В. Малягин - О жизни и чудесах Блаженной Матроны. Акафист Страница 4

Более чем через тридцать лет после кончины старицы Матроны ее могила сделалась одним из святых мест православной Москвы и целью паломничества верующих со всех концов России. Еще при жизни, готовясь к кончине, Матушка приглашала всех приходить к ней на могилку и, поминая ее за упокой, говорить с ней, просить помощи. (Опять хочется вспомнить преподобного Серафима, который звал «дивеевских сирот» приходить к нему на гробик и рассказывать, как живому, о своих скорбях…) Многие случаи благодатной помощи и исцелений на могиле блаженной Матроны, увеличивающиеся с каждым днем очереди посетителей, как и при жизни, приходящих к Матушке со своими скорбями и нуждами, свидетельствуют о том, что помощь эта, живая и действенная, не прекращается.

Сведения о блаженной Матроне дошли до нас в основном в форме устных преданий. В своем стремлении точно передать виденное и слышанное рассказчики, конечно, не заботились о литературной форме повествования; зато рассказы этих непосредственных свидетелей отличаются искренностью и выразительностью.

В настоящем издании, как и в двух предшествующих, сохраняется стилевое своеобразие простонародной разговорной речи, с бытовыми диалогами, поговорками, специфическими оборотами… Благодаря этому мы будто слышим живые голоса свидетелей чудес и подвигов блаженной Матроны. Обладая детской нерассуждающей верой, они без тени сомнения сообщают о случаях «сглаза» и «порчи», о колдовстве злых людей – своих знакомых или соседей – и о борьбе с этими носителями зла матушки Матроны (которую они называют, как и все звали при жизни, Матреной, Матренушкой или еще более ласково, любовно – Матрюшенькой).

За исключением некоторых сокращений, рассказы (не только в отношении содержания, но также лексики и стиля) приводятся без изменений.

Подробные сведения о ее подвигах и чудесах представлены в воспоминаниях Зинаиды Владимировны Ждановой, которую сама блаженная Матрона благословила рассказать о ней людям.

Воспоминания З.В. Ждановой

Я знала Матронушку с детства. Часто мама брала нас, детей, к Матушке. Я привыкла жить под ее руководством и по ее совету.

Матушка была сверстницей моей матери, Евдокии Носковой, которая также жила в селе Себене.

Мать Матронушки, когда еще носила ее во чреве, решила отдать будущего ребенка в приют князя Голицына в селе Бучалки, так как семья жила в тяжкой бедности. Перед родами она увидела сон: с неба спустилась белая огромная птица и села ей на правую руку. А лицо – человеческое и без глаз, веки сомкнуты накрепко. Когда родилась девочка, то она имела именно такое лицо без глаз. Мать Матроны, глубоко верующая, побоялась Бога и оставила девочку при себе.

С семи лет Матрюшенька (так называли ее близкие) начала предсказывать, стала кормилицей всей семьи и других людей.

В раннем возрасте она предсказала, что грядет в России революция: «Будут грабить, разорять храмы и всех подряд гнать». Образно показывала, как будут делить землю, хватать с жадностью наделы. Лягут на землю, руки вперед, лишь бы захватить себе побольше, а потом все бросят и побегут кто куда. Земля никому не нужна будет. Янькову, помещику из их села Себена, советовала все продать и уехать за границу – если бы он уехал, то не увидел бы разграбления всего нажитого и избежал бы преждевременной смерти, а его дочь Лидия – скитаний.

Матушка предсказала необычную судьбу и моей матери. Ее слова в деревне пересмеивали, так как мать, по их понятиям, была старой девой (двадцать восемь лет), некрасивой, неграмотной; женихов у нее не было. Бабка моя, Феоктиста, однажды прибежала к Матронушке: «Приехал жених – вдовец (у него умерла жена, оставив четырех детей) сватать Евдокию. Как быть?» Матушка как цыкнет на бабушку: «Никакого жениха! Ты знаешь, какая судьба у твоей Дуни? Вот какой у нее будет жених – барин с усиками». Погладила усики, как будто смотрелась в зеркало, – у папы была такая привычка. «Красавец, вся губерния удивится! Не смей и думать выдавать ее замуж». Бабушка Феоктиста пошла домой невеселая, а в деревне ей объяснили: «Феоктиста, твоя Дуня умрет, вот и будет ей барин».

Через некоторое время Матронушка сказала маме: «Поезжай в Москву, устраивайся на работу». (На плечах мамы было от брата двенадцать сирот, нуждавшихся в помощи.) Мать приехала в Москву, день проходила, никто ее на работу не берет… Вечер, куда идти? Пошла по адресу: Арбат, Староконюшенный переулок, к своей будущей свекрови, моей бабке по отцу, знатного рода. Прежде у нее служила сестра моей мамы, Варвара, любимая горничная бабушки. Бабушка моя оставила маму в доме, на кухне, черной кухаркой. Отец мой, Владимир, был единственным сыном, красавец, имел невесту – княжну Ксению Шухову.

Однажды ночью он услышал таинственный голос, в котором, по внутреннему чувству, узнал голос Спасителя: «Женись на Евдокии!» Спросил у матери, есть ли в доме Евдокия. «Да, – ответила мать, – на кухне, черная кухарка». Отец пошел на кухню и, увидев Евдокию, чуть не упал в обморок… До того его испугала такая судьба!

Вскоре отец поехал на практику (он учился в Институте путей сообщения) в Пермь, в своей коляске с кучером. Едут по Мордовии полем, июль месяц, кругом дремучий лес, из леса им навстречу вышел согбенный старец с котомкой на спине, в белом холщовом одеянии. Отец говорит кучеру: «Сверни с дороги, дай пройти старцу!» Кучер свернул, а старец остановился и сказал: «Владимир, женись на Евдокии!» И пошел своей дорогой. Кучер оглянулся и говорит: «Барин, а старца-то нет».

Отец, по приезде в Москву, начал ходить по храмам и увидел в одном из них икону преподобного Серафима Саровского – точно таким и был тот старец. Опять ему ехать на практику, уже на целый год. Его мать и говорит своему мужу: «Дам я ему в услужение самую некрасивую и самую неказистую Дуню, так спокойнее будет!» Это было за два года до революции… В 1917 году я родилась, нас с мамой отец поместил в Сергиевом Посаде (напротив монастыря был двухэтажный дом) и ездил к нам, так как его родители нас не признавали. Если бы отец не женился на маме, его бы расстреляли, как многих его родственников, приближенных к Императору.

Мой отец одно время был членом Теософского общества (председателем его был, помнится, Белюсин). Отец был искренне верующим человеком, и кончина его была блаженной, но в молодости, поддавшись, по незнанию учения Православной Церкви, влиянию модных веяний, он так увлекся этой ложной духовностью, что участвовал даже в написании известной теперь среди оккультистов книги «Арканы Таро». Маме очень не нравилось, что он посещал собрания этого общества, она старалась не пустить его, но он все равно ходил туда, делая вид, что идет со мной на прогулку. Собрания устраивались в доме на Трубной площади, там проводили опыты по «материализации пространства». Мне было около десяти лет, и я хорошо помню, как во время этих опытов из воздуха падали на стол настоящие розы. Но Матушка уговаривала маму не мешать ему: «Господь его спасет!» – и молилась за него. И действительно, в конце двадцатых годов отец порвал всякие связи с этим обществом. Помню, долго еще он опасался их мести.

Бабушка моя, Феоктиста, под конец жизни ослепла. Она была кроткая, тихая, смиренная, все время молилась… Кровать ее была отгорожена в уголке комнаты книжным шкафом. Я готовилась к экзаменам в Архитектурный институт. До этого я два раза не была принята. Бегала с просьбой помочь к матушке Матрюшеньке (в то время она жила в Сокольниках). Матушка отвечала: «Поступишь, поступишь!» Конкурс был очень большой, а к тому же много детей сильных мира сего стремились поступить в этот институт – их, конечно, зачисляли в первую очередь. Надежды было мало, а Матушка – свое: «Будешь, будешь там!» И вот как-то утром я выхожу из моей комнаты в соседнюю и вижу: бабушка стоит на своей кровати и рукою шарит по верху шкафа, что-то ищет. Я спрашиваю: «Бабушка, что ты ищешь?» А она отвечает: «Ко мне приходил юноша, в белой одежде, такой светлый, и сказал: Феоктиста, я принес тебе двенадцать свечей, ты сегодня в пять часов умрешь, готовься». Я всей душой поверила, что это Ангел предсказал бабушке кончину и что именно так и будет, и говорю: «Бабушка, когда ты придешь на третий день ко Господу Саваофу на поклон, попроси за меня, чтобы Господь помог мне поступить в институт!» Она ответила: «Если Господь допустит, попрошу».

Когда я объявила маме: «Бабушка сегодня в пять часов умрет», – она не поверила, но все же вызвала врача. Он осмотрел бабушку и не нашел никаких оснований для беспокойства. Мама проводила врача, вернулась в комнату – часы бьют пять. «Вот тебе и умерла… Мам, а мам, как ты?» Молчание. Подходит и видит – сидя, наклонив голову, бабушка тихо почила…

Я держала экзамены и опять не попала. Был ответ: не хватило одного балла. Я к Матушке, плачу, а она меня рукой по голове постукивает и приговаривает: «Да будешь, будешь там!» Я ушла от нее в большом смятении. Прошел месяц, занятия в институте уже начались.