Летописец, Нестор - Патерик Печерский или Отечник Страница 5

Верен преподобный отец наш Антоний и в том надежном обещании своем, по которому помогает почитающим его, упокоеваясь на этом святом месте, кончаться в покаянии и сподобляться помилования.

Чудесно на деле сбылось слово обещания его на блаженном Эразме, черноризце Печерском. Этот инок отдал золото свое на украшение церкви Печерской и скорбел о том. Когда же он впал в лютую болезнь и был при кончине, то лежал сем дней без чувств, не мог скончаться без покаяния и быть погребенным на том святом месте. И вот, на восьмой день, явился ему преподобный Антоний с Феодосием и сказал: "Я молился о тебе Богу, и Бог даровал тебе время покаяния". И Эразм выздоровел и принес совершенное покаяние, так что, скончавшись через три дня, был помилован и сподобился быть причтенным ко святым (о чем написано в житии его).

Прославим и мы Вседарователя Человеколюбца, за дарование столь великого чудотворца, первоначальника иночествующих в земле нашей Русской,преподобного Антония. Других многочисленных его дел, особенно же бывших до преставления его, ни один человек не может описать или поведать, и известны они только Сердцеведцу, ведающему все безвестное и тайное. Его язык есть трость книжника скорописца, и Он пространнее всех написал житие преподобного отца нашего Антония в книгах жизни вечной.

Мы не нашли прочих книг о преподобном Антонии, утерянных во многих бранях, а могли собрать о нем только немногое. Надо нам прилежно молить чудотворца сего первоначальника, чтоб и мы, принятые в благонадежное его обещание, по его ходатайству о нас, сподобились скончать в покаянии жизнь нашу и быть помилованными, если и случится нам быть виновными в каком-нибудь грехопадении, сделанном по немощи человеческой, и не совершить полного покаяния, чтоб найти имена наши написанными в книгах жизни вечной, вместе с преподобным первоначальником Антонием, как дети с отцом,благодатью и человеколюбием первенствующего во всем Начальника спасения нашего, Господа Иисуса Христа, Которому со Безначальным Его Отцем и единосущным Его Духом подобает честь, слава, хвала и держава, ныне и присно, и в бесконечные веки. Аминь.

Похвала Преподобному и Богоносному отцу

нашему Антонию Печерскому

первоначальнику иноческого жития в Руси

"Преподобен во всех делах своих."

Такое слово предлагает нам царственный пророк на похвалу преподобного и Богоносного отца нашего Антония Печерского, великого и богатого во всех добродетелях.

Но, казалось бы, недостаточно здесь наших уст и нашего голоса. Обыкновенно, при похвалах выдающегося человека спрашивают, какого сана человек хвалящий, какого ума, какой жизни. Тот же обычай был еще в древности у язычников; так, царь Александр Македонский завещал никому не писать своего изображения, кроме Апеллеса. Также и Кесарь великий Август запретил, чтоб никто, кроме людей, одаренных умом и искусных, не смел говорить или писать о нем. Ясно, что похвала, выходящая из уст людей грешных и неразумных, имеет мало достоинств, по словам Екклесиаста: "Неприятна похвала в устах грешника" (Сир. 15:9). Как же мы, будучи грешны, грешными устами похвалим того, как прославим того, о котором можем сказать, что не было лести в устах его!? Как грешным гласом достойно воспоем того, кто достоин быть воспетым голосами преподобных? Но знаем, что похвала каждого святого бывает похвалою Богу (как в похвале святому Афанасию написал святой Григорий Назианзин: "Афанасия хваля, восхвалю добродетели; хваля же добродетели, восхвалю Бога, от Которого истекают все добродетели. "Ибо нет лицеприятия у Бога" (Рим. 2:11). Поэтому мы, грешные и неразумные, дерзаем восхвалить своего преподобного, вспоминая его великие добродетели. Ибо Сирах говорит: "Восхвалим славных мужей и отцов нашего рода" (Сир. 44:1).

Если люди восхваляют того святого, кто прославил жизнь свою одной какою-нибудь добродетелью, выделявшейся над прочими, по слову - "память праведника пребудет благословенна" (Прит. 10:7) то, тем более, особой похвалы от нас достоин преподобный отец наш Антоний Печерский, который прославил себя на земле не единой, но всеми добродетелями, украшающими инока.

Прежде всего прославил он себя любовью к Богу. От юности отвергся мира, богатства и славы и всего, что обещал мир, и посвятил себя на служение Богу иноческим житием, говоря: "Сердце мое говорит от Тебя: "ищите лица моего", и я буду искать лица Твоего, Господи" (Пс. 20:8). И знал он тогда, что иноческое житие есть жизнь подвижническая, мирская же жизнь суетна, иноческая жизнь - преподобна, мирская же полна клевет; иноческая жизнь - духовна, мирская же - плотская. Иноческая жизнь - небесная, мирская - земная, как говорят учители.

Иной в юности старается угодить миру; старание же преподобного отца нашего Антония Печерского было в том, чтоб угодить единой Божией любви, которую избрал себе в невесты, говоря: "Ее возлюбил, ее возжелал я от юности моей, и искал ее, как невесту себе, и чтил я красоту ее".

И кому было ему в юности своей уневестить себя, как не любви Божией, так как и самое имя города Любеча, в котором он родился и был воспитан, возбуждало к любви. И где ему было искать невесты, как не на небе, так как самое имя его Антоний не земное, а небесное, и значит "свыше данный". Если же преподобный отец наш Антоний по имени и житию был не из земных, но из небесных, то как же не сказать нам, что преподобен он есть в любви Божией?

Учители святых Божиих уподобляют жемчужинам по удалению их от мира, но мы уподобим преподобного отца нашего Антония жемчужине не только за отвержение мира, но и по имени его. Жемчуг рождается в море, но имеет много общего с небом, и служит подобием его по белизне, светлости и красоте состава своего, так что кажется совершенно небесным. Так и преподобный отец наш Антоний, хотя родился в мире, сердцем всегда пребывал на небе и больше связан был с небом, чем с землей, так как, оставив все земное, мыслил только о небесном, по словам: "Размыслил я о днях древних, о летах веков минувших, и многому научился" (Пс. 76:6). Как девица простого происхождения, за красоту лица и добрые нравы избранная в невесты царские, забывает о простых сельских нравах, так и преподобный отец наш Антоний, будучи избран от утробы матерней в рабы Небесного Царя, возлюбив в юности небесное, начал забывать земное, говоря так: "Бог дал мне забыть все несчастья мои и весь дом отца моего" (Быт. 41:51).

Что же такое расположило его к презрению мира и сластей? - Любовь Божия, по изречению псаломскому: "Милость Твоя, Господи, сопровождает меня" (Пс. 22, 6). И не чудо это! Как излишняя теплота понуждает нас снять одежду и обнажить тело, чтоб с большей силой и удобством совершить предложенное дело, так и горящий огонь любви Божией сделал в преподобном отце нашем Антонии то, что он лишил себя всех благ мира, чтоб с большей крепостью и удобством положить начало монашеству. Знал он хорошо, что не может он быть учеником Христовым, если не отречется от всего имения своего.

Он бы мог воскликнуть со святым Григорием Богословом: "Умертвил я тело мое, в юности противящееся духу, трудами и подвигами, и пресыщение, и вместе с ним гнездящегося тирана, нечистоту, победил; очи мои смирил и утопил их в веждах моих, удержал ярость гнева моего, владел поступками своими, смех обратил в плачь, и со всем, что было у меня, положил себя к стопам Божиим; земля была ложем мне, власяница - одеждой, бдение было мне сном, и слезы - успокоением; днем обременял я плечи мои работой, всю же ночь, как крепкий столп, проводил в пении псалмов, а утехи мирской не допустил и до мысли моей. Отверг я и великую тяготу богатства, чтоб без всякого препятствия приблизиться к Богу; такова была в юности жизнь моя".

Воистину велика была приязнь между Давидом и Ионафаном, снявшим с себя одежду, в которую был одет, оружие, лук и пояс и давшим Давиду, как сказано в Писании: "Снял Ионафан верхнюю одежду свою, которая была на нем, и отдал ее Давиду, также и прочие одежды свои, и меч свой, и лук свой, и пояс свой" (1 Цар. 18:4). Но еще большую любовь к Богу показал преподобный отец наш Антоний, который не только мирскую одежду свою, богатство и славу, но, что еще больше - сердце свое принес в жертву Богу, исполняя писание: "Сын мой, отдай сердце твое мне" (Прит. 23:26). Если бы мы хотели очертить образ преподобного отца нашего Антония, то, вспомнив о самом имени его, нужно бы нам сказать: так как он был с неба, то и есть он человек небесный. И каковы могли быть его помышления, его дела, и упражнения - не небесные ли, как у человека, посланного свыше?

Всегда помышлял он о небесных вещах, зная, что нет совершенства в благах мира, и что они оставляют всегда чувство неудовлетворенности. Есть у тебя богатство - нет почестей, есть почести - нет здоровья, есть здоровье нет мудрости, есть мудрость - нет красноречия и благодати. А на небе праведники изобильно наслаждаются разом всеми благами, ибо у них есть богатство Божие, мудрость Божия, сладость Божия, сила Божия, утешение от ангелов и всех святых. Все это имеют они зараз и иметь будут всегда, на всю вечность.