Геннадий Новгородский - Послания Страница 5

Примечания

[1] Испр.; ркп. Били  [2] Испр.; ркп. проказуют [3-3] Ркп. Ино... Алексея вставлено на нижнем поле. [4] Испр.; ркп. пробавит [5] Ркп. таковое вставлено на поле. [6] В ркп. на полях счет от 1 до 11, расположенный таким образом, что каждому названию соответствует номер, за исключением, да Пророчьства, да Бытия, да Царьства, которым соответствуют №№ 5 и 6.

Послание архиепископа Геннадия Новгородского митрополиту Зосиме. 1490 г., октябрь

Приводится по изданию: Казакова Н.А., Лурье И.С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV - начала XVI в. М.-Л. 1955  Список источников

«Послание Геннадия Зосиме» (наряду с одновременно написанным им «Посланием собору епископов») является одним из наиболее ярких памятников борьбы новгородского архиепископа с еретическим движением. Памятник этот свидетельствует о глубоких разногласиях внутри феодальной церкви в конце XV в. — разногласиях, значительно облегчавших борьбу еретиков с ней. Для того, чтобы добиться желанной цели — расправы над еретиками — новгородскому владыке пришлось прибегнуть к самому энергичному нажиму. Время написания «Послания Зосиме» (как и «Послания собору епископов») определяется с достаточной точностью: послание написано уже после избрания Зосимы на митрополичий престол (26 сентября 1490 г.)[1] и совершенного им «прещения» (наказания) некоторых московских еретиков (Дениса и других)[2] и до собора против еретиков (17 октября того же года).[3] «Послание Геннадия Зосиме» издавалось дважды: в «Актах Археографической экспедиции» (ААЭ) (т. I, 1836, № 381) и в «Памятниках древне-русского канонического права» А. С. Павлова (РИБ, т. VI, № 115, I). Рукописный источник издания «Актов Археографической экспедиции» не вполне ясен: издатели ссылаются на «сборник in 4°, находящийся в библиотеке Соловецкого монастыря под № 67» (стр. 482); в Соловецком собрании, действительно, сохранился сборник в 4° (теперешний № 962/852), содержащий «Послание Геннадия Зосиме», но текст «Послания» в этом сборнике не вполне совпадает с текстом ААЭ. В тексте ААЭ читается ряд вставок, отсутствующих в Соловецком списке, так, например; после слов (о новгородских еретиках) «и ти послышив то, что на Москве живут еретики во ослабе» (стр. 375) читается «и они все отселе сбежали к Москве; да там еретикы сбежав, да ходили в ослабе»; вместо слов (по адресу Зосимы) «аще сам не веси» читается «аще сам не невеси», и т. д. Откуда взяты эти чтения, был ли в руках издателей не дошедший до нас соловецкий список, или это какие-то их домыслы и конъектуры, сказать трудно. Во всяком случае, в обоих дошедших до нас списках «Послания» — Толстовского и Соловецкого собрания — все указанные места читаются одинаково и чтения, характерные для текста ААЭ, отсутствуют. А. С. Павлов в своем издании положил в основу список Толстого, сделав ряд вставок по печатному тексту ААЭ, не сверенному им с рукописью Соловецкого собрания В настоящем издании мы используем оба известных нам списка послания: 1) ГПБ, Q.XVII.15 (собр. Толстого, отд. II, № 254); 4°; перв. пол. XVI в. Сборник, включающий в себя «Просветитель» Иосифа Волоцкого, переписанный Нифонтом Кормилицыным (см. ниже, стр. 449—452 и 456—457); «Послание Геннадия Зосиме»—лл. 372—377; 2) ГПБ, Сол. № 962/852; 4°. Сборная рукопись нач. XVII в. «Послание» Зосиме — лл. 331—341 об. Текст «Послания Геннадия Зосиме» издается по списку Q.XVII.15 (Т) с необходимыми исправлениями и важнейшими разночтениями по списку Сол. № 962/852 (С). Текст издания ААЭ, оригинал которого нам не известен, не привлекается.

Примечания

[1] 1 ПСРЛ, XXV, стр. 331.  [2] 2 См. ниже, стр. 376 и 384.  [3] 3 ПСРЛ, XXV, стр. 331—332.

Послание архиепископа Новгородского Геннадия митрополиту Зосиме

Господину отцу моему, митрополиту Зосиме всеа Руси, сын твой, архиепископ Великого Новагорода и Пьскова владыка Генадей челом бьет что еси, господин мой, прислал ко мне грамоту да списки з грамот с митрополичих з Геронтиевых, а велел ми еси, господине, по тому же написати грамоты, каковы те списки: ино то ми, господине, велишь свершено от Москвы отписыватися, да чтобы тебе, своего господина отца, не видати, ни пакы тебе челом ударити; а и о тех ми, господине, грамотах много каять, и что есми дал Геронтию митрополиту: занеже того в постатие не бывало, что владыка на себе в другие исповедание дает. Не молви тако: «Архиепископу болшему отписатися от митрополита и от владык»; да тою грамотою наше святительство под ногами положили! Коли архиепископ ростовский Асаф владычество оставил, и где было по нас по всех послати, да о том съборне накрепко обыск учинити, и они мене туто и в поминки не учинили; а се гонци ежеден гоняют о мелкых делех, с Москвы до Новагорода, в три дни. И аз того для и отписал о тех грамотах к своей братии, архиепископу и епископом, чтобы они извета не чинили теми грамотами, посылали бы по меня, коли им лучится митрополита ставити или которого владыку. А хотел есми того велми, чтобы мне быти на твоем поставлении, господина отца нашего. Здесе пакы, господине, наказ[1] государя великого князя о его о великых делех, а велел ми того беречи, а к Москве ехати не велел за своими делы; да и владыки ми писали в своей грамоте, что тебе уже избрали да и на митрополич двор възвели, «а за коими делы будет ти, деи, нелзе ехати, и ты бы, деи, к нам прислал грамоту свою поволную». И аз к своей братии, архиепископу и епископом, о том о великом о божественом деле послал поволную грамоту, чтобы они то великое божественое дело свершили: и аз с ними в том великом божественом дели во единой воли и хотении. А что ми, господине, велишь писати исповедание: ино, господине, исповедание есми положил отцу своему Геронтию митрополиту да и всему божественому собору, архиепископу и епископом; да то исповедание у вас в казне. А как есми исповедался пред богом и пред избранными аггелы, так в том исповедании стою и теперво неподвижно. Ниже к Литвы посылаю грамоты, ни из Литвы ко мне посылают грамот, ни пакы литовские ставленикы служат в моей архиепископьи. А что которые литовские оканные дела прозябли в Руской земли, в Великом Новеграде, в вотчине государя великого князя, коли был в Новеграде князь Михайло Оленкович, а с ним был жидовин еретик, да от того жидовина распростерлась ересь в Ноугородцкой земли, а держали ее тайно, да потом почали урекатися въпиани: и яз послышив то, до о том грамоту послал к великому князю да и ко отцу его Геронтию митрополиту. И князь великий ко мне прислал грамоту, а велел ми того беречи, чтобы то лихо в земли не распростерлось. И потом пришол обыск на еретикы, и яз их велел имати да подавати на поруку; и те еретики, поручников выдав, да збежали к Москве: Григорей поп с сыном с Самсонком, да Ереса поп, да Гридя диак Борисоглебской. И аз послал к великому князю первого своего обыска подлинник, а другой подлинник к митрополиту послал. И князь великий тех еретиков на Москве казнил, да казнив их, прислал ко мне: Григорья попа с сыном с Самсонком, да Ересима попа, да Гридю диака Борисоглебского; да прислал ко мне свою грамоту, а велел ми тех еретиков обыскывати накрепко сь своими бояры сь Яковом да сь Юрьем з Захарьичи; а митрополит Геронтие другую грамоту ко мне прислал, по тому же: велел того соборне обыскывати, да обличив их ересь, и понаказати их духовне, чтобы покаались и отступили от тое ереси: и толке покаются, да будут милости достойни; а которые не покаются, и тех велели послати ко Якову да к Юрью к Захарьичем, и они их казнят градцкою казнию. И которые покаялись да свои действа писали на себе сами своими руками, и аз тех в покаание принял, да и опитемью есми им держати указал, а велел есми им приходити к церкви да стояти пред церковью, а в церковь есми ходити не велел; а которые не покаались, а хвалять жидовскую веру, и аз тех послал ко Якову да къ Юрью к Захарьичем, а велел есми их градцкою казнью казнити. И Яков да Юрьй дали сына боярского и велели их казнити градскою казнью, по Апостолу: «Съгрешающаго пред всеми обличай, да и прочий страх имеют». Да тех есми речей написав подлинник, да послал к великому князю, а другой есми подлинник послал Геронтию митрополиту. И Геронтий митрополит о том великому князю не подокучил, да тем еретиком конца не учинили. И которые еретикы здесь были покаалися, да и действа свои писали сами на собя своими руками, и ти, послышив то, что на Москве живут еретики во ослабе, да и в церковь и в олтарь ходили невозбранно. А иные де и служили там: Гаврилко поп с Михайловы улице, тот, деи, служил на Москве, а Денис поп — тот в Архаггеле служил, да на литургии, деи, за престолом плясал, да и кресту ся наругал; ино о том в божественых правилех писано: «Аще кто смутит церквью в время божественыа литургиа, главной казни повинен есть». Да с теми-то попы служили анхимандриты, и игумены, и протопопы и священникы многие; а писано в божественых правилех, — сам болши ведаешь, господин отец нашь, — святых апостол правило 10: «Аще кто с неприопщающимися любо и в дому помолится, да отлучится»; также святых апостол правило 11: «Иже с изверженым, причетником сый, яко с причетником помолится, да и сам извержен будет»; пакы святых апостол правило 45: «Епископ, или поп, или диакон, сь еретикы помолився, да отлучится; аще ли повелел им будет что действовати, яко причетником, да извержется»; также правило 70 святых апостол: «Аще который епископ, или презвитер, или диакон, или всяк священническаго чина, постится з жиды и празнует с ними, или приимет от них часть опреснока в день празника им, или что таково сътворит, да извержется, мирский же человек да отлучится»; пакы правило святаго апостола Павла 12: «Еллинскым баснем последующе, или жидовскым обычаем, аще не отступят от того, да извергутся». Ино те еретице все то действовали, да не токмо то, но и хулу на самого Христа говорили; а пространно о них, господин отец наш, в подлинники узришь. А исповедание давали есмя все пред богом и избранными его аггелы, как ты, господин отец нашь, так и мы, твои дети, архиепископы и епископы, что было нам не попустити православнаго христианина которого с еретиком опщениа имети, или с жидовином, паче же кто будет священническаго чина, с ними приобщаяся их скверней молитве, или обычаю жидовскому последуя. И ныне благодарим бога, что те еретице от тебя прещение приняли, как уже ты, благодатью святаго духа, поставлен бысть на той высокый степень святительства великиа митрополиа всеа Рускиа земля; а до тобя будет кто попустил тому быти, что ти еретици службу съдействовали, да и ти, кто с ними приобщался их еретичеству, или с ними службу съдействовали, о том от Христа месть приимут в будущем веце; а от тобя им подобает же казнь приняти здесь, противу своему злодейству, по господню слову: «Аще свяжете на земли, будет связан на небеси». Тобе, господину отцу моему, да с тобою наши братьа, архиепископы и епископы, собор учинив, да тех проклятью предати, которые исчезли от жития сего: Алексей протопоп, да Истома, да Ивашко Черной, что ззбежал з Зубовым, да и в жидовскую веру стали. Да которые в подлинникех писаны, тех бы всех проклятюю предати, да и тех, кь кому они приходили в соглашение, или кто по них поруку держал, или кто у них печалник, и кто ни будет последовал их прелести; да и ко мне бы еси, к своему сыну, о том наказал, веля то учинити: и яз бых, твой сын, такоже тех еретиков и их единомыслеников съборне проклятию предал, того для, чтобы лихо престало, да и нам в том осуженьа от бога не было, что мы попустим тому быти, по господню слову, иже пророком Иезекеилем речено бысть: «Страж, аще видит мечь грядущь, и не въструбит трубою и не[2] проповесть людем, да ся людие снабдят, и нашед меч, возмет от них душу, таковый убо безакониа деля своего взятся, а крови еа от рукы стражевы взыщут». И пакы пророк: «И ты, сыну человечь, стража тя есми поставил дому Израилеву, и услышиши слово от уст моих и предснабдиши е у мене». Таже пророк Иезекей рече: «Егда не ставишь грешника, якоже снабдетися, и нечестива, якоже обратитись ему от пути его и живу быти ему, тъй безаконник безаконием своим умрет, а крови его от руки твоеа взыщу; аще ли проповеси нечестиву пути его, яко обратитися с него, и не обратится с пути своего, тъй в нечестии своем умрет, а ты душу свою избавиши». Того ради есми тебе, своему господину отцу, воспомянул, еже сам не веси: что бы им была от нашего молчаниа полза? Ино им того нет: грешник однако в безаконии своем умрет, а кровь его от рукы нашеа взыщется. А писано им сице: «Аще кто изберет отца потаковника, оба вечную муку наследуют»; толко же мы въспомянем, а однова грешник обратится от пути своего злаго и приимется за благую жизнь (понеже «бог хощет всех человек спасти и в разум истинный приити»), ино пастырем сугуба мзда, свою душу спасает, а того душу избавит от смерти, якоже пророк рече: «Жив аз, глаголет господь, яко не хощу смерти грешника, но яко обратитися ему с пути своего и живу быти». А то се, господине, състала та беда с тех мест, как Курицин из Угорские земли приехал, да отселе еретици збежали на Москву; а писано в подлиннике[3], что протопоп Олексей, да Истома, да Сверчек, да поп Денис приходили к Курицину, да иные еретици, да он-то у них и печалник, а о государской чести по печениа не имеет. А ныне беда сстала земскаа да нечесть государскаа великаа: церкви старые извечные выношены из города вон, да и манастыре старые извечные переставлены. А кто веру держит к святым божиим церквам, о том писано сице: «Освяти любящаа благолепие дому твоего и тех прослави божественою твоею славою[4]». Да еще пакы сверх того и кости мертвых выношены на Дорогомилово: ино кости выносили, а телеса ведь туто остались, в персть розошлись; да на тех местех сад посажен. А Моисей писал во Втором Законе: «Да не насадиши себе садов, ни древа, подле требника господа бога твоего». А господин нашь отец Геронтий митрополит о том не воспретил: то он ведает, каков ответ за то дасть богу, а гробокопателем какова казнь. Писана, что будет въскресение мертвых, не велено их с места двигати, опроче тех великых святых, коих бог прославил чюдесы, до божиим повелением и аггелскым явлением бывает пренесение мощем, на избавление людем и на утвержение и на почесть градовом. А что вынесши церкви, да и гробы мертвых, да на том месте сад посадити, а то какова нечесть учинена? От бога грех, а от людей сором. Здесе приехал жидовин новокрещеной, Данилом зовут, а ныне христианин, да мне сказывал за столом во все люди: понарядился, деи, есми из Кеева к Москве, ино ми, деи, почали жидове лаяти: «Събака, деи, ты ся куды нарядил? Князь, деи, великий на Москве церкви из града все выметал вон»; а сказывал то пред твоим сыном боярьским пред Вяткою: ино каково то безчередие[5] и нечесть государьству великому учинена! А то ведь по знатью государя ввели в тот грех благословною виною, а приводили ему ту притчу: что коли ездят в войско, или где церквей христианскых нет, и они поймут с собою священника, да церковь полотняну возят с собою. Да брежение чинят о том велико: перво, деи, постелют кожу, да наверх кожи плат, на чем церкви той стояти; да как, деи, обеднюю отслужив, да церковь ту сняв, да по обычаю ее схранят, да туто место огнем попалят, а и без того не прикоснулось к нему ничто; или пакы кто невежеством учинит, что поставя церковь на земли, а плата под нею не постелют, ино священник рукы умывает над чашею, да ту воду в реку льют, да сняв церковь, место то также огнем попалят. А церкви божий стояли колико лет? а где священник служил, рукы умывал, и то место бывает непроходно же; и где престол стоял да и жертвеник, и те места не проходны же. А ныне те места не огорожены, ино собакы на те места ходят и всякой скот. А что дворы отдвинуты от города, ино то и в лепоту: а церкви бы стояли вкруг города: еще бы честь граду болшаа была. А егда бывает по грехом нахожение иноплеменник, ино выносив иконы, да сожгут стены, а милость господа бога вседрежителя, егоже храм, тутось останет, и пречистые его матере и святых всех молитва и заступление, на сохранение, граду. А что которые церкви были в городе, а то также бы подняти на подклетех, да сени нарядити вкруг церкви; и коли лучится выйти великому князю или великой княгине саду посмоттрети, и он бы поседел у церкви: ано лепо видети. А ныне розговорити того некому государю великому князю, развее тебе, господина отца нашего, з божиею помощию; а нам, твоим детем и съслужебником, пригоже тебе въспоминати о том; а ты, господин отець нашь, сыну своему великому князю накрепко о том въспоминай: понеже должно ти есть. А толко государь нашь, сын твой князь великий, того не обыщет, а тех не казнит: ино как ему с своей земли та соромота свести? Ано фрязове по своей вере[6] какову крецость[7] держат! Сказывал ми посол цесарев про шпанского[8] короля, как он свою очистил землю! И аз с тех речей и список к тебе послал. И ты бы, господине, великому князю о том пристойно говорил, не токмо спасениа ради его, но и чти для государя великого князя: занеже не кому иному того розговорити государю, а лежит на тебе, на отце нашем, да и на нас, на твоих детех. Да того ради молитва за государя уставлена и за его воинство по вся часы, чтобы, дал бог, он здоров был на многа лета с своею великою княгинею, и своими детми, и со всем своим воинством, да и мы в тишине их тихо и безмолвно житие поживем во всяком благоверии и чистоте. А что, господине, хощеши владыку ставити коломенского, а не управив дела еретическаго: а ведь не из-ыные земли добывати на владычество человека! А тутошним еще ти с обыском учинити: которые будут с теми еретики служили, или приобщались и соводворялись с ними, и то тем розные опитемьи: иному отлучение писано, а иному извержение до конца. Да то ты ведаешь, господин отец наш; а нам с своею братьею, архиепископом и епископами, пригоже о том тебе воспоминати. А ты бы, господин отец нашь, о том накрепко постоял, а мы, твои дети, з богом да с тобою: занеже и без того протянулось длъго: три годы минуло, а уже четвертый настал. Толко же ты, господин отец нашь, тех еретиков накрепко не обыщешь, да их не велишь казнити да и проклятию предати: ино уже мы какие-то будем владыки? что ли пакы наше пастырство зовется? Да чтобы еси, господине, сыну своему великому князю поговорил накрепко, чтобы и мне велел быти у себя да и у тебя, у отца нашего, благословитися: занеже здесь какие дела великие ни есть, а того дела болши нет; коли ся то дело управит, ино им, здешным великым делом укрепление будет. Да жалуюсь тебе, своему отцу, на Захара на черньца на стригольника: лает ми, господине, безпрестани уже третий год, на четвертой год настало, а посылает грамоты в мою архиепископью и к черньцом и к попом семисоборским, а что по московской земли, то числа нет; а пишет в своих грамотах: «послал, деи, есми по всем городом на еретика грамоты»; ино, господине, все велено терпети, опрочи еретика, а яз не еретик; ныне пакы моему старцу Ионе прислал на мене с лайбою с великою, и яз с тое грамоты список тебе, своему господину отцу, послал, и ты без меня пожаловал оборонил от того Захара стригольника. А милость господа бога вседержителя в триупостасном божестве, отца глаголю и сына и святаго духа, и в последняя лета единого от троица явлешися бога и человека, сугуба естеством, а не съставом, и того пречистые богоматере молитва и покров, также святых чюдотворец Петра и Алексеа молитва, да есть на твоем святительстве, господина отца нашего. А яз, сын твой, архиепископ Великого Новагорода и Пскова, тебе, своему господину отцу, челом бью.