А. Панкова - Шри Ауробиндо. Биография. Глоссарий Страница 50

После заключения перемирия в 1919 году из тюрьмы был освобожден Барин, где он отбывал пожизненное заключение, вскоре он связался со Шри Ауробиндо, подняв важные вопросы духовного обучения. Приведенный ниже отрывок из ответа Шри Ауробиндо брату проливает свет на цели и направление Супраментальной Йоги.

«Прежде всего о твоей йоге. Ты хочешь возложить на меня заботу о твоей йоге, и я намерен принять ее, то есть передать ее Ему, который с помощью своей божественной Шакти и наяву, и тайно управляет как мной, так и тобой. Но ты должен знать, что неизбежный результат этого – необходимость следовать тем особым путем, который Он предначертал мне и который я называю интегральной йогой.

То, с чего я начал и что открыл мне Леле, – это лишь поиски тропы, блуждание в разных направлениях, впитывание того или другого опыта прежних, неполных систем йоги.

Потом, когда я приехал в Пондичери, это неустойчивое состояние прекратилось. Верховный Гуру, который пребывает внутри нас, указал предначертанный мне путь, дал все теоретические знания, десять составляющих йоги.

Все эти десять лет он заставлял меня совершенствовать йогу на опыте. И этот процесс еще не завершен.

Брахман, Дух, Бог – вездесущи. Бог хочет от человека, чтобы тот воплотил Его в личности и в обществе, раскрыл Бога в жизни.

Если человек не может подняться до супраментального уровня сознания, то он едва ли способен постичь сокровенную тайну мира. Проблема мира остается неразрешенной.

Пять уровней духа – это физическое тело, жизнь, разум и интеллект, Сверхразум и Ананда. Чем выше мы поднимаемся, тем ближе оказываемся к состоянию высшего совершенства духовной эволюции Человека. По достижении уровня Сверхразума, доступнее становится уровень сознания Ананды. Состояние полной и безграничной Ананды заключает в себе прочную духовную основу. Акшара Брахман[294] не только вне времени, но он присутствует и в теле, в жизни, в проявленном мире. Бытие, Сознание и Ананда во всей своей полноте раскрываются и обретают форму в жизни. Вот ключевой момент моей йоги, ее основа основ.

Достичь этого было непросто. Мне понадобилось пятнадцать лет, чтобы подняться на низший из трех уровней Сверхразума, и теперь я пытаюсь поднять до него всю свою низшую природу.[295] Но когда я достигну сиддхи этого уровня сознания, то я абсолютно уверен, что тогда Бог через меня ниспошлет другим сиддхи Супраментального уровня сознания с минимальными для них трудностями. Тогда и начнется моя настоящая работа. Я не сгораю от нетерпения добиться успехов. То, что должно произойти, произойдет в назначенное Богом время. Я не склонен набрасываться на эту работу, полагаясь на силу своего ничтожного эго. Даже если я и не добьюсь успеха, это не станет для меня потрясением. Это работа не моя, а Бога. Я буду глух к любым призывам, и если Бог не подвигнет меня, я не стану действовать.

Все это признак несовершенства и незрелости.

Это, по крайней мере, младенчество или зачаточное состояние. Всего лишь первый намек, это даже еще не начало.

Я не хочу, чтобы общество было основано на разделении. Мне нужно братство, Сангха, которое является образом духовного единства и в основу которого положен дух. Ты можешь спросить: «Для чего нужна Сангха? Я буду свободен и останусь в каждом существе. Давайте все соединимся с единым, не имеющим формы, и пусть все, чему суждено случиться, произойдет в лишенной формы безбрежности». Все это так, но это лишь одна сторона правды. Мы имеем дело не с бесплотным духом. Мы должны поддерживать жизнь. А жизнь без формы невозможна. Воплощение бесплотного в материальной жизни, принятие на себя имени и формы – это не каприз Майи. Это необходимость. Мы вовсе не хотим отвергнуть какую-то часть проявленного мира; Политика, Промышленность, Общество, Поэзия, Литература, Искусство – это все останется. Но нам предстоит придать им новый дух и новую форму.

Сегодня люди говорят об одухотворении политики. Результатом этого станет, если вообще возможен какой-то устойчивый результат, своего рода индонизированный большевизм. Против этого у меня тоже нет возражений. Пусть каждый человек занимается делом, которое его вдохновляет. Но реальность заключена не в этом. Если вы вольете духовную силу во все эти несовершенные и нечистые формы, воду океана жизни в необожженные глиняные сосуды, то либо необожженная глина не выдержит и вода расплещется и пропадет, либо духовная сила испарится и останутся лишь примитивные и несовершенные формы. И так во всем. Я могу что угодно наделить духовной силой, но эта сила будет потрачена на создание обезьяны и возведение ее в храм Шивы. Если же эта обезьяна станет сильной благодаря жизни, которую в нее влить, она может сыграть роль преданного Ханумана и сделает много полезного для Рам ы – настолько, насколько хватит силы и жизни. Но в храме Индии нам нужен не Хануман, а Бог, сам Аватар Рама.

Я могу принять все, но лишь для того чтобы вывести это «все» на верный путь, оставив неприкосновенным дух и форму нашего идеала. В противном случае мы потеряем правильную ориентацию, и реальная работа не будет сделана. Если мы будем участвовать везде и во всем как просто отдельная личность, можно достичь каких-то результатов, но если выступать в качестве составной части Сангхи, то можно сделать в сотни раз больше. Но это время пока не пришло. Если мы будем действовать поспешно, то можем не получить желаемых результатов. Вначале Сангха не будет иметь четко определенных форм. Объединенные общим идеалом, люди будут работать в разных местах. Затем, приняв форму духовной общины, Сангха обретет свой совершенный облик, который будет соответствовать потребностям времени и не ограничиваться жесткими рамками. Это будет гибкая форма, которая распространится повсюду, подобно морю, заполняя собой все, что встретится на пути, поглощая одно, захлестывая другое, вбирая в себя все сущее. В дальнейшем на основе наших усилий будет создано духовное сообщество. Такова моя идея в настоящее время. Поскольку она еще не получила окончательного развития, все в руках Божьих, мы же будем делать то, что Он от нас потребует.

Ты пишешь о Дева-Сангха; я не Бог, я всего лишь выплавленный и очищенный металл. Никто не может назвать себя Богом, но Бог есть в каждом человеке, и цель Божественной жизни – способствовать его проявлению. Вот к чему все мы должны стремиться».

Самое время процитировать здесь письма, которыми обменялись Шри Ауробиндо и Джозеф Баптиста. Мистер Баптиста был известным барристером и одним из лидеров Националистической партии Тилака, набравшей к тому времени силу и пользовавшейся признанием. Тилак через Баптисту обратился к Шри Ауробиндо, попросив его прервать уединение и взять на себя руководство новой газетой, которую решено было издавать при поддержке Социал-демократической партии Бомбея. В связи с этим Баптиста написал Шри Ауробиндо письмо. Ниже мы приводим полный ответ Шри Ауробиндо.

«Пондичери,

5 января 1920 г.

Уважаемый Баптиста!

Ваше предложение весьма соблазнительно, но я, к моему сожалению, не могу ответить на него согласием. Вы ждете объяснений, поэтому мне следует предоставить четкое обоснование своего отказа. Во-первых, в настоящий момент я не готов вернуться в британскую Индию. Это не имеет ничего общего с какими-то политическими мотивами. Я понимаю, что вплоть до сентября прошлого года правительство Бенгалии (а возможно, также и правительство Мадраса) противилось моему возвращению в британскую Индию и что, практически, это нежелание моего присутствия означает, что если я вернусь, то буду интернирован или брошен в тюрьму в соответствии с тем или иным удобным пунктом закона, призванным содействовать вступлению в новую эру доверия и сотрудничества. Я далек от мысли, что и правительства любых других территорий испытают особый восторг при моем появлении на их земле. Возможно, некоторое разнообразие может внести Королевская прокламация, но и она ненадежна, поскольку, когда я ее читал, то не нашел там гарантии амнистии, а всего лишь акт милосердной уступки и благодеяния, продиктованный осмотрительностью вице-короля. Сегодня у меня слишком много работы, чтобы тратить время на праздный покой невольного правительственного гостя. Но даже если бы мне предоставили гарантию свободы действий и передвижений, все равно сейчас я не смог бы никуда уехать. Я приехал в Пондичери, чтобы обрести свободу и покой для предназначенной мне цели, не имеющей ничего общего с настоящей политической ситуацией, в которой я не принимаю прямого участия с момента моего прибытия сюда, хотя все, что я могу сделать для страны, я всегда делал и делаю, и пока я не завершу начатого, не собираюсь возобновлять никакую политическую деятельность. Если же я окажусь в британской Индии, то мне придется окунуться в деятельность совершенно другого рода. Пондичери – место моего уединения, где, подобно аскету, я совершаю тапасью, но мой тапас – не аскетический, это нечто новое, придуманное мною самим. Я должен завершить начатое дело; прежде чем уеду отсюда, я должен быть внутренне во всеоружии.