Феодорит Кирский - Толкование на четырнадцать Посланий святого апостола Павла Страница 44

(13) Искушение вас не достиже, точию человеческое, то есть малое, ибо сие выражение обычно употреблять божественному Апостолу в означение малого, например, когда говорит: Человеческо глаголю, за немощь плоти вашея (Рим. 6, 19), разумеет: «говорю соразмерно с природой [человеческой]».

Верен же Бог, иже не оставит вас искуситися паче, еже можете, но сотворит со искушением и избытие, яко возмощи вам понести. Сим Апостол научил не полагаться на себя самих, но испрашивать Божией помощи. Изложив же все сие, возвращается к главному предмету.

(14) Темже, братие моя возлюбленная, бегайте от идолослужения. Апостол постепенно усиливает обвинение и показывает, что равнодушное вкушение идоложертвенного нимало не отличается от служения идолам.

(15) Яко мудрым глаголю. Обличение произносит вместе с похвалою, стараясь одобрительным словом и оное сделать удобоприемлемым.

Судите вы, еже глаголю. Вас самих беру в судьи, потому что знаю ваше благоразумие.

(16) Чаша благословения, юже благословляем, не общение ли крове Господней есть? Хлеб, егоже ломим, не общение ли тела Господня есть? (17) Яко един хлеб, едино тело есмы мнози: вси бо от единого хлеба причащаемся. «Сподобляясь Священных Таин, не с Самим ли Владыкою вступаем в общение, не говорим ли, что это Его Тело, Его Кровь?» Вси бо причащаемся от единого хлеба. Потом Апостол подтверждает сие иным образом.

(18) Видите Исраиля по плоти: не ядущии ли жертвы общницы олтареви суть? «Посмотрите же

и на Израиля и поймите, что причащающиеся жертв вступают в общение с самим жертвенником, потому что из одной жертвы часть приносят на жертвенник, а часть едят сами». Израилем же по плоти Апостол назвал израильтян, пребывающих в неверии, так как уверовавшие именуются Израилем духовным.

(19) Что убо глаголю? Яко идол что есть? Или идоложертвенное что есть? (20) Но зане, яже жрут языцы, бесом жрут, а не Богови. Но никто да не думает, будто бы говорю, что идоложертвенное имеет какую-либо силу и по естеству своему может осквернить вкушающего. Не это разумею, но что служащие сему суеверию приносят жертвы бесам.

Не хощу же вас общников быти бесом. Потом Апостол внушает больший страх.

(21) Не можете чашу Господню пити и чашу бесовскую. [Ибо коринфяне вкушали и идольских возлияний][102].

Не можете трапезе Господней причащатися и трапезе бесовстей. Возможно ли нам вступать в общение и с Господом, вкушая Честного Тела Его и Крови, и также с демонами, вкушая идоложертвенной пищи?

(22) Или раздражаем Господа? Еда крепчайши Его есмы? Слово раздражаем (παραζηλουμεν) Апостол употребил в значении «уязвляем» (παραχνιζομεν); напомнил же коринфянам и Божие слово, изреченное Израилю: Тии раздражиша Мя не о Бозе, прогневаша Мя во идолех своих (Втор. 32, 21).

(23) Вся ми леть суть? (это надобно читать как вопрос, потом как ответ). Но не вся на пользу. Вся ми леть суть? (и сие так же). Но не вся назидают.

«Позволительно тебе по тому ведению, какое приписываешь себе, делать все, но неполезно тебе делать вред другим. Делаемое тобою не назидает их. Положим, что ты совершен, но надобно позаботиться и о немощных». Ибо сие присовокупил Апостол:

(24) Никтоже своего си да ищет, но еже ближняго кийждо. Но поскольку Апостол совершенно воспретил вкушение идоложертвенного, а в то время города полны были таковых мяс и, вероятно, одни из уважения к апостольскому закону не стали бы вовсе покупать их, а другие по чревоугодию пренебрегли бы законом, то по необходимости и касательно сего узаконивает, что следовало.

(25) Все, еже на торжищи продаемое, ядите, ничтоже сумнящеся, за совесть: (26) Господня бо земля и исполнение ея (Пс. 23, 1). «Все – Божие создание, все Богом приведено в бытие. Посему покупайте небоязненно, не спрашивая, идоложертвенное ли это или нет». Ибо сие значит сказанное: ничтоже сумнящеся.

(27) Аще ли кто от неверных призывает вы, и хощете ити, все предлагаемое вам ядите, ничтоже сумнящеся, за совесть. Апостол не повелел и не запретил позванному идти, но власти позванного предоставил, что делать, потому что невозможно было бы уловлять неверных, прекратив общение [христиан с окружающими].

(28) Аще ли же кто вам речет: сие идоложертвенно есть: не ядите за оного поведавшаго и совесть. Господня бо земля и исполнение ея (Пс. 23, 1). Одно и то же прибавил и о ядении, и о неядении, научая, что и вкушающим должно знать, что все есть Божие создание, и также не ядущим надлежит быть в том же уверенными.

(29) Совесть же глаголю не свою, но другаго. «Ты знаешь, что Господня земля и исполнение ея, и презираешь немощь идолов, а он, поработясь заблуждению, терпит от сего вред, думая, что ты причащаешься идоложертвенных мяс». Сие дают видеть последующие за тем слова:

Вскую бо свобода моя судится от иныя совести? Свободою называет Апостол благодать веры. Ибо сему научает и в сказанном ниже.

(30) Аще аз благодатию причащаюся, почто хулу приемлю, о немже аз благодарю? То есть несправедливо другому терпеть вред по причине моего совершенства.

(31) Аще убо ясте, аще ли пиете, аще ли ино что творите, вся в славу Божию творите. Прекрасно Апостол все это: и сидеть, и ходить, и беседовать, и сожалеть, и наставлять – совокупляет воедино, чтобы во всем поставить для себя одну цель – Божию славу. Так повелел и Господь: Да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, иже на небесех (Мф. 5, 16). Так сказано и здесь.

(32) Безпреткновени бывайте Иудеем и Еллином и Церкви Божией. Да не будет никакого повода к соблазну ни неверующим, ни уверовавшим уже.

(33) Якоже и аз во всем всем угождаю. Правда, это свойственно и льстецам, но не таково, что сказано дальше.

Не иский своея пользы, но многих, да спасутся. Льстецы же не чужой пользы, а своей ищут, лучше же сказать, и своей не ищут, потому что вредят себе больше, нежели другим. А божественный Апостол своего не искал, имел же в виду спасение других, через них приумножая негибнущее богатство.

Глава 11

(1) Подражателе мне бывайте, якоже и аз Христу. «Соревнуйте сим моим мерам в деле Домостроительства, потому что и я подражаю Владыке, Который иначе беседовал с иудеями, а иначе с Апостолами, и иное предлагал совершенным, а иное несовершенным». Так заключив обвинение во вкушении идоложертвенного, Апостол исправляет иные еще погрешения. Ибо коринфские женщины имели обычай и во время молитвы не покрывать главы, а иные, величаясь своим красноречием, покушались даже и учить в церкви. Посему Апостол исправляет здесь это.

(2) Хвалю же вы, братие, яко вся моя помните, и якоже предах вам, предания держите. И это – не истинная похвала, потому что Апостол укоряет их паче, как не сохранивших данных им уставов.

(3) Хощу же вас ведети, яко всякому мужу глава Христос есть: глава же жене муж: глава же Христу Бог. Мужьям желая подчинить жен и уча, что на преподавание учения не надлежит отваживаться той, которой издревле Бог повелел состоять под властью мужа (Быт. 2, 18), употребил Апостол сей образ выражения. Ибо, не Божественные преподавая догматы и не богословие излагая, дал речи такой порядок. Но последователи Ария и Евномия и из этого пытаются доказывать, что Сын есть тварь и создание, потому что сказано: Глава Христу Бог. Следовательно, и жена – создание мужа, так как глава жене муж! Но жена – не создание мужа, а из сущности мужа. Значит и Сын – не создание Божие, но из сущности Божией[103]. Сие же, что всякому мужу глава Христос есть, говорит божественный Апостол, как очевидно, о верующих. И Христос – Глава наша не по Божеству, а по человечеству, ибо мы нарицаемся Телом Его; Главе же надлежит быть однородною с Телом. Посему по человечеству Он – наша Глава. Следовательно, по человечеству и Его Глава – Бог. Если же угодно им утверждать, что сказано сие и по Божеству, то пусть знают, что как в отношении нас, имеющих человеческое естество и верующих в Него, именуется Он Главою по человечеству, потому что по человечеству единосущен с нами, так и Отец, именуясь Его Главою, показывает Свое с Ним единосущие; и один и тот же единосущен Отцу по Божеству и нам по человечеству[104]. Главою же Его именуется Отец, как Отец и Виновник [бытия Сына].

(4) Всяк муж, молитву дея или пророчествуяй покрытою главою, срамляет главу свою. Коринфяне и на сие отваживались безразлично, ибо по эллинскому обычаю и волосы отращивали, и с покрытыми головами молились Богу.