Кеннет Хаукинз - Опыты религиозных исследований Страница 4

Христианин, изучающий ислам, найдет контрасты мусульманства с христианством поучительными, и это может побудить его серьезней задуматься над собственными убеждениями. Он должен испытывать и проявлять любовь и терпимость к мусульманам, но это не означает, что он должен делать вид, будто думает, что они в равной степени правы. Если христианин принимает слова Христа «никто не приходит к Отцу, как только через Меня» 3, то он не может принять ислам.

Изучение восточных религий может оказать полезное влияние на христианина-европейца, побудив его поставить под вопрос свой образ мышления. В нашей материалистической цивилизации всем очевидно то, что существуют материальные вещи, а существование нематериальных, или духовных, реалий поставлено под вопрос. Для индуса же верно обратное. Он знает, что существует мир мыслей, духовный мир, а мир физический может быть чистой иллюзией. Такое открытие иногда может побудить прозаично мыслящего практика пересмотреть свои взгляды, а христианина — оторвать от чрезмерного увлечения предметами этого мира.

Можно поставить под сомнение то, что буддизм в его чистом виде — это религия, поскольку у буддизма нет ни Бога, ни богов, он имеет дело только с жизнью настоящей и тем, как ее следует проводить. Поскольку христианство тоже касается земной жизни, то, естественно, между этими двумя религиями должно быть нечто общее. Буддизм также может обратить наше внимание на определенную христианскую практику, именуемую медитацией, о которой мы часто забываем. Тем не менее, предмет созерцания у буддиста и у христианина будет разным.

Исследование различных религий мира может выявить некоторые между ними сходства, но оно также помогает увидеть огромные различия. Каждую из религий можно считать в чем-то уникальной. Христианство уникально своим отношением к истории. Оно не имеет мифов с вневременными событиями, такими, как умирание и пробуждение богов, но содержит историю Божьих действий в этом мире. Оно провозглашает не просто нормы жизни, но активное спасение. В итоге оно предлагает не нирвану, не безличное слияние с божеством индуизма, не материалистический рай ислама, но вечную жизнь с Самим Богом 4.

Научные исследования религии

Этот аспект религиозных исследований становится все более популярным в богословском мире. Один из его ведущих представителей Ниниан Смарт говорит, что если «целью христианской теологии является исследовать, излагать и проводить в жизнь христианскую веру, то научное исследование религии не занимается изложением и претворением в жизнь той или иной веры, хотя и имеет прямое отношение к такой задаче» 5. Он добавляет, что это исследование научно и ни в каком отношении. не является богословским. Скорее, оно относится к области феноменологии 6. Такой подход всего лишь означает, что религия исследуется как феномен или как нечто, имеющее место в жизни людей во всем мире. Научное исследование занимается религиозной стороной человеческого бытия. В первой своей стадии оно представляет чистое описание, затем следует поиск объяснений. По поводу теорий о происхождении религии Смарт говорит: «Пока еще невозможно доказать правильность ни одной из этих теорий, и большинство из них почти наверняка ложные» 7.

Здесь можно заметить, что такого рода исследование касается человека, а не Бога: это антропология, а не теология. Так что библейское утверждение, что Бог Сам открыл Себя, не принимается во внимание в таком исследовании. Исследуется только человеческая сторона религии. Тем не менее, Смарт все-таки делает интересное замечание, говоря, что идея неповторяющейся истории в иудейско-христианском откровении представляет «решительный разрыв с архаичным, мифологическим образом мышления» 8. Поэтому нам следует задать вопрос: может ли такое научное исследование в данном случае найти чисто человеческое объяснение, или оно допустит возможность Божественного действия в качестве объяснения? Если Бог есть живой Бог, то нам не следует надеяться, что мы сможем заключить все Его действия в рамки естественных категорий. Этот вопрос следовало бы рассмотреть глубже. Но в данный момент размеры и задачи книги не позволяют нам сделать это.

Две другие ветви такого «научного» исследования — социология и психология религии. И опять-таки эти предметы имеют дело с человеческой стороной религии: первый исследует общество, а второй — личность. Так, социология религии исследует ее способность соединить людей между собою в группу.

Некоторые люди считают, что психология опровергла религию, но это далеко от реальности. Психология религии на протяжении многих лет по праву являлась самостоятельной наукой, хотя и немногие писатели могут сделать подобные этому утверждения. Если человек верит в Бога, то для психолога эта вера является фактом, который он может исследовать; а является ли основа его веры подлинной или нет — другими словами, существует Бог или нет, — это вопрос не для психолога. Его интересует, что происходит в сознании человека и как эти процессы влияют на всю его жизнь в целом. Тот факт, что вера в Бога приняла именно такую форму, может быть в какой-то степени объяснен психологией восприятия образа Отца, но это никак не объясняет, почему же существует вера вообще.

Феномен обращения представляет собой особенный интерес для психологов (здесь мы имеем в виду религиозное обращение в простом смысле этого слова, а не «симптомы обращения» в психиатрическом смысле). Психологи исследуют человеческие факторы данного переживания, такие, как возраст новообращенных, их темперамент, прошлое и т.д. Они могут обнаружить результаты массовой истерии или психогенного внушения определенных принципов. Но они не могут обнаружить Божественное действие. Потому что оно, как явление высшего порядка, лежит за пределами их поля исследования.

Последний род исследования, который мы здесь рассмотрим, это философия религии. Направление этой науки с течением лет изменялось. «Непосредственным предметом философского теолога, — говорит Гейвуд Томас, — является не Бог, но язык о Боге» 9. Это соответствует современной лингвистической философии. Он также говорит, что предметом всей философской теологии является понятие о Боге 10. Так что исследователь берет за основу христианское вероучение и пытается понять его интеллектуально. В настоящее время не считается, что такое исследование ставит своей целью найти доказательства, свидетельствующие об истинности убеждений, хотя такие «доказательства» имеют определенную ценность в том смысле, что показывают «в некоторой степени метафизический характер религиозного верования и те области опыта, в которых, можно сказать, основывается такое верование» 11.

Философия религии шире философской теологии, потому что охватывает все религии, а не только христианство. В этом отношении она следует тому же самому образцу, что и феноменология религии. В действительности нет определенных границ, разделяющих различные области этого исследования; все они тесно взаимосвязаны, и из одной вытекает другая. В начале собирается описательная информация о религиозном опыте. Это феноменология. Такую информацию исследуют применительно к группам людей. Это социология. Ее также исследуют применительно к отдельным личностям. Это психология. Затем ее увязывают с пониманием всего остального человеческого опыта в нашем мире. Это философия. Но философия также может проводить свое исследование, взяв за основу христианскую веру в той форме, в какой она представлена в Библии.

Религиозный опыт

Мы видим, что новые учебные программы религиозных исследований не только шире по своему объему, но и своим направлением отличаются от старых программ богословских факультетов. Особое внимание теперь уделяется не изучению природы, атрибутов и действий живого Бога, а изучению человеческого опыта. Это соответствует общераспространенной в современном богословском мире тенденции делать ударение на опыт теперешний, настоящий. Чрезвычайно возрастает употребление наркотиков, обращение к трансцендентной медитации; погоня за особыми опытами в христианской религии и участие в различных движениях, таких, как Jesus People и тех, которые говорят о своем пребывании «высоко» в Иисусе.

Конечно же, вполне оправдано исследование религиозного опыта, и оно даже необходимо для того, чтобы предотвратить превращение религии в пустую бессмысленную форму. Как писал Джозеф Гард,

Истинной религии от жизни не оторвать,

Сердце должно что-то чувствовать,

Ум должен что-то знать.

Религиозный опыт необходимо исследовать и для того, чтобы убедиться, что он истинный, а не ложный. Но что касается самого христианина, то чрезмерное увлечение исследованием его христианского опыта может привести к плачевным результатам, например, к тому, что он сосредоточит свой интерес не на Боге, а на себе. Лютер сказал, что плотский человек «in se incurvatus», т. е. обращен в самого себя. Он же должен быть обращен к Богу. Вера в сущности своей — это взирание на Бога, а не взирание на себя. Следовательно, постоянно изучать христианский опыт — это значит смотреть в неверном направлении.