Паисий Величковский - Творения Страница 6

Трезвость ума — светлость мысли, происходит от бесстрастия, т. е. от чистоты, поста, воздержания, неразвлекаемого безмолвия, неисходного пребывания в келлии, молитвы Иисусовой, безпечалия, умеренного сна и от действия Святаго Духа, когда подается нам благодать от Благодателя. Сими добродетелями ум очищается от помрачения, грубости, мечтания и просвещается, и тогда человек становится понятливым, рассудительным и веселым. Кружение мыслей никто не может остановить ничем, разве только непрестанной молитвою Иисусовой, памятью смерти и будущего мучения, памятью и желанием будущих благ, внимательным пением или чтением наедине. Больше же всего очищает ум от помрачения, грубости и мечтания молитва, пост и неисходное в келлии безмолвие. Молитва и пост отгоняет всякие греховные помышления, останавливает разгорячение мозга, сохраняет ум от мятежа, собирает его от рассеянности и просвещает. Молитва и пост изгоняет из человека духов нечистых и исцеляет беснующихся, — как сказал Господь: сей род (бесовский) не исходит, токмо молитвою и постом (Мф. 17, 21). Молитвою и постом очищается и ум, в котором от бесов часто бывает помрачение. Молитва и пост есть оружие, заграждающее всякий вход в нас бесов. Молитва, как благодатной дух, очищает наш дух, просвещает ум и подает усердие. Молитва с трезвением ума и сердца — охрана ума, угашает забвение его, как вода огонь. Посему честным именем должно называть добродетель сию зарождающиеся от нея светлые созерцания. Возлюбивши ее, грешники непотребные и мерзкие, будете святыми и достойными, неразумные и нерассудительные — разумными и рассудительными, неправедные — праведными; мало того, но и созерцателями, богословами и свидетелями будете божественных тайн чрез призывание имени Господа Иисуса Христа, Сына Божия. Многие св. отцы сказали, что молитва Иисусова есть источник всякому благу, сокровище добродетелей, она скоро сподобляет благодати Св. Духа, спасает, неизвестное разъясняет и научает. Как в зеркале видит человек свое лицо, так в трезвенной и доброй молитве видит умом всю жизнь свою, хорошо или худо живет. Сия молитва трезвенная отгоняет от человека тьму страстей, освобождает от всех бесовских сетей, помышлений, слов и дел, побеждает всякое естественное желание, чувства и скорби, от всякого искушения помогает и очищает и, как пламенной меч, посекает оные, ибо Бог есть призываемый именем сим, которому все подчиняется. Ничто не можете так победить злобные хитрые коварства бесов, кроме молитвы Иисусовой трезвенной, чистой и внимательной, совершаемой с чистым умом и смиренномудрием; невозможно, и не может человек подвижник помимо сего восстать против бесов и сопротивляться им. Однако, без наставника в сей молитве он, пострадавши, погибает; услышав, или узнав из слов св. отцев, что она велика, а не понимая существа ея, совершает, и неразумно думает о ней, что достиг совершенства, и начинает умом мечтать, внутри иметь ратников, не очистив его наперед трезвением, вниманием, бодрствованием, и таким образом низлагается от бесов. Начало сему доброму и прекрасному деланию состоит в следующем: первое должно ослаблять страсти, не творить того, что Богу не угодно, и не делать того брату, что сам ненавидишь; затем хранить сердце свое от похотной сласти и скверного разжения, твердо соблюдать ум от помыслов, чтобы всегда содержал он сердце в смиренномудрии. От сего уже рождается молитва, которая побеждает и уничтожает множество страстей и лукавых духов и благодать умножается. Как пост и молитва Иисусова, служит очищением и крепостью трезвению и вниманию, так трезвение составляет достоинство, святость и опору молитвы. Трезвение называется иначе чистотою ума, нечистота же ума — скверные помыслы, а нечистота сердца — разжение и похотная сласть. Не может сердце устоять в чистоте, чтобы не оскверниться, если не будет сокрушено постом; невозможно и хранить святость без поста, не подчинится и плоть духу для духовной деятельности, и самая даже молитва не возвышается и не действует, потому что естественная потребность превозмогает и плоть понуждается разжигаться; от разжения же плоти восстают мысли и оскверняется ум; от мыслей же сердце возбуждается и оскверняется, а чрез это благодать удаляется и нечистые духи имеют дерзость властвовать над нами, сколько хотят, понуждают плоть на страсти и направляют ум, куда хотят, или, как бы веревкою связавши, держат его неспособным к духовным желаниям и действиям. Без этого демоны не могут нас победить; ибо лукавые прежде стараются чем то ни было привести наше уме в помрачение и забвение и потом уже ввергнуть нас в греховную пропасть. Но мы будем всегда держаться поста, как тихого пристанища от мысленной вражеской сети; ибо пост очищает тело; питает и укрепляет молитву, делает ее сильною, и как пламень огня она из уст восходит. Соединяемая с постом трезвенная молитва опаляет бесов, так что они, как бы к горячей пещи, не могут приблизиться и сделать пакость целомудренной душе.

Слово 24. О молитве Иисусовой, которая скоро вселяет благодать и удобно спасает душу

«Господи, Ииcyce Христе, Сыне Божий, помилуй мя!». Если кто с желанием и непрестанно, как дыхание из ноздрей, творит молитву сию, вскоре вселится в него Св. Троица — Отец, Сын и Св. Дух и обитель в нем сотворит, и пожрет молитва сердце, и сердце — молитву, и станет человек день и ночь творить cию молитву и освободится от всех сетей вражиих. Говорить же молитву Иисусову должно так: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя» Стоишь ли, сидишь ли, ешь ли, путешествуешь ли, другое ли что делаешь — постоянно говори сию молитву, усердно понуждая себя к ней, ибо она поражает невидимых врагов, как воин крепким копьем. Напечатлевай ее и в мысли своей; не смущайся тайно творить ее и в нужных местах. И когда изнеможет язык и уста, тогда одним умом молись. От молитвы, произносимой долговременно языком, проистекает умовая, а от умовой — сердечная. Когда же изнеможет ум от непрестанного напряжения и сердце возболезнует, тогда можно немного попускать их в пение. Произносить же молитву Иисусову вслух, негромко, настолько, чтобы самому себя слышать. Не должно во время молитвы уклоняться мыслью туда и сюда к житейским тленным вещам, но пребывать неленостно в памяти сей только молитвы; ибо молитва есть ничто иное, как отчуждение от видимого и невидимого мира. Посему должно затворять ум свой в молитве. Где стоит тело, там и ум да будет с нами, не имея никакого помышления во время молитвы. Св. отцы говорят: «если кто устами молится, об уме же небрежет, тот напрасно трудится, ибо Бог внимает уму, а не многоречию; умная молитва не допускает иметь в уме какое-либо мечтание или нечистую мысль». Если кто не навыкнет умной Иисусовой молитве, не может иметь непрестанной молитвы. Если же кто навыкнет молитве Иисусовой, и она соединится с сердцем, тогда подобно источнику потечет сие молитва на всяком месте, при всяком деле, во всякое время, всегда будет возбуждать человека бодрствующего и спящего; когда начнет тело спать или дремать, и тогда она возбуждает его, исторгаясь извнутрь и никогда не уничтожаясь. Посему велика эта молитва, никогда не оставляемая, так что при ней, хотя уста изнемогают и дремлет тело, но дух никогда не спит. Когда исполняется прилежно неотложное дело, или сильно насилуют помыслы ум, или одолевает сон, тогда нужно усердно молиться устами и языком, чтобы ум внимал голосу; когда же ум в тишине и спокойствии от помыслов, тогда можно им одним молиться. Этот путь молитвенный — скорейший ко спасению, чем посредством псалмов, канонов и обычных молитв для грамотного. Что совершенный муж пред отроком, то сие молитва пред грамотнословесием, т. е. молитвою искусственно писанною. Умно-сердечная молитва — для преуспевших; для средних — пение, т. е. обычные церковные песнопения и для новоначальных — послушание и труд. Молитва эта требует трезвения, воздержания, удаления от людей, всякого беспопечения и безмятежия, от коих возрастает и утверждается истинная молитва. Если кто не отринет сих препятствий, не может содержать и непрестанной молитвы.

Слово 25. О том, чтобы никогда ни о чем не заботиться

Все досаждения и скорби причиняют нам бесы; они хитро подводят безвременные заботы и различные сети для того, чтобы отвлечь наш ум от молитвенного созерцания, то есть стараются сделать ум наш праздным, незанятым делом спасения, отторгнуть его от высокой молитвенной любви Божией. Если бы возможно было им, дали бы царство и богатство всего мира, только бы заботливостью отвлечь ум наш от памяти любви к Богу, то есть от непрестанной молитвенной памяти, непрестанного моления, что есть любовь к Богу. А мы больше всего будем иметь заботу об этом и не оставим молитвенной сладости. Все попечение возложим на Бога; Он исполнит все наши нужды. Предадим забвению все дела мира сего и не будем иметь заботу ни о чем в веке сем, ибо она связывает иноку руки и ноги и против воли влечет его к любви миpa сего; как вода угашает огонь, так и печаль века сего — любовь к Богу. Посему будем внимательны и всегда усердны к любви Божией, и Господь попечется о нуждах наших; тогда явится и источник слез от сей молитвы. Если отстранимся от смущения и волнения мирского, тогда чрез внимание и хранение сердечное, сладостною становится молитва, и слезы сами собою проливаются; не с принуждением уже источает их из себя человек, но с радостью. Если кто желает, при вышесказанной молитве, исполниться горячею любовью к Богу еще до исхода души своей, пожить подвижнически и в нужде, и носить на теле своем мертвость Иисусову: быть всегда мертвым плотью и во все дни жизни своей работать без смущения одному Богу, то начало и конец всему этому — отсечь все пристрастия и похоти и всякое попечение и суету миpa сего. Устранись от всякого человека, молвы и смущения, проводя птичие житие и нисколько не заботься о суетных; все останется на земле, ибо мы живем здесь в гостях, как сказал Апостол: наше житие на небесах (Фил. 3, 20); попечемся только о душе и во всякой нужде имей попечителем Бога; нигде, никогда, ни в какой нужде не оставляет Бог несомненно надеющихся на Него всецело и работающих Ему всем сердцем в любви к Нему. Если поживем в надежде на Бога — хотя и один день и так скончаемся, то это лучше многих лет, проведенных в двоедушии; нигде не писано, чтобы уповающие на Бога оставлялись. Ибо невозможно спастись, не оторвав своего ума от суеты и всякой заботы и не собрав его в одно место. Единый ум или Христу всецело предать, или суетному попечению. Всякое помышление и забота, преждевременные и отвлекающие наш ум от молитвы, происходят от бесов. Желающий спастись и угодить Богу, пусть отвратится от всего земного и поживет, как одна из птиц; пусть изберет отдельное подходящее место и пребывает наединe или с духовным своим чадом, переносит недостаток в телесных потребностях — пище, одежде и вещах; в недостаткe душа смиряется и умиляется, а ум возвышается; когда человек ничего не видит у себя, легче терпит телом, радуется душою о будущих наградах. Где же изобилие во всех потребностях посреди многих братий, там невозможно сохранить ум невозмущенным, потому что требует послушания и оставления своей воли и исполнения во всем повеленного.