Климент Александрийский - Кто из богатых спасется Страница 6

Глава 24

Можешь ты владеть богатством. Рассуждай тогда так: "Поистине не воспрещает мне Господь владеть богатством: не завистлив Он". Но вот ты замечаешь, что богатство тебя порабощает и выводит тебя из равновесия. Брось его, отвергни, возненавидь, откажись, убеги. Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его... лучше одноглазым быть тебе в Царстве Божием, нежели не изуродованным бить в огне (Мф. 5: 29). И если рука, нога, жизнь соблазняют тебя, возненавидь их; потому что если что-либо из этого потеряно будет ради Христа, то опять возродится к жизни там.

Глава 25

Подобный же смысл имеют и выражения, следующие за тем: ныне, во время cue, среди гонений, не иметь полей, денег, домов, братьев (Мк. 10: 30)[11]. Потому что не без средств людей, не безкровных и безродных, не тех, кои братьев не имеют, зовет Он к жизни, так как Он призвал и богатых, а приглашение это нужно понимать так же, как выше и раннее мы разъяснили; точно так же нужно понимать речь и о братьях, Петре вместе с Андреем и Иакове вместе с Иоанном, сынах Зеведеевых; они как между собой были единомысленны, так и со Христом. Но всем этим владеть среди гонений Он воспрещает. Гонение же одно происходит отвне, потому что люди притесняют верных или из ненависти, или из зависти, или из своекорыстия и вследствие сатанинского воздействия; другое, тягчайшее гонение возникает изнутри, из души каждого: нечестивые пожелания, разнообразные удовольствия, лживые надежды и пустые грезы - губят душу, когда она, стремясь постоянно к большему и неистовствуя от диких похотей, разгорячаемая преподносящимися ей страстьми как бы иглами и остриями, даже до крови бывает бичуема при безумных своих стремлениях, отчаянии в самой жизни и презрении Бога. Это гонение труднее и тяжелее как поднимающееся изнутри, поддерживаемое постоянно; от этого гонения преследуемый и убежать не может, потому что этого врага он повсюду с собой носит. Подобным же образом действует и ожег, отвне кем-либо полученный: он научает даже осторожности; внутреннее же горение за собой влечет смерть. И война, нечаянно и так сказать из-за внешнего какого-либо случая возгоревшаяся, скоро стихает, в душу же проникающая - ее доводит до смерти. Если в дополнение к подобному гонению да располагаешь ты еще внешним богатством, а также братьев по крови имеешь и другое, что тебя связывает, то откажись лучше ото всех этих вещей, которыми владеешь ты на беду себе, умири себя, высвободись из-под долговременных гонений, обратись к Евангелию, ищи Спасителя - защитника и утешителя твоей души, царя непреходящей жизни, ибо видимое временно, а невидимое вечно (2 Кор. 4: 18). В настоящем веке царит быстрая смена и неустойчивость, в будущем же предстоит вечная жизнь.

Глава 26

Многие же будут первые последними, и последние первыми (Мк. 10: 31). Смысл и изъяснение этого изречения, хотя и много материала содержит, в настоящее время не требует исследования. Здесь ведь не богатые только имеются в виду, а все вообще люди, раз уверовавшие. Посему на этот раз мы оставим приведенное изречение в покое. Но в том, что на нас лежало действительной обязанностью, полагаю я, не остался я позади своего обещания и показал, что Спаситель отнюдь не отказал богатым, по крайней мере из-за их богатства и окружающего их имущества, в спасении и отнюдь к этому спасению доступа им не заградил, если только свою жизнь они будут и захотят подчинять заповедям Божиим, эти временному предпочитать и на Господа зреть пристальным взором, как смотрят на мановения доброго кормчего, наблюдая, чего желает он, что приказывает, на что намекает, с какими знаками к матросам обращается, куда и откуда направление указывает. Ибо что же тот делает несправедливого, кто, благоразумие сохраняя и свою веру оберегая, собирает себе средства для поддержания жизни или, - и это еще безупречнее, - что же в том дурного, если кто Богом, дарующим жизнь, вдруг поставляется в дому богатых людей, между знатными по роду, владетелями обширных имений и влиятельными чрез свое богатство? Потому что если бы кто за независящее от его воли рождение в доле богатой от жизни (вечной) устранен был, то причинена ему была бы чрез, это сотворившим его Богом несправедливость, потому что хотя временной приятности он и был удостоен, зато вечной жизни лишен. На что после этого вообще богатства и из земли добывать, если они виной состоят и посредником смерти? Нет, если кто, живя среди своих владений, может предохранить себя от роскоши, быть умеренным и мыслящим скромно, если кто Бога лишь ищет, к Богу страстно воспаряет и пред Ним ходит, тот бедняк, тот исполняет заповеди, тот свободен, богатством не побежден, до хвори не доведен, им не уязвлен. Если же всего этого нет, то удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели такому богачу войти в Царствие Божие (Мк. 10: 25). Верблюд, на узком и тесном пути упреждающий богатого, должен, конечно, и нечто высшее обнаруживать. Из изложения начал и богословия о сем можно узнать, что за тайна Спасителя есть это высшее[12].

Глава 27

Однако же сначала изложим то, что в притче и выражено ясно, и то, ради чего она сказана была. Людей богатых она учит, что не должны они бросать всякую заботу о своем спасении, как если бы они уже наперед были осуждены. Но вместе с тем она внушает им, что не должны они свои богатства и в море бросать, ни за врага (вечной) жизни богатство считать, но должны учиться, каким образом и какое употребление нужно делать из богатства и как жизнь (вечную) себе при его посредстве снискивать. А если так,, если никто вообще ни губить себя не должен в конец, того страшась, что он богат, ни спасается вообще никто из-за одной лишь уверенности и веры, что он спасется, то нужно рассмотреть, какую надежду Спаситель богатым подает и каким образом то, что без надежды, могло бы ручательством стать, а что надеется, могло бы к обладанию перейти. Оттого вопрошаемый, какая из заповедей важнейшая, Учитель говорит: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим; нет важнее этой заповеди (Мф. 22: 37-38). И совершенно справедливо. Потому что это сказано ведь о первом и высшем Существе, о Боге Самом, нашем Отце, Которым и сотворено все и существует, Которым и к Которому все достигающее спасения возвращается. Оттого несправедливо, чтобы Им первее возлюбленные и призванные к участию в бытии считали что либо другое превосходнее и достопочтеннее, особенно когда лишь эту малую благодарность они за величайшее могут приносить и ничего иного для не нуждающегося ни в чем и совершенного Бога не в состоянии измыслить, когда именно за то, что Сего Отца, соответственно своим силам и способностям, любят, получают они право на вечность. Потому что чем более кто Бога любит, тем более тот и в Бога погружается.

Глава 28

Второй же по ряду, но нисколько не менее первой, называет Он такую заповедь: возлюби ближнего твоего как самого себя (Мф. 22: 39), т.е. Бога над тобой лично. А когда разговаривающий спросил: а кто мой ближний (Лк. 10: 29 и далее), определил Он ближнего не таким образом, как определяли его Иудеи, назвал не кровного родственника и не согражданина, и не прозелита, не обрезанного подобным же как они Иудеи образом, не исполняющего один и тот же закон, но выводит в Своей речи некоторого человека, из Иерусалима шедшего в Иерихон; об этом человеке свидетельствует Он, как он был изрублен разбойниками, полумертвым брошен на дороге, как мимо него прошел священник, не обратив на него никакого внимания, как посмотрел на него небрежно левит, а у Самарянина, презренного, отступного, как он нашел себе милосердие. Не прошел этот подобно тем мимо, а подошел к подвергшемуся нападению, снабдил его тем, в чем он при своих страданиях нуждался: маслом, повязками, вьючным животным; деньги за постой в гостинице за него частью заплатил, частью обещал заплатить. "Кто из этих троих, - спрашивал затем Господь, - по отношению к потерпевшему такое злоключение был ближним?" Так как вопрошавший отвечал: "Тот, который оказал ему милосердие", - то Господь сказал ему: иди, и ты поступай так же (Лк. 10: 36-37), потому что любовь собою порождает благотворение.

Глава 29

В обеих, следовательно, заповедях Он предносит нам любовь и различает их только очередью. Там на первом месте предметом любви поставляет Он Бога, здесь дает ближнему второе место. Но кто иной может быть этим ближним как не Спаситель Сам[13]? Или кто более Его о нас милосердует, о нас, которых миродержитель тьмы многими ранами, ужасами, огорчениями, печалями, обольщениями, удовольствиями почти до смерти довел? Но единственный врач этих ран есть Иисус, страсти совершенно с корнем исторгающий, Который не простые дела, плоды дурных семян, нет, а Который самый топор Свой к корню порочности приближает. Он в наши раненные души проливает вино, кровь Давидовской виноградной лозы[14]; из внутреннейшего милосердия Он приносит сюда масло и проливает оного обильное количество. Он указывает нам на несокрушимые узы здравия и спасения: любовь, веру, надежду; Он соделал нам служебными Ангелов, Господства и Власти ради высокой награды[15], потому что и сами они освободятся от суетности мира при открытии славы чад Божиих. Необходимо, следовательно, любить Его, подобно как и Бога. Но любит Христа Иисуса тот, кто Его волю творит и Его заповеди соблюдает (Ин. 14: 23). Потому что Не всякий, говорящий Мне: "Господи! Господи!", войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного (Мф. 7: 21) и: Что вы зовете Меня: Господи! Господи! - и не делаете того, что Я говорю? (Лк. 6:46) и: блаженны вы, видящие и слышащие то, чего ни праведники ни пророки не видали и не слыхали, если вы то и делаете, о чем Я говорю (Мф. 13: 16-17).