Рафаил Нойка - Культура Духа Страница 6

Здесь я могу немного запутаться в словах и уповаю, что Бог откроет в вас то, что необходимо для спасения каждого. Говорю, что едим Дух; но вкушаем Тело и Кровь Спасителя, и даже материальным образом, приемлемо для человеческого вкуса — но это совсем иное, чем то, что кажется нам. Следую далее. Вкушаем Тело и пьём Кровь, которые познали смерть, но и Воскресение, и Вознесение, и восседание одесную Отца. Но тайным образом мы и Второе Пришествие, и Вечную Славу разделяем с самим Богом.

Куда ведёт культура слова Божьего, вера в Божьи слова? Слова Бога могут казаться и часто кажутся человеку самым большим соблазном, и сам Апостол Павел не стесняется говорить о «Божьем безумии», но добавляет, что «немудрое Божие премудрее человеков» (1 Кор. 1:25). Человеческая мудрость немощна, как и человек, злонравна, как и человек; но то, что нам кажется безумием, если является Божиим, то да причастимся этому безумию и увидим, что это была мудрость.

Таким образом, мы достигаем конкретного физического причащения вещам, которые приходят «оттуда», куда ум человеческий не может прийти (см. Ин. 13:33), «не видел того глаз, не слышало ухо» (1 Кор. 2:9). Это энергия, которая ведёт нас в то самое «оттуда». Слово Божие причащает человека на всех уровнях: на уровне слова, на уровне чувств, на самом конкретном уровне пищи. Если бы мы услышали тогда, в пустыне, эти слова, когда Спаситель ответил искусителю, что «не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф. 4:4), то кто бы мог представить, что то слово, которое «исходит из уст Божиих», именно как хлеб будет нам дано, воистину как причастие?

Искушается ли человек, будучи материален? Конечно, искушается! Это — тайны Божьи. Верь или не верь… Если не верим, то входим в область, называемую «адом», «возмездием», подвергаемся разного рода трудностям, искушениям, горестям, подобно блудному сыну.

Эти искушения, в которые впадаем, это возмездие… Что значит слово «возмездие»? Этимологически оно происходит от греческого слова «pedevsis», которое в румынском языке имеет и другие значения. Греческий корень «ped» даёт слова педиатрия, педагогика. «Возмездие» — это научение ребёнка, его формирование, воспитание, то есть ты образовываешь ребёнка. Возмездие не значит: «На, ешь это, потому что ты был злым!» Возмездие — это то, что даёт нам опомниться. Скажем, если подбросишь вверх песок, то он упадёт на твою голову. Определённые вещи дают нам опомниться, и, переживая эти безумства и горести, приходящие на нас, которые мы называем искушениями и которые призваны пробудить нас, человек, подобно блудному сыну, однажды должен спросить себя: «То ли это, чего я желал? Я, который искал счастья, — а достиг горести! Этого ли я желал?»

Напомню вам слова, сказанные мною выше, что тот, кто оставляет свою волю и творит волю Божью, т. е. послушание, осознаёт затем, что именно этого он желал, потому что Бог знал лучше, чего «я желал» и где я это найду. Так и человек, который отвергается Бога и падает в эту область, что я называю «возмездием», а в итоге — это ад. Но и он, ад, предназначен научать человека, хотя бы таким негативным образом: «Это то, чего я желал? Так если идёт речь о страданиях, то не лучше ли мне претерпеть страдания, которых Бог не скрывает от нас, что они будут последствием слова Божьего? И если речь всё равно идёт о страданиях, то что я теряю, следуя за Христом и страдая? Но там хотя бы есть обетования вечной жизни». И снова посредством «возмездия», этого детского воспитания, если только душа обладает этим светом и трезвенностью, подобно блудному сыну, чтобы понять, что этим она может вернуться к Богу, то тогда эта душа имеет преимущество: она уже не будет соблазнена тем, что сейчас осознаёт как безумие.

Тогда спрошу: почему Бог не повелевает нам, подобно змею, познать добро и зло, приобщаясь злу, вкушая от этого плода, который, по словам Бога, даст нам смерть: «Познайте смерть, а затем познайте жизнь!»? Бог не связывается с делами зла. Бог в Его мудрости и любви к человеку использует всё, вплоть до безумств, чтобы спасти человека. Но путь безумств — это опасный путь, потому что человек может не найти обратного пути оттуда. Видим на примере Иуды, который не знал, не понял до последней минуты, что есть милость Спасителя, чтобы поступить, подобно святому Петру, то есть покаяться.

Пётр отрёкся от Бога, трижды отрёкся от Христа, от Иисуса, своего Учителя, Которого, как полагал, любил; от Учителя, которого видел преображённым на горе Фавор в Его божественном свете. Перед ним был уже не учитель или пророк; Пётр увидел, что воистину это был Сын Божий, то есть Сам Бог. Вот от Кого отрёкся Пётр! Грех Петра был безмерно больше предательства Иуды.

Что знал Иуда? Я предал «кровь невинную» (см. Мф. 27:4). И сейчас он видел, как его предательство довело эту кровь до смерти. А Пётр, хотя и тяжко согрешил, остался во свете Христовом, который открыл ему, что Бог милостив, открыл ему то, чему учит нас и Церковь: Бог не хочет смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был (см. Иез. 33:11).

И Пётр, выйдя вон, плакал горько, но остался с остальными апостолами, пока не пришёл Спаситель. Но Он не обличил Петра перед всеми — все знали, что Пётр отрёкся Иисуса.

Но когда после Воскресения Христос сказал Петру: «Симон Ионин! любишь ли ты Меня?» и Пётр исповедал «люблю Тебя», то было искуплено его первое отречение: «Не знаю этого человека».

После второго вопроса: «Симон Ионин! любишь ли ты Меня?», когда Пётр ответил «люблю Тебя, Господи!», было искуплено второе отречение.

Когда третий раз спросил Господь: «Симон Ионин! любишь ли ты Меня?», опечалился Пётр и ответил: «Господи! Ты всё знаешь; Ты не можешь не знать, что я люблю тебя».

Спаситель принудительно, болезненно выжал из сердца Петра третье искупление, потому что в тот, третий раз, он клятвенно отрёкся от Христа: «Не знаю этого человека!»

И путь Иуды мог его спасти. А если будем читать писание с пониманием, то увидим, что этого искал и Спаситель. Но поётся в Великий Четверг: «Но Иуда Беззаконный не восхотел понять» (чтение 12 страстных Евангелий). Путь греха — это опасный путь, путь тьмы, он может заставить человека остаться во тьме. Слово Божие говорит человеку о жизни, о вечной жизни. Если научимся пути послушания, научимся взращивать в сердцах и в нашей жизни слово Божие, то найдём его.

Что завещает нам Христос? С одной стороны, завещает нам Крест, а с другой — Спаситель обещает: «Иго Моё благо, и бремя Моё легко» (Мф. 11:30). И обнаруживаем, что воистину «иго Моё благо, и бремя Моё легко», как свидетельствовали мученики, которые до смерти услаждались словом Христа, потому что смерть была им слаще, чем безумное существование. Воистину, неложны эти слова Спасителя, что иго Его было по-настоящему благо для тех, кто вкусил его, и бремя Его было легко. Зачем брать на себя нежеланное иго и тяжёлое бремя, отчитываться о грехе? И всё-таки, если человек хочет, то Бог дозволяет. И очень важно понять в этом дозволении что-то о свойстве любви Божией.

Когда мы любим кого-то, то чего-то ждём от него. Или хочу, чтобы и он любил меня, возвратил мне любовь: есть и в этом своя правда. Особенно если имеем какую-то власть над ним, если это наш ребёнок, то хотим направить его на правильный путь. Могу заставлять человека, моего брата, ребёнка, родителя или любого другого, пока не разрушу его свободу, жизнь, потому что желаю ему добра. Эта любовь, которой нет у Бога для человека. Бог — это Любовь, но Бог — это Смирение: и эти две добродетели в итоге суть одна добродетель.

Слова, которые нам сказал в начале преосвященный Андрей, — это ключевые слова. Надеюсь обрадовать преосвященного, рассказав, что слышал от моего духовного отца старца Софрония определение — если хотите — смирения, которого нигде раньше не встречал. Он говорил, что смирение (понятое верно, в духе и истине), — это данное нам свойство Божией любви, любить, ничего не ожидая взамен. Смирение — это свойство Божией любви, которым можно делиться, и оно не уменьшится. Смирение внешне схоже с умалением, с унижением, смиренный человек может показаться рабом. Как и Христос, по слову апостола Павла, принял образ раба и смирился даже до смерти (см. Фил. 2:7–8), постыдной смерти на Кресте. Но то, что сотворил тогда Христос, понятое в духе и истине, показывает, что Он не боялся смерти и унижения. Божественная Сила Его не могла ничем быть побеждена. И что это за сила, незыблемая и непобедимая ничем во всех существующих мирах и за их пределами? Парадоксально, но это смирение. И когда человек, как Христос, смиряется до смерти, он оказывается незыблемым в любви, переживая дар. Да подаст нам Бог умереть с этим даром, и тогда смерти мы не вкусим.