Джед МакКенна - Духовная война Страница 63

— А нет ли возможности использовать этих демонов в каком-то положительном ключе? – спросила Шанти. – Вы говорите о том, как тёмные эмоции могут быть полезными, а могут ли демоны быть так же полезными?

— Да, – сказал я, – и это приводит нас вновь прямиком к Брэтт. Присутствие её отца в уме было намного серьёзнее, чем кто-либо из нас может себе представить. Я никогда не слышал о подобном, пока Брэтт мне не рассказала. С тех пор я изучил это и обнаружил, что для некоторых людей критикующие внутренние голоса могут быть действительно разрушительными.

Никто не двигался и не говорил. Не думаю, что Брэтт на этих собраниях когда-либо нянчилась. Ей было так же безразлично мирское эмоциональное, психологическое и биографическое содержание, как и мне. Смысл не в том, чтобы изучать, понимать и лелеять мешки с камнями, которые мы тащим, смысл в том, чтобы их бросить.

— Всё это было в прошлом, когда Брэтт была просто нормальным человеком, до какого бы то ни было пробуждения, до возникновения какого-либо интереса к этому. Присутствие отца-демона в её голове было постоянным и чрезвычайно ядовитым. Что бы она ни делала, или думала, он был всегда там – громкий, презрительный, разрушающий. Она потратила час, рассказывая мне, чем это было для неё, и я был заинтригован, потому что она не была печальна, не всхлипывала, не жалела себя, она улыбалась с видом воина, вспоминающего былые сражения – выигранные и проигранные. Даже когда она была тихой и задумчивой, она могла рассказать хорошую историю.

Все смеялись и улыбались.

— Но вдруг, рассказывала она, это стало слишком. Она больше не могла вынести присутствие этого гиперкритика в своей голове. Жизнь утеряла всякое удовольствие. Всё, что бы она ни делала, было плохо. Она не могла наслаждаться ничем. Она пыталась найти облегчение в наркотиках и алкоголе. Полагаю, это более тяжёлый случай, чем знают большинство из вас?

Глаза были широко открыты. Никто не возражал.

— Это была вся её жизнь с тех пор, как она была ребёнком. Двадцать лет негативного, изводящего, ноющего голоса в голове. Она была близка к самоубийству. Подумайте об этом. Так ей было плохо. Так всё было серьёзно. Она знала, что он никогда не уйдёт. Она знала, что не могла сражаться с ним. Она знала, что не имеет значения, что она делает в жизни, этот голос всегда будет высасывать радость, разрушая всё, а поскольку отец уже умер, она не могла противостоять ему лично и хоть как-то изменить их взаимоотношения, что оставляло ей ещё меньше надежды. Она была в западне, и выхода не было. Вот так она описала всё это мне сквозь строгую улыбку. Вы все знали, что у неё был рак?

Они зашумели, поражённые. Я был почти уверен, что никто не знал об этом, кроме доктора Кима.

— Это не удивительно, я думаю, что злокачественность ума и духа может в конечном итоге проявиться злокачественностью в теле. Это было когда ей было почти тридцать, до встречи с кем-либо из нас. К тому времени ей поставили неутешительный диагноз, и это заставило её всё больше задумываться о более масштабных проблемах.

Я замолк, шагая, позволяя своим мыслям уйти с дороги.

— Она говорила мне, что в наихудшие времена она была в ужасном состоянии. Очень худая, все мышцы напряжены, мигрени, плохой сон, всегда сутулилась, в голове туман от лекарств и тошнота от химиотерапии. Она жила здесь, на ферме, но хозяйства не вела – ни животных, ни полей и садов. Лишь этот голос в голове, издевающийся над каждой мыслью, и довольно мрачный прогноз докторов.

— Она справилась с этим, верно? – спросил Джастин, – То есть, это было больше десяти лет назад, ведь так? Она победила рак?

Я смотрел на эти лица, с нетерпением ждущие моего ответа.

— Она задала ему жару, – ответил я, – Вы видели её, вы знали её. Она выглядела больной?

Напряжённой? Слабой? Уставшей?

— Нет, – сказал он. – Как он победила его?

— А как вы думаете? – переспросил я, развернувшись ко всей группе. – Каким образом Брэтт одолела рак? Химия? Альтернативная медицина? Сила молитвы? Позитивное мышление? Мексиканская клиника? Техника визуализации?

Я шагал туда и сюда, не торопясь.

— Кто-нибудь скажет? Как вы думаете, как Брэтт удалось победить то, что доктора определили как последнюю стадию рака?

Наконец, я остановился перед доктором Кимом.

— Сэр?

Он взглянул на меня и произнёс сдавленным шёпотом. – Она перестала бороться.

— Она перестала бороться, – сказал я после продолжительной паузы. – Она перестала сопротивляться. Всё, что она столько лет старалась подавить, теперь начала позволять. Она знала, что побеждена, знала, что ей нечего терять. Она не нашла поддержки ни в церкви, ни в медицине, ни где-либо ещё, поэтому она просто перестала бороться.

Я помолчал минуту, чтобы им в голову пришла неверная мысль.

— Знаю, это звучит парадоксально, – продолжил я, – как если всё бросить, проявить слабость, но когда я говорю, что она перестала бороться, я имею в виду, что она перестала вкладывать всю свою энергию в защиту. Этот один простой акт является ключом ко всему. Это точка перехода из отделённого в интегрированное, из Детства во Взрослость. Эго — это затор, сдача — это поток. Сдача — это основа и предвестник роста. Это сама его суть. Нет ни обходного, ни короткого, ни альтернативного пути. Можно подделать его, как это делают многие, но вы обманете только себя. Никакой рост невозможен внутри ограничений эго, только иллюзия роста. До сдачи есть эго – мелкое, невежественное, отделённое «я». Освободившись от этой вредоносной искусственной мелочности, мы входим в поток согласия. Бам! – прямо вот так. Налаживание различных аспектов нашей жизни может занять дни, месяцы, годы, но начальный толчок так же разителен и отчётлив, как выползание из тёмной вонючей канализации на свежий воздух и ослепляющий солнечный свет. До этого, мы просто глупые, поглощённые собой похожие на крыс маленькие существа, но после того, как мы перестаём утверждать фальшивое отделение, мы приобретаем такие же размеры, что и океан бытия, в который вливаемся. Практически вся религия и духовность учат, как быть невежественно счастливым в канализации, потому что именно этого хотят люди, но сдача — это выползание из неё. Если вы счастливы в канализации, тогда для вас это не канализация. Если вы не думаете, что там воняет, тогда всё нормально, но тогда, зачем вы здесь? Вывод, который напрашивается, когда вы предстаёте перед таким человеком как Брэтт или я, состоит в том, что вы знаете, что это канализация, и вы хотите вылезти.

Развернувшись, я пошёл прочь от группы. Здорово иметь столько места для движения. Я развернулся и пошёл обратно.

— Вы довольно жёстко отзываетесь о религии и всех духовных и нью-эйдж учениях, – сказала женщина, которую я не знал. – Существует целый мир знания и мудрости, неужели вы думаете, что это справедливо – стричь всех под одну гребёнку?

— Не имеет значения, что я думаю, я говорю вам лишь то, что вижу, и что увидите вы, если откроете глаза и посмотрите. Обещаю, что если вы это сделаете, вы станете моим новым любимчиком.

— Я не вполне согласна с вашим утверждением, – сказала она, – что мои глаза не открыты. Я думаю, что вижу то же, что и вы.

— Ну хорошо. Опять же, без обид, но вы здесь как турист, вы не вложили свой капитал, вы зритель, а не участник. Так обстоит дело со многими людьми, но большинство из вас здесь сегодня, возможно, питают какую-то степень здорового сомнения в самих себе. Во всяком случае, я не пытаюсь вас ни в чём убедить. Я просто не знаю, зачем вы здесь.

Она понурилась. Я развернул внимание ко всей группе.

— Я делаю вывод из абсолютного провала мировых духовных и религиозных учений в способствовании пробуждению, даже тех, что заявляют о своём предназначении именно этой цели. Особенно их. Я вижу этот провал, и я вижу Майю, и ясно всё понимаю. Интеллектуальная и эмоциональная сила невежества полностью очевидна для меня, и я могу сказать, что всё сострадание и медитация мира не сможет вытащить вас из этой канализации. Ни широта знаний, ни глубина понимания не равняется ни одной из ступенек, ведущих наверх. Никто не может вас толкать, тянуть, или идти вместе с вами. Все мысли идеи, чувства, концепции и системы знаний и верований сводятся к этому единственному недвусмысленному различию – канализация или солнечный свет, темница или свежий воздух, затор или поток, эго или сдача, отделённость или интеграция, вертикальное окапывание или горизонтальный прогресс. И это не просветление, духовность или что-либо возвышенное, это честная или нечестная жизнь.

Они молчали, внимательно слушая.

— Страх перенаправляет наружу каждую мысль и импульс, идущие внутрь. Майа преобразует всё для своей цели. Вот против чего вы восстаёте. Это смертельный бой, и есть только один способ его выиграть, и Брэтт нашла его. Она перестала драться. Она сдалась. Борется и сопротивляется эго, оно высасывает всю нашу энергию. Брэтт бросила оружие и подставила грудь врагу, таким образом уничтожив его. Майа не находится вне нас. В конечном итоге это лишь ещё один внутренний демон. Направлять свою энергию против неё или к ней это одно и то же, и когда мы останавливаемся, мы прекращаем снабжать её силой, и она перестаёт существовать.