prosKynesis, т. е. склонение ниц перед образом Христа, а потому в помещении не предусматривались скамьи для сидения (как их нет и в современных мечетях). Кроме того, Константин ввел строгие законы против евреев, этого «народа–убийцы». Он проявлял гораздо больше жестокости к иудеям и еретикам, чем к язычникам. Большая часть государственных служащих, особенно знать Рима и его окрестностей, продолжала поклоняться старым богам. Высказываются предположения, что, когда в 326 году Константин перебрался из прежней столицы в Константинополь, он сделал это, чтобы избежать строптивости римских язычников.

Рим был львиным логовом. Послание апостола Павла к Римлянам было поступком беспрецедентным, революционным. Представьте себе: человек пишет из какого–то захолустья в Рим и осмеливается давать советы и предписания, как вести себя столичным христианам! Рим привык считать себя пупом земли. «…Вышло от кесаря Августа повеление», — сказано в Евангелии от Луки (2,1), иными словами, послания должны исходить из Рима, а не наоборот. При Константине победило внешнее, восточное влияние, которое воплотилось в содержании императорских указов. Между тем ни сам император, ни прочие римляне, признав себя христианами, далеко не сразу проникались христианским мировоззрением. Для Константина Христос в первую очередь служил покровителем его воинства. Простые же римляне быстро сообразили, какие выгоды несет с собой приобщение к религии, которую объявило своей семейство государя.

Император Константин запретил выставлять в храмах свое изображение. Зато он воздвиг в римской базилике Максенция огромную статую, изображавшую его с крестом в руке. Таким образом он хотел изгнать старых богов из их святилищ. Языческие божества утрачивали былое уважение оттого, что их перестал чтить император. По мнению Константина, он был избран Богом, чтобы осуществлять Его волю на земле. Современного разделения политики и религии еще не было. Религия оставалась политической, а политика — религиозной. Лишь с начала Нового времени, с флорентийца Макиавелли (1469–1527), возникает взгляд на политику как на обособленное и весьма своеобразное поле деятельности.

Тридцатилетний юбилей своего правления Константин отмечал в иерусалимском храме Вознесения. Столь долгое пребывание у власти тоже расценивалось как свидетельство Божьей милости, ибо ничего подобного Римская империя не знала со времен Августа. Более поздняя христанская традиция в основном не жаловала римских императоров, но для Августа и Константина всегда делались исключения. В правление первого наш мир посетил Христос, в правление второго христианство обрело статус имперской религии. Приняв крещение на смертном одре, Константин упокоился в мавзолее, в окружении двенадцати кенотафов — пустых гробниц для апостолов. Император был и пожелал остаться представителем Бога на земле.

Император Константин любил называть себя «епископом», но образ жизни и погребения он избрал апостольский. В загробной жизни он хотел быть не просто апостолом, а первым среди них — тринадцатым, который бы, на манер Христа, повелевал другими апостолами. Многое указывает на то, что император хотел распространить на христианство культ цезарей. В панегирических псалмах его превозносят как «бога и владыку владык».

Интересно, что такое использование христианства со стороны императора не вызывало у верующих серьезного противодействия. Вероятно, церковные иерархи рассчитывали на привычное, относительно недолгое пребывание верховного правителя у власти. С другой стороны, они могли наконец вздохнуть после гонений на христиан Деция и Диоклетиана, хотя в отдельных случаях использование Константином христианства вызывало не меньше вопросов, чем былые преследования. Римский епископ Сильвестр, которого молва связывает с обращением Константина в христианство и легендой о его «дарении» Церкви города Рима, был весьма удивлен вниманием императора и ограничился отсылкой на Никейский собор двух наблюдателей — при том, что зван был туда самим императором.

Самое главное, что политика Константина была прежде всего религиозной политикой. Имея дело с массой претендентов на императорский престол, правителю чрезвычайно важно было обеспечить себе легитимность. Принадлежность к семейной династии никогда не играла в римской системе правления решающей роли, хотя зачастую и приносила свою пользу. Традиционно законность политической власти подтверждалась религией. После смерти Константина, последовавшей в 337 году, руководство империей перешло к трем его сыновьям, которые продолжили отцовскую политику опоры на религию. Ключом к продвижению по социальной лестнице при императорском дворе в Константинополе стала христианская вера. Тем не менее, Рим сохранял свою независимость и противостоял новой религии. Константиновы наследники поселились на Востоке и лишь изредка наведывались в Рим. Потомки старых сенаторов не поддавались новомодной вере и с сомнением воспринимали обращение в христианство императора и его сыновей.

В 361 году императором стал Юлиан Отступник, племянник Константина. Он получил христианское воспитание, был крещен и, возможно, готовился к карьере церковнослужителя, однако под влиянием пергамской школы неоплатонизма, а также неоплатоника Ямвлиха еще в юности окончательно и бесповоротно обратился к язычеству. В 355 году Юлиана провозгласили одним из цезарей, и он получил в управление Галлию. Образцом для подражания послужил ему Марк Аврелий (121–180), философски настроенный император–воин, который примерно на двести лет ранее тоже преследовал христиан. Марк Аврелий был враждебно настроен к христианству прежде всего потому, что оно угрожало традиционной вере. По мнению Юлиана, Римскую империю могло спасти только возвращение к античным богам.

Со смертью второго правителя в 361 году, Юлиан стал единодержавным главой империи. Он стремился воссоздать mos majorum (обычай предков), что по сути дела означало поклонение древним римским богам. Возрождение язычества Юлиан Отступник намечал осуществить по образцу организации Церкви. Более того, он находился под влиянием своего главного врага и в богословских вопросах. Он называл сутью религии philanthropia, или «человеколюбие». Этим греческим словом пользовались многие христианские богословы, рассуждая о Божией благодати и милосердии. Юлиан был прекрасно знаком с Библией и богословским мировоззрением, однако не разделял его.