Норман Кон - Благословение на геноцид Страница 43

Да здравствует свободное обсуждение еврейского и масонского вопроса. Привет разоблачителям и борцам с иудо-масонством» (с. 51).

В «Собрании постановлений» говорится и о доктрине «грядущего союза трех Империй: Империи Ниппон, национал-социалистической Германии и грядущей Фашистской Великой России».

Итак, эпидемия продолжала распространяться. Н. Кон достаточно подробно останавливается на ее специфических особенностях в гитлеровской Германии.

Но «привет разоблачителям и борцам с иудомасонством» был услышан и в нашей стране. Идею мирового жидомасонского заговора, служившую черносотенцам и нацистам, заимствовали некоторые современные деятели так называемого национально-патриотического возрождения. Особой приверженностью мифу о жидомасонах отличаются организации типа «Памяти». Их лидеры имеют разные политические пристрастия — от национал-монархических до национал-большевистских, по-разному относятся к религии — от приверженности к православию до полного отрицания его, но всех их объединяет ярый антисемитизм. Они выступают за сильную государственную власть, сильную армию, любят разоблачать еврейское происхождение оппонентов либо искать у них примесь еврейской крови, они противники «космополитического капитализма» и «тлетворного влияния Запада». Доминирующая в их сознании идея специфически отражается на видении мира, а также на установлении причинно-следственных отношений.

Сравнение «Манифеста» национально-патриотического фронта «Память» с программой нацистской НСДАП[Е. Прошечкин, В. Тодрес. Из Манифеста национально-патриотического фронта «Память» от 12 янв. 1989 г. Из Программы НСДАП 1920 г. — «Советский цирк», 1989, № 29.] обнаруживает сходство этих документов.

Если учесть, что рядовые члены обществ типа «Память», как правило, люди малокультурные, не очень развитые, возникает вопрос, почему же пропагандируемые ими идеи еврейского заговора находят какой-то отклик в обществе.

Во-первых, пропаганда такого рода ведется не только этими обществами: в некоторых печатных изданиях, выходящих большими тиражами, этим же делом заняты профессиональные литераторы. Во-вторых, благоприятная почва для взращивания таких идей была подготовлена антисемитизмом, который с конца сороковых годов поддерживался государственным аппаратом нашей страны.

К проявлениям государственного антисемитизма следует отнести введение негласных ограничительных инструкций, которые затрудняли или фактически закрывали доступ евреям к некоторым видам деятельности и профессиям, кампанию борьбы с «безродными космополитами», расстрел членов Советского еврейского антифашистского комитета и так называемое «дело врачей».

В послесталинское время антисемитизм стал выражаться в более скрытых формах. Ученый-этнограф Н.В. Юхнева четко сформулировала основные из них и впервые назвала их в советской печати[Н. Юхнева. Актуальные вопросы межнациональных отношений. — «Радуга» (Таллинн), 1988, № 11, с. 86.].

Остановимся только на одной из этих форм — усиленная антиизраильская и антисионистская пропаганда.

Тенденциозное освещение истории создания Израиля и арабо-израильского конфликта способствовало созданию неверного представления об исключительной агрессивности, жестокости и вероломстве населяющих Израиль евреев. Естественно, что такого рода представления должны были быть перенесены на советских евреев.

Что касается антисионистской пропаганды, то объектом ее был не реальный сионист, то есть сторонник переселения евреев в Израиль, а мифологизированный член тайного еврейского сообщества, цель которого вносить смуту и разлад в жизнь других народов. Среди обвинений, предъявленных сионистам, было и такое кощунственное, как сотрудничество с нацистами в уничтожении собственного народа, что не могло не ранить евреев, потерявших в результате гитлеровского геноцида около шести миллионов человек. Были обвинения и помельче: сотрудничество с маоистами, участие в «контрреволюционных событиях в Чехословакии», «попытка сионистского путча 1968 года в Польше» и др. Некоторые профессиональные «антисионисты» использовали в своей пропаганде антисемитские произведения черносотенцев и нацистов.

Безусловно, имеются и другие факторы, способствующие усилению антисемитизма (см. указанную статью Н.В. Юхневой). Но перечисленного выше достаточно, чтобы понять: социально-психологическая обстановка в стране, охваченной экономическим кризисом, вполне благоприятствует распространению психической заразы, не последнюю роль в зарождении которой сыграли «Протоколы сионских мудрецов».

Замечательный русский религиозный мыслитель Н.А. Бердяев еще в 1926 году писал, что интерес к масонству «рожден на почве патологической мнительности и подозрительности и находится на уровне сознания книги Нилуса и «Протоколов сионских мудрецов», т. е. на крайне низком культурном уровне. Вопрос о масонстве ставится и обсуждается в атмосфере культурного и нравственного одичания, порожденного паническим ужасом перед революцией. Вопрос этот отнесен целиком к сыскной части, к органам контрразведки. Розыск агентов «жидо-масонства», мирового масонского заговора имеет ту же природу, что и розыск большевиками агентов мирового контрреволюционного заговора буржуазии. Толком никто ничего о масонстве не знает. Обличители масонства питаются подметными листами, крайне недоброкачественными и рассчитанными на разжигание страстей, написанными в стиле погромной антисемитической литературы"[Н. Бердяев. Жозеф де Местр и масонство. — «Путь», 1926, № 4, с. 183.].

История, по-видимому, выходит на новый виток.