Борис Клосс - Очерки по истории русской агиографии XIV–XVI вв. Страница 61

И мы же тебѣ, блаженыи княже, велегласно рцем: Радуися, всемирныи светилниче, богоблаженыи княже велици, преподобныи отче премудрыи Феодоре, просвѣтивъ град свои Ярославль, еже бо имѣя в себѣ божественое скровище, ему же источенъ весь миръ. Радуитеся и веселитеся, Русстии велиции князи, се бо явися вам великии скорыи помощник на супостаты безбожныя варвары. Се бо явишася другыи Вышеград в Русстѣи странѣ, еже бо Вышеград имѣя в себѣ велиции страстотерпцв Христови, пресвѣтлыи звѣзды, Борис и Глѣб, иже бо тѣ непрестанно молят о православном крестьяньствѣ Святую Троицю за Русския князи, иже бо от них жнут Русстии рукоятие полезное и вси вѣрнии покаяние приимають, и друзии ядят неоскудную пищю въ царствии небеснем, тоя же трапезы сподо би нас, Владыко, кающихся [о][512] своих съгрѣшениих, приступающе к рацѣ их съ страхом и с великою теплою ражженою любовию, а просяще от их мощеи исцѣления, а душам спасения, скораго посѣщения, чающе от них великаго милосердия. А тебѣ, богоблаженыи княже Феодоре, по достоянию блажити недоумѣем, настави нас, богомудрыи княже, прѣсвѣтлыи Ярославскыи чюдотворець, како тя блажити возможем подробну псалмы и пѣсньми духовными. Яко же прояви Господь Богъ нашь въ прежняя времена в Русстѣи странѣ, въ богоспасаемом градѣ Ростове, преподобнаго и богоноснаго святителя отца нашего Леонтия, епископа Ростовскаго, при благовѣрном князи Андрѣе, сынъ великого князя Георгия. И спасая Господь рукою своею создания от навождения дьяволя славныи град Ростов, зане же преже бысть его епископи в Ростове Феодоръ и Ларион, избегоша и не могуще терпети неверьствия людии и многаго ихъ досажения. Сего же Леонтия посла патриархъ на уверение граду Ростову, Леонтии же святыи укрепися силою крестною и помощию Святыя Богородица, и многим пощением и бдением, научи их веровати Христови, и потом многими труды приводя их к вере Христове. И по преставлении его и доныне даруеть Господь от мощеи его верным неоскудную благодать и многоразличныя недуги одержимыя исцелеваше с верою приходяще къ честнеи его раце и къ святымъ его мощем. Послѣди того спасе Господь нашь Исус Христос преславныи град Москву и великого князя Ивана Даниловичя, прояви Богъ пресвященого архиепископа Киевскаго и всея Руси светилника Петра митрополита, крепкаго помощника и скораго заступника, великого чюдотворца, и тако же проявле им Господь многое чюдотворение: слѣпыя от раки его прозирают, и нищии благовестуют, и слуции быстро предваряют, и многолетни притекающе кь его мощем божественым великую ползу обретають, в домѣх приемлют неоскудную благодать на потребу своему житель ству, и скоро верных всех спасаят и подает обилно великое свое милосердие, не токмо своему граду, но и прочим странам всем верным спасение, не токмо православие спасает, но и неверным дает просвещение. Тако же прояви Господь въ граде Москве 2–го свѣтилника, пресвященого архиепископа Алексея, митрополита, Русскаго новаго чюдотворца, крепкых стражев устрои преславному граду Москве, Русским князем великаго милостиваго чюдотворца, скорого помощника, и нынѣ сияет честная его рака многими чюдесы, подая неоскудную благодать от многоцелебных его мощеи, многа чюдеса проявляет всем верным, наполнивъ ю свои град и прочии страны, от всех враг ненаветных изьави. Тако же в нынешняя времена прояви Господь сего новаго чюдотворца князя Феодора и спасая им град его Ярославль от многых бед его. И ныне припадаем верою к вашим честным мощем съ преподобным отцемъ нашим Сергием и Кирилом Белозерским, за умножение грех ради наших [подаеть намъ велию милость]* молитвъ ради Пречистыя Ти Матери и всех святых Твоих, яко благословенъ еси в веки.

И аз же многогрешныи Андреи Юрьевъ, недостоиныи раб, обретох у некоего христолюбца писан перечень жития святого преподобнаго князя Феодора. Аз же дерзнух написати его житие, не умея, ни виде его жития, но надеяся на его милосердие и помощи Божия прося и на молитву святого отца надеяся, и написах, елико слышах от великих малая, елико бысть мощно мнѣ, и много повѣсть досточюдная его чюдотворения, преподобнаго князя Феодора, чюдесе его не вѣстно ми его написовати. Аз же преминух, не вѣдая его жительства, еже бо есть земли широта и моря глубина и святого чюдеса не изчтена суть, да не забвению словес святого предани суть чюдесе святого отца. Но истинныи преподобныи княже, единокровныи праведником наставниче, Спасу о нас молися и нас не отступаи, поминаи нас грѣшных, яко чадолюбивыи отець, не презри нас, чтущих вѣрою божественую твою па мять, съблюди нас, отче, от находящих враг, да твоими молитвами съблюдаеми и наставляеми и царства небеснаго сподобимся о Христѣ Исусѣ, Господѣ нашемъ, Ему же слава и держава съ безначалным Отцемъ [и съ пресвятымъ благымъ и животворящимъ Его Духомь и нынѣ и присно и в вѣкы вѣком. Аминь][513].

§ 3. Летописная статья о проявлении мощей ярославских чудотворцев

Статья о проявлении мощей ярославских чудотворцев Федора, Давида и Константина находится в составе Львовской и Софийской II летописей, восходящих к общему источнику—так называемому Своду 1518 г.[514]

Состав Свода 1518 г. лучше отражен в Львовской, так как текст Софийской II был дополнен по Типографской летописи[515]. Статья озаглавлена «О проявлении мощем чюдотворцов Ярославских» и состоит из двух частей. В первой части, помещенной под 1463 г., рассказывается об обретении мощей упомянутых князей в ярославском Спасском монастыре и последовавших затем чудесах исцеления. Продолжение читается под 1467 г., где повествуется о том, что архиепископ ростовский Трифон «не верова чюдесем» и послал в Ярославль протопопа Константина, который «возвысися умом» и был наказан Божьей карой, а раскаявшийся же архиепископ Трифон оставил святительство, велел везти себя в монастырь Спаса, где и провел свои последние дни, «плачася своих грехов».

Было высказано в предварительном плане мнение, что статья о проявлении мощей ярославских чудотворцев входила в состав Летописца XV в., ведшегося одним из клириков Успенского собора московского Кремля[516]. Но такое заключение необходимо подтвердить сравнением Летописной статьи о проявлении мощей ярославских чудотворцев со сходным текстом в составе Антониевской редакции жития князя Федора. Сравнение производим с древнейшим списком Антониевской редакции ЯМЗ, № 15522 начала XVI в. (хотя начальная часть редакции в этом списке заменена Пространной проложной статьей, это не сказывается на результатах, так как объектом сравнения является рассказ о проявлении мощей и последующих чудесах).

Сходный с Летописной статьей о проявлении мощей текст Антониевской редакции дополнен рассказом о приезде архиепископа Трифона в Спасо–Ярославский монастырь (уже после сообщения о его смерти!), и вновь повторяется, что он плакался «грех своих и до смерти своея». Рассказ не только дублирует сообщение Летописной статьи, но и написан с противоположной тенденцией: в летописи Трифон осуждается за «неверие», здесь же наоборот восхваляются его добродетели — «бысть добродетелен и житием благоговеин, иже из детска от юныа веръсты сердечною чистотою светяшеся». Этот дублирующий летопись рассказ написан очевидно составителем Антониевской редакции, так как в его основу положено чудо с епископом Стефаном из Жития Сергия Радонежского (4–й Пахомиевской редакции) — а Житие Сергия неоднократно было использовано в Сказании о чудесах, следующем за статьей о проявлении мощей ярославских чудотворцев (см. ниже в разделе, посвященном Антониевской редакции). Упомянутый рассказ о приезде Трифона в Ярославль объединяет со Сказанием о чудесах неприкрытое стремление подчеркнуть ту или иную благотворительность по отношению к Спасо–Ярославскому монастырю: в рассказе о Трифоне замечено, что архиепископ дал «потребная монастырю на согражение»; в чуде с исцелением Михаила указано, что тот привез «различная брашна, яже на потребу манастыря оного, и братью доволне учредив и милостыню многу дав монастырю»; в чуде с князем Романом подчеркнуто, что исцелевший «повеле милостыню доволно дати и монастырю на строение»; родители «отроковицы» Анастасии не имели богатства, «токмо полотно и убрус — и послаша в монастырь на гроб святых чюдотворець».

Итак, рассказ Антониевской редакции о приезде архиепископа Трифона в Спасский монастырь, очевидно, написан автором, который составлял Сказание о чудесах, читающееся после статьи о проявлении мощей. Поскольку этот рассказ дублирует сообщение Летописной статьи, то данное обстоятельство служит явным признаком вторичности текста Антониевской редакции по сравнению с Летописной статьей.

Но и тот текст Антониевской редакции, который сходен с Летописной статьей, также носит признаки вторичности. Летописная статья начинается так: «В граде Ярославле, в манастыре Святого Спаса, лежаху три князи: князь великий Федор Ростиславичь Смоленьский и Ярославский, да сынъ его Костянтинъ, да внукъ его Давид»[517]. Антониевская редакция меняет порядок имен младших князей («Давид да Коньстянтин») и обоих называет сыновьями Федора Ростиславича — сделано это в соответствии с данными полных списков Жития Федора редакции иеромонаха Антония, где утверждается, что упомянутые князья являются сыновьями Федора, родились в Орде, причем сначала Давид, потом Константин. Далее, к высказыванию, что все три князя лежали «въ церкви Святого Спаса наверхъ земли», в Антониевской редакции сделано ненужное добавление — «лежащим» (ненужное потому, что выше уже был употреблен глагол «лежаху»). Когда было решено положить мощи в той же церкви, Антоний вновь педантично добавляет — «Святаго Спаса». К имени ярославского князя Александра Антоний прибавляет отчество — «Федоровичь», к его княжескому титулу добавляет — «великий», к пожеланию поставить свечи — вновь присоединяет: «великия». Дополнения Антония однотипны и носят уточняющий характер: о чудесах возвестили «всюду», народ сошелся «отвсюду», звонить стали «во все колокола» — кстати, эта фраза заимствована из Проложного жития Федора и, конечно, Антонием, потому что в дублирующем рассказе о приходе Трифона в Ярославль также говорится о звонении «во все колоколы».