Сергей Ершов - Новозаветные апокрифы (сборник) Страница 45

И когда это услышал Кариш, он сказал ей, Мигдонии: «Прекрасно, ты назвала меня плохим, и горячим, и ненавистным, и жестоким, но если бы волю твою не исполнил, это несчастие и жестокость обошли бы меня, и не быть колдовству того, которого ты призывала на меня. Но что в ум взяла (задумала) ты тогда, Мигдония? И что ты хочешь, чтобы я сделал тебе? Поверь мне, Мигдония, нет хорошего в колдуне этом и он не может сделать ничего из обещанного человеку. Я же пред очами твоими покажу тебе все, что говорю я тебе, если ты убедишься мною и послушаешь слова мои, и станешь со мною, как была ты со мною (прежде)». И он придвинулся опять к ней и умолял ее, говоря ей: «Я не буду чувствовать горя, если ты убедишься мною. Вспомни, сестра моя, свадебный день твой, и день первый, в который ты приняла меня, и скажи мне теперь по правде, кто дороже тебе, я – тогда, или Иисус – теперь?» Сказала ему Мигдония: «Кариш, то время должно было быть и прошло, а это время будет. То время – начала, а это время – конца. То время жизни временной и преходящей, а это время жизни вечной. То время радости преходящей, а это время радости вечной, непреходящей, которая не проходит. То время дня и ночи, а это время дня без ночи. Та свадьба, как ты видел, миновала и прошла, эта свадьба же никогда не пройдет. То свадьба разрушения, эта свадьба – жизни вечной. Те были дружки и подруги, которые прошли, эти дружки и подруги – верные, которые останутся навсегда. То (сочетание) стояло на земле, где беспрестанная теснота, это стоит на огненном мосту, который окроплен благодатью. То был брачный чертог, который разрушен, а это брачный чертог, который останется навсегда. То было ложе, покрытое покровами хорошими, которые сшили; это ложе, покрытое любовью и верой истинной. Ты жених, который ушел и сменился, а Иисус – жених истинный, который будет всегда, и никогда не умрет, и не разрушится. Тот свадебный дар – серебро и покровы, которые сгнили и ушли, этот свадебный дар – Слово живое, которое никогда не прейдет».

И когда услышал это Кариш, он пошел к Маздаю-царю, чтобы рассказать. И сказал Маздай-царь: «Давай схватим и убьем его». И сказал ему Кариш, любимец его: «Имей с ним терпения немного, выпусти его и поговори с ним, и устраши его; может быть, он пойдет и убедит Мигдонию, чтобы стала ко мне, как была». И послал Маздай-царь, и привели Иуду Фому, апостола Высочайшего. И опечалились все те заключенные, ибо увели Иуду апостола от них. И умоляли его, говоря: «Радость, которая была у нас, отобрана у нас». Маздай же царь сказал Иуде: «Почему учишь ты учению, которого боги и люди гнушаются, в котором ничего прекрасного?» Сказал ему Иуда: «Разве то, чему учу я, плохо?» Сказал ему Маздай: «Говоришь ты, что не смогут жить люди при Боге, если не сохранят души свои чистыми пред Богом, которого проповедуешь ты?» Сказал ему Иуда: «Истинно так говорю я. И не отрицаю я того, что говорю я. Почему не могут слуги твои стоять пред тобою в плохой одежде, или запятнанной, или гнусной? Ты ведь царь земной, и в земле истлеешь ты, хорошее и чистое требуешь от слуг своих. Почему же о царе моем говоришь ты, что плохо говорю я, что должны служить ему слуги его со святостью, и чистотой, и воздержанностью, и должны быть без заботы и беспокойства, и должны быть свободны от бремени тяжкого сынов и дочерей, и от заботы тяжкой о богатстве, и от волнения, и от суеты богатых? Ибо ты хочешь, чтобы те, кто тебе служит и тебе повинуется, вели себя так, как ты хочешь, и если кто-либо из них нарушит одно из приказаний твоих, наказание от тебя он получит. Много больше этого Бог мой; должно нам, которые уверовали во имя Его, служить Ему в чистоте, и в святости, и в воздержанности, и в целомудрии, и в спокойствии, и так, чтобы было чуждо нам все плотское: прелюбодеяние, и татьба, и пьянство, и мотовство, и чревоугодие, и деяния постыдные, и действия гнусные».

И когда услышал Маздай-царь, он сказал Иуде: «Давай отпущу я тебя, иди и убеди Мигдонию, супругу Кариша, не отделяться от него». Сказал ему Иуда: «Если ты желаешь сделать что-либо мне, не медли, ибо если она действительно получила то, что она услышала, то ни железо, ни огонь, ни что-либо еще хуже, чем это, не сделают ей ничего и не отделят от Него, Того, кто овладел душою ее».

Сказал Маздай-царь Иуде: «Слышал я, что чары колдуны разрушают и что рана ехидны может быть излечена противоядием, которое от змеи другой, худшей, чем ехидна. Теперь, поэтому если захочешь ты, сможешь ты разрушить чары твои те прежние и сделать мир и согласие между супругом и супругой его, и сжалься ты над самим собою, ибо ты не насытился жизнью своей до сих пор. Знай же, что если ты не убедишь ее, жизни, которая дорога всякому, лишу я тебя». Сказал ему Иуда: «Эта жизнь – призрачна она, и это время проходит и меняется, а жизнь та, которой учу я, никогда не проходит и не меняется. Красоты этой и молодости, которая теперь видна, скоро не будет у меня». Сказал ему Маздай-царь: «Я посоветовал тебе, дабы помочь тебе, но ты лучше, чем я, знаешь». И когда вышел Иуда Фома от Маздая-царя, подошел к нему Кариш и сказал ему: «Спрашиваю я тебя – я никогда не сделал ничего плохого ни тебе, ни другим, ни богам от века, почему ты это зло принес мне? И почему это опустошение в дом мой ввел? И какую выгоду принесет тебе это? Прикажи мне, и я доставлю ее тебе без труда. И почему меня ненавидишь ты, хотя ты из рук моих не убежишь? Так знай, если ты не убедишь ее, тебя убью я, и ее также убью я, и, наконец, себя самого убью я. И если, как говоришь ты, есть жизнь и смерть, и есть вина и оправдание, и суд и воздаяние, там с тобою на суде предстану я, и если тот Бог твой, которого проповедуешь ты, справедлив и справедливо требует, то буду вознагражден я, ибо не причинил зла тебе, а ты причинил боль мне, и не согрешил я против тебя, но ты согрешил против меня. Но даже здесь могу я отомстить тебе и сделать тебе все, что ты сделал мне. Послушай меня потому, и пойдем со мною в дом мой, и поговори с Мигдонией, и убеди ее быть со мною, так же как она была до того, как увидела лицо твое».

И Иуда, засмеявшись, пошел с ним и сказал ему: «Если бы любили люди Бога так, как они любят любезных своих, то все, что у Него они просят, Он дал бы им, и не было бы ничего, что бы не подчинялось им». И когда он сказал это, вошел Иуда в дом Кариша и нашел Мигдонию сидящей и Наркию стоящей перед ней, и лежали ладони ее на щеках ее, и она говорила кормилице своей: «О если бы дни прошли быстро надо мною, мать моя, и стали бы все часы одним, дабы уйти мне из мира этого и пойти увидеть Прекраснейшего, о котором в молве я слышала, что Он – живой и Податель жизни тем, кто верует в Него, (туда, где) нет ни дня, ни ночи, и нет темноты, но есть свет, и нет хорошего и плохого, и нет богатства и бедности, ни мужского, ни женского, ни рабов, ни свободных, ни кого-либо, кто гордится и возносится над слабыми».

И в то время когда она говорила это, вошел Иуда, и она бросилась (к нему), и тотчас встала, и поклонилась ему. Сказал ему Кариш: «Смотри, она почитает и любит тебя, и во всем, что ты говоришь ей, она исполнит волю твою». Говорит ей Иуда: «Дочь моя, Мигдония, согласись с тем, что говорит тебе Кариш, брат твой». Говорит ему Мигдония: «Ты не в состоянии назвать дело, и как же сделать его ты убедишь меня? Ибо я слышала, что ты говорил: „Эта жизнь временная – призрачна, и остановка эта временная, и эти имения не существуют“. И еще ты говорил, что тот, кто ненавидит жизнь эту, пойдет и получит жизнь вечную, и тот, кто ненавидит этот свет дня и ночи, пойдет и получит свет, в котором нет ночи. И еще ты говорил, что всякий, кто оставляет эти имения земные, пойдет искать имения, что всегда существуют, и другое (подобное этому). Кто же, сделав вещь и прославившись ею, поворачивается и отрекается от нее? Кто же, построив город, поворачивается и до основания искореняет его? И кто же, выкопав источник в месте пустынном, забросает камнями и засыплет его? И кто же, найдя сокровище хорошее, не будет пользоваться им?» И когда услышал это Кариш, приближенный Маздая-царя, он сказал: «Я не уподоблюсь тебе, и не буду в ненависти я уничтожать вас, тебе же, скажу я тебе, ибо властен я над тобою, и не позволю я тебе ходить к нему разговаривать с ним, с колдуном этим. И если ты убедишься (хорошо), а если нет, я, знаю я, что сделаю я». И вышел Иуда из дома Кариша, и пошел к дому Сифура-военачальника, и там поселился. И сказал Сифур Иуде: «Приготовь для себя зал и проповедуй в нем». И он сделал, как он сказал ему. И сказал ему Сифур-военачальник: «Я, и дочь моя, и супруга моя свято будем жить мы отныне, в одном сознании и в одной любви; и мы просим, чтобы мы могли получить символ (крещения) из рук твоих и стать Ему, Господу нашему, слугами истинными и быть причисленными к числу овец Его и агнцев Его». Иуда сказал: «Размышляю я, что сказать, и боюсь я, и знаю я, что знаю я, но не могу я выговорить это».