Григорий Дьяченко - ЯВЛЕНИЯ ДУШЕВНОЙ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА ПОСЛЕ ЕГО ТЕЛЕСНОЙ СМЕРТИ Страница 43

Григорий Великий, таким образом, в вышеприведенных доказательствах больше доказывает, что загробный, невидимый мир души может и должен существовать, нежели то, что он доступен внутреннему или внешнему видению или познанию, что такое познание возможно и с точки зрения рациональной. Относительно «доступности» его познанию человека он указывает главным образом на необходимость веры – условие, при котором возражения со стороны «неверовавших» несомненно уже падали сами собою (см. кн. А. Пономарева; «Собеседов. св. Григория Великого о загробной жизни»).

В. В каких телах являлись души умерших?

Что касается того вопроса, в каких телах являлись отшедшие души, то об этом, равно как и вообще и свойстве тел, в каких являлись чисто духовные существа, нам не дают никаких определенных указаний ни слово Божие, ни опыт, ни тем более разум наш, который сам по себе, независимо от слова Божия и истории, ничего не может сказать. Некоторые учителя церкви умели мнение, что души, и по разлучении с телом, имеют некоторую материальную оболочку. Так св. Ириней верил, что душа и по разлучении с телом удерживает его образ. Тертуллиан приписывает душе протяженность и утверждает, что она есть нечто телесное. Ориген считает душу за нечто материальное и имеющее образ; он сходится в этом мнении с Платоном и, вероятно, у него заимствовал его. Подобного же мнения были Лактанций, св. Иларий и многие другие учители церкви.

Св. Иртней считал за несомненную истину, что душа по смерти тела принимает некоторое другое тело, которое имеет образ прежнего и тем напоминает ей все дела и поступки, которые соделала она в своей жизни. Но с этим мнением, будто наша душа и по разлучении с телом не чужда некоторой материальности, нельзя согласиться, потому что оно не имеет никакого основания и в Св. Писании и противоречит самой природе нашей души, как чисто духовной. Мы верим, что, по допущению Божию, отшедшие души могут являться, но что за тела, в которых они являются, об этом по недостатку оснований и данных мы не можем иметь никакого решительно суждения.

Главная цель, для которой являются на землю отшедшие души. – это, как говорит св. Григорий Великий, то, чтобы просить совершения за них, для их успокоения, бескровной жертвы и молитв. Опыт показывает, что христианские души всегда являются именно за тем, чтобы просить за себя молите, или раздачи милостыни, или путешествий ко св. местам, или уплаты их неуплаченных долгов, или же за тем, чтобы побудить живых к добродетели, к исправлению жизни и вообще к богоугодной жизни. Часто они при своем явлении сообщают о состоянии, в каком находятся умершие в другой жизни, и при этом они просят о помощи и предостерегают живущих на земле о тех несчастиях, какие ожидают грешников в загробной жизни. Они рассказывают об аде, о добрых и злых ангелах, о строгости суда Божия к грешникам и Божием милосердии к праведникам.

Нельзя не заметить, впрочем, что явление душ отшедших живым бывает преимущественно во время сна. Сообщаясь с живыми людьми, по изволению Божию, они преимущественно являются их духовному оку, без посредства телесного образа.

К фактам явления умерших принадлежат также, конечно, факты воскресения умерших. А фактов этого последнего рода представляет довольно и Св. Писание, и история церкви. Несомненнейшим, важнейшим и разительнейшим фактом этого рода служит воскресение Спасителя нашего. Действительность воскресения его выше всяких сомнений. Что он действительно умирал, что смерть его была действительная, а не мнимая, это засвидетельствовали не только его ученики, но и сами враги его и их. Воины, пришедшие к распятому Иисусу за тем, чтобы перебить ему голени, нашли его уже и без того мертвым и потому не стали перебивать их; а один из воинов, для большего удостоверения в его смерти, пронзил копьем его ребро, причем в нем не обнаружилось уже никаких признаков жизни, а только из прободенного ребра потекла кровь и вода. От одного этого столь сильного удара прервалась бы, без сомнения, слабая жизнь Божественного Страдальца, если бы он был еще в это время жив. Сами враги Христа, как во время его смерти, так и после, никогда не сомневались в её действительности, между тем как они всеми силами и средствами старались о том, чтобы возбудить в народе неверие в действительность воскресения Христова. Следовательно, для них возбудить сомнение в действительности самой смерти Спасителя было бы очень валено, а потому, если бы были какие-нибудь обстоятельства, на которых бы молено было основать это последнее сомнение, – они, конечно, не преминули бы разгласить эти обстоятельства, но они не указывают никаких таких обстоятельств; это уже одно доказывает, что таких обстоятельств совершенно не было. Действительность смерти Спасителя была слишком несомненна для того, чтобы молено было подвергнуть её сомнению. Следовательно, если Спаситель действительно восстал после Своей смерти, то его воскресение было действительное воскресение, воскресение действительно умершего, и самая его смерть была действительная, а не мнимая какая-нибудь. Но что он действительно воскрес после смерти, это засвидетельствовано свидетелями-очевидцами в таком числе и с такой ясностью, как больше и желать нельзя для того, чтобы признать его воскресение несомненным фактом. Спаситель воскресил Лазаря. Это тоже несомненный факт действительного воскресения из мертвых; Лазарь воскрешен Иисусом Христом уже через четыре дня после своей смерти тогда, когда уже начало тлеть его тело, следовательно, воскрешен после действительной смерти. Так же несомненны и все другие передаваемые книгами Ветхого и Нового Завета факты воскресения из мертвых; таковы например, совершенное пророком Елисеем воскрешение сына вдовы самонитянки, воскресение мертвого через прикосновение к костям этого же пророка и пр.

История христианской церкви представляет также немало фактов воскресения мертвых. Вот пример из жизни преп. Макария Египетского: «В одном селении случилось убийство, в котором, по ложным подозрениям, обвинили совершенно невиновного в сем. Случилось так, что обвиненный, убегая от преследований, был схвачен близ кельи преп. Макария. Несчастный начал клясться в своей невинности, но сбежавшийся народ единогласно признал его убийцею. Услышав сильный шум, Макарий вышел к народу и, узнав в чем дело, спросил, где погребен убитый. Вместе с народом отправился на его могилу, и здесь, став на колена и вознеся пламенную молитву к Богу, праведник сказал окружающим: «Ныне явит Господь, сей ли человек совершил убийство». Потом он громким голосом назвал убитого по имени и сказал ему: «Верою Иисуса Христа повелеваю тебе, открой, не сей ли, которого народ обвинил, умертвил тебя?» Мертвец громогласно ответил из-под земли: «Не он убийца мой». Народ в изумлении и ужасе пал на землю. Потом все, повергшись к стопам праведника, стали умолять его, чтобы он повелел открыть мертвецу своего убийцу, но св. Макарий отвечал: «Сего принять на себя не могу; для меня довольно – избавить от наказания невинного, а предать суду виновного не мое дело».

Г. Опровержение возражений против фактов явления умерших.

Так как чистый дух по самой своей природе и по своим законам существенно отличен от природы и законов мира земного, и так как отшедшие души суть существа чисто духовные, то понятно, что и как вообще жизнь и деятельность этих существ, так и в частности их явления в мире земном должны представлять много непонятного и необъяснимого по законам этого мира. Отсюда люди, которые признают для разума непреложным законом такое положение, что будто возможным и действительным может быть и должно быть признаваемо только то и настолько, что и насколько может быть понято и объяснено по законам этого мира, отвергают возможность и действительность этих явлений.

1. Указание на необъяснимость этих явлений по законам земного мира и составляет главное возражение против возможности и действительности первых.

Если вникнуть в дело повнимательней, то это возражение оказывается в высшей степени несостоятельным, в высшей степени ложным и далее положительно нелепым. Во-первых, в этом возражении высказывается совершенное непонимание законов здравой исторической критики. Действительность известных фактов и способ и законы их совершения совсем не одно и то же, а две совершенно разные вещи. Для того, чтобы известные явления были признаны несомненно, совершенно нет еще необходимости понимать уже и самый способ и законы их совершения. Для этого совершенно достаточно уже уметь достаточные доказательства именно их действительности: способ совершения их при этом может быть и не понят, это, кажется, слишком ясно. Совершенно возможная и самая обыкновенная вещь – иметь несомненные доказательства в пользу действительного существования известных предметов и в то же время совершенно не понимать, как, от каких причин и по каким законам существуют эти предметы. Большинство людей например, и по настоящее время не имеет понятия о том, что такое небесные тела, солнце, месяц, звезды, об их действительном виде и устройстве, об их законах; однако же существование небесных тел для всех очевидно, потому что они подлежат непосредственному наблюдению каждого. Можно далее в области предметов, самых близких к нам, указать много таких вещей, действительность которых не подлежит никакому сомнению, но образа и законов существования которых мы не понимаем. Во всяком случае, отвергать действительность фактов на том одном основании, что для нас непонятны законы их совершения, совершенно нельзя, совершенно незаконно. Первое необходимое и достаточное условие для того, чтобы мы могли и должны были признать действительным известный факт, это – или наше собственное непосредственное наблюдение его, или же верно переданное нам непосредственное наблюдение его другими людьми. Если это условие выполнено, если известный предмет или подлежит нашему собственному наблюдению, или мы имеем несомненные свидетельства о непосредственном наблюдении его другими, в таком случае мы не только имеем полнейшее право, но и необходимо должны, обязаны признать этот предмет несомненно действительным, независимо от того, понимаем ли мы при этом законы существования этого предмета, или не понимаем их; по крайней мере непонимание этих законов совершенно не должно быть препятствием для этого признания. Таким образом, и для того, чтобы мы имели право и обязаны были признать действительными передаваемые нам Св. Писаниями и церковью явления духов, необходимо и достаточно уже того одного, чтобы были несомненно верны свидетельства об этих явлениях. Если эти свидетельства несомненно верны, то мы уже по этому одному необходимо должны признать и эти явления несомненно действительными, хотя бы мы и не понимали образа и законов их совершения. Непонимание этих явлений не должно быть препятствием для этого признания. И, следовательно, отвергать действительность этих явлений на основании одной их непонятности, одной необъяснимости их по каким-нибудь законам, значит отвергать их действительность без всяких удовлетворительных оснований. И значит, возражение против их действительности, основываемое исключительно на одной их непонятности, не есть собственное возражение, потому что всякое заслуживающее внимания возражение против этой действительности должно состоять в указании какого-нибудь действительного препятствия к признанию ее, а это возражение указывает на то, что вовсе и не составляет такого препятствия. А что свидетельства об этой действительности несомненно истинны, это выше всякого сомнения; но разбираемое возражение вовсе и не касается этих свидетельств, а потому, для опровержения его, нет и надобности доказывать их истинность; оно вполне опровергается и независимо от их истинности.