Роланд Бейнтон - На сем стою Страница 53

Глава девятая

ОБРАЩЕНИЕ К КЕСАРЮ

Лютеру было совершенно ясно одно: кто бы ни помогал и кто бы ни противодействовал ему - он должен свидетельствовать. "Мой жребий брошен. Я равным образом презираю как ярость Рима, так и милость его. Меня не примирить с ними, наступил конец смирению. Они проклинают меня и сжигают мои книги. Я всенародно сожгу весь канонический закон, если только меня не оттащат от огня".

Не пренебрегал Лютер и своей защитой. Тщетно он апеллировал к папе и тщетно - к собору. Оставалось лишь одно - обратиться за защитой к императору. В августе Лютер направил к Карлу V следующее послание:

"Нет высокомерия в том, что вознесшийся посредством евангельской истины до престола Всевышнего обратится к престолу земного князя, как нет ничего непристойного для земного князя, который пребывает в образе небесном, чтобы наклониться, дабы поднять нищего из грязи. По этой причине я, будучи недостойным и нищим, простираюсь перед Вашим императорским величеством. Я издал книги, которые возбудили вражду ко мне со стороны многих, но сделал я это по побуждению других, поскольку не желал бы ничего большего, как пребывать в неизвестности. Три года я тщетно искал мира. Ныне же у меня осталось лишь одно средство, и я обращаюсь к кесарю. Я не стану искать Вашей защиты, если буду признан безбожником или еретиком. Прошу лишь одного - чтобы истина либо заблуждение не подверглись бы осуждению, не будучи выслушанными и доказанными".

Лютер, однако, просил у кесаря большего, нежели просто выслушать его. Император должен был также и оправдать его. Церковь отчаянно нуждалась в реформе; и инициатива, как настаивал Гуттен, должна была исходить от светских властей. В своем "Обращении к христианскому дворянству немецкой нации" Лютер очертил смелую программу реформации. Термин "дворянство" широко использовался в 1ермании для обозначения правящего класса, начиная от императора. Но по какому праву, вполне резонно может возразить современный читатель, обращался Лютер к дворянству с призывом реформировать Церковь? Вопрос этот представляет не просто исторический интерес, поскольку есть мнение, что в своем трактате Лютер отошел от ранее высказанной им точки зрения о Церкви как о гонимом остатке, заложив вместо этого основу для церкви, которая пребывает в союзе с государством и в подчинении ему. Лютер обосновывал свое обращение тремя причинами. Первая из них заключалась в том, что власть есть власть, и она предназначена Богом для наказания тех, кто творит зло. Все, чего Лютер требовал от власти, - поставить духовенство под юрисдикцию гражданских судов, защитить граждан от вымогательств со стороны церкви и подтвердить право государства исполнять свои гражданские функции без вмешательства духовенства. Именно в этом смысле Лютер часто утверждал, что никто за тысячу лет не защищал светское государство так, как он. Следовало дать отпор теократическим притязаниям Церкви.

"Обращение к христианскому дворянству", однако, выходит далеко за рамки просто призыва поставить Церковь на свое место. Лютера куда больше заботило очищение Церкви, нежели эмансипация государства. Избавление от мирской власти и неумеренного обогащения должно было освободить Церковь от мирских забот, с тем чтобы она могла лучше исполнять свои духовные функции. Основание, на котором власть имущие имеют право пойти на такую реформу, изложено во втором доводе Лютера. Он звучит так: "Мирские начальствующие крещены тем же крещением, что и мы". Это язык христианского общества, построенного на социологическом таинстве, совершаемом над каждым рождающимся младенцем. В подобном обществе Церковь и государство несут взаимную ответственность за то, чтобы поддерживать и исправлять друг друга.

В третьем разделе своего трактата Лютер приводил дополнительные доводы, говоря о том, что городские судьи являются собратьями-христианами, соучаствующими в священстве всех верующих. Из этого положения некоторые современные историки делают вывод, что Лютер отводит мировому судье роль реформатора Церкви лишь в том случае, если он является убежденным христианином, и то лишь в чрезвычайных обстоятельствах. Но в самом трактате такое условие не оговаривается. Священство верующих должно было основываться на низшем уровне веры, подразумеваемой в крещаемом младенце. Весь подход Лютера к реформаторской роли власть имущих носит ярко выраженный средневековый характер. Выделяет этот трактат из множества других попыток исправить сложившееся положение его глубоко религиозная направленность. Исправление ситуации в Германии увязывалось с реформой Церкви, а самой гражданской власти предписывалось более полагаться на руку Господа, чем на человеческие способности.

Изложение программы реформы начиналось с религиозных предпосылок. Три стены Рима должны пасть подобно стенам Иерихона. Первая предпосылка заключалась в том, что духовная власть выше светской. Это утверждение Лютер сбалансировал изложением доктрины о священстве всех верующих. "Мы все христиане и имеем крещение, веру, Духа и все подобное тому. Если убит приходской священник, то земля эта подлежит проклятью. Отчего же этого не делается, если убит крестьянин? Откуда столь огромное различие между называющими себя христианами?" Второй стеной было положение, согласно которому один лишь папа имел право толкования .Писания. Падение ее обуславливалось не столько стремлением отстоять права гуманитарной школы богословов против папской некомпетентности, сколько правом рядовых христиан на постижение Христа. "Валаамова ослица оказалась мудрее самого пророка. Если тогда Бог использовал ослицу против пророка, отчего же теперь Он не может использовать праведника против папы?" Третья стена заключалась в исключительном праве папы созывать собор. И вновь положение о священстве всех верующих предоставляло такое право всякому, пребывающему в чрезвычайной ситуации, но прежде всего гражданской власти в силу важности ее положения.

Далее следует изложение всех тех реформ, которые должны быть одобрены собором. Папству следует вернуться к апостольской простоте. Папа не должен носить тиару, и верующие не должны целовать его стопы. Получая таинство, предлагаемое ему коленопреклоненным кардиналом через позолоченную соломинку, папа обязан стоять, подобно всякому иному "зловонному грешнику". Количество кардиналов должно быть уменьшено. Церкви надлежит отказаться от мирских владений и притязаний, чтобы папа мог всецело посвятить себя исключительно духовным заботам. Доходы Церкви должны быть урезаны - никаких более аннатов, пошлин, индульгенций, золотых лет, резерваций, налогов на крестовые походы и других трюков, с помощью которых обирались "пьяные немцы". Дела немцев должны рассматриваться церковными судами в Германии под руководством немецкого примаса. Это предложение вело к формированию национальной церкви. Оно совершенно определенно было рекомендовано для Богемии.

Предложения Лютера по вопросам монашества и брака священников превосходили все, сказанное им ранее. Монахам нищенствующих орденов следовало запретить проповедовать и исповедовать. Количество орденов должно быть сокращено, равно как и отменено правило о необратимости монашеского обета. Священникам нужно дать разрешение вступать в брак, поскольку женщина им необходима в доме для ведения хозяйства, а поставить мужчину и женщину в такие обстоятельства равносильно тому, что поместить солому рядом с огнем и рассчитывать на то, что она не загорится.

Разнообразные рекомендации были высказаны относительно сокращения количества церковных праздников и контроля над паломничеством. Святые должны канонизировать друг друга сами. Государству необходимо провести реформу законодательства и принять законы, регулирующие налоги в пользу государства. Эта всеобъемлющая программа реформ в большей своей части была с ликованием воспринята в Германии.

Фоном для сложившейся ситуации служило глубокое возмущение коррумпированной Церковью. Вновь и вновь папу позорили сопоставлением его с Иисусом. Эта тема пользовалась популярностью еще у Гуса и Виклифа. В библиотеке Фридриха Мудрого хранился иллюстрированный труд на чешском языке о несоответствиях между Христом и папой. Подобная же работа была позднее издана в Виттенберге с примечаниями Меланхтона и гравюрами Кранаха. Та же идея высказывалась и в "Обращении к христианскому дворянству", где говорилось о том, что Христос ходил пешком, а папа путешествует в паланкине в сопровождении трех-четырех тысяч погонщиков мулов; что Христос омывал ноги Своим ученикам, а папе целуют ноги; что Христос держал Свое слово даже в отношении врагов, а папа заявил, что по отношению к неверным сдерживать свои обещания необязательно и обязательства, данные еретикам, ничего не значат. Хуже того, по отношению к ним применялись меры принуждения. "Но с еретиками следует бороться с помощью книг, а не костров. О, Господи Христос, обрати взор Твой вниз. Да грянет день суда Твоего и уничтожит дьявольское гнездо в Риме!"