Квинт Тертуллиан - Против Маркиона в пяти книгах Страница 64

1. Он избирает и семьдесят других апостолов,[1481] кроме двенадцати. Для чего двенадцать — в соответствии с таким же количеством источников в Элиме, — если и семьдесят — не в соответствии с таким же количеством пальмовых деревьев?[1482] Антитезисы большей частью произведены различием целей, а не сил. Но тот, кто не принял во внимание различие целей, с легкостью оценил это различие как различие сил. «Уход сыновей Израилевых Творец делает обремененным, кроме груза теста, также теми награбленными золотыми и серебряными сосудами и одеждами;[1483] Христос же предписал ученикам даже посох не брать в дорогу».[1484] 2. Ибо те двинулись в пустыню, эти же были посланы в города.[1485] Рассмотри предложенные цели — и поймешь, что одной и той же является сила, которая в соответствии с недостатком и избытком распорядилась относительно снаряжения Своих <служителей>, точно также ограничивая его из–за предстоящего в городах изобилия, как ранее увеличила из–за предстоящей в пустыне нужды. Даже обувь запретил нести с собой,[1486] ибо был Тем же, под водительством Которого в течение стольких лет народ в пустыне не сносил обуви.[1487] Никого, — говорит, — в пути не приветствуйте.[1488] 3. О, <Маркионов> Христос, ниспровергатель пророков, от которых ты перенял также и это! Елисей, когда посылал своего раба Гезина в путь для воскрешения умершего сына сунамитянки, как помнится, так ему заповедал: Препояшь чресла свои и возьми посох мой в руку, и ступай: кого бы ты ни повстречал в пути, не благословляй его, — т. е. не приветствуй, — и тому, кто благословит тебя, не отвечай,[1489] — т. е. не отвечай на приветствие. Ибо что такое благословение в путешествии, если не взаимное приветствие при встрече? 4. Так и те слова Господа,[1490] < предписывающие ученикам ,> в какой бы дом они ни вошли, говорить «мир ему»,[1491] — из того же примера. Ибо поручил Елисей и это: когда войдет <его раб> к сунамитянке, сказать ей: Мир мужу твоему, мир сыну твоему.[1492] Это будут, скорее, наши антитезисы, соединяющие Христа <с Творцом>, а не отделяющие. Достоин же работник платы своей,[1493] — кто произнес с большим основанием, чем Бог–Судия? Ибо и это является делом судьи — удостаивать работника платы. Всякое воздаяние основано на суде. Теперь уже и здесь подтверждается Закон Творца, Который решает, что даже работающие быки суть достойные платы работники: Быку, — говорит, — молотящему не заграждай уста.[1494] 5. Кто проявляет таковое <благорасположение> к людям, если не Тот, Кто <проявляет его> и к скоту? И если Христос заявляет, что работники достойны платы, то Он оправдывает упомянутое указание Творца об изъятии золотых и серебряных сосудов у египтян.[1495] Ибо те, которые потрудились над строительством загородных домов и городов для египтян,[1496] —достойные, конечно, платы работники — не на преступление были наставлены, но на возмещение платы, которую иным способом не могли вытребовать у властителей. Он, таким образом, подтвердил и то, что Царствие Небесное не является ни новым, ни неслыханным, повелев возвещать о его приближении. Ибо о том, что некогда было вдали, можно сказать, что оно приблизилось. 6. Если же его не было никогда ранее, прежде чем оно приблизилось, то нельзя было бы сказать, что приблизилось то, что никогда не существовало вдали. Все, что ново и неизвестно, неожиданно. Все, что неожиданно, когда о нем возвещается, впервые принимая в тот момент образ, впервые тогда познает время. Впрочем, и прежде оно не могло ни медлить до тех пор, пока о нем не было возвещено, ни приближаться с тех пор, как о нем начали возвещать. 7. Также Он прибавляет, чтобы тем, которые не приняли их, они говорили: Знайте, однако, что приблизилось Царствие Божье? Если Он поручает это не для угрозы, то поручает совершенно напрасно. Что им до того, что приблизилось Царствие, если оно приблизилось не вместе с судом? Т. е. <что оно приблизилось> во спасение тех, которые приняли возвещение о нем, ***.[1497] Из–за этого — если угроза не может <быть> без ее исполнения — ты получаешь Бога исполнителя в Том, Кто угрожает, и Бога–Судию в обоих. Так и прах Он велит отрясти на тех <, кто не примет их,> в свидетельство отвергнутой[1498] также земли их,[1499] не говоря уже о дальнейшем общении с ними. 8. Ведь если за отсутствие человеческого отношения и гостеприимства Он никак не отомстит, для чего Он предпосылает слова о свидетельстве, которое, во всяком случае, предвещает угрозу? Далее, поскольку и Творец во Второзаконии запрещает принимать в общение аммонитян и моавитян, ибо они не по–человечески и негостеприимно отказали в провианте вышедшему из Египта <еврейскому> народу,[1500] то станет очевидно, что запрещение общения приходит к Христу оттуда, где <впервые> обретает форму. Кто вас отвергнет, Меня отвергнетг Это и Моисею Творец < говорит>: Не тебя они презрели, но Меня.[1501] Ведь и Моисей столь же апостол, сколь и апостолы — пророки. 9. Авторитет того и другого служения, < происходящего > от одного и того же Господа апостолов и пророков, должен быть уравнен. Кто ныне будет давать власть наступать на змей и скорпионов?[1502] Господь ли всех живых существ или бог, не <создавший ни> одной ящерицы? Но <для нас особенно> хорошо, что Творец эту власть пообещал через Исаию также малым детям: протягивать руку в нору аспидов и в логовище их потомства и — не претерпевать никакого вреда.[1503]10. И мы, конечно, знаем — в самом деле, если сохранить буквальный смысл Писания, даже звери не смогут вредить там, где будет вера, — что скорпионами и змеями иносказательно названы духи злобы, сам также князь которых под именем змея,[1504] дракона и любого наиболее бросающегося в глаза зверя фигурирует у Творца, давшего эту власть <попирать змей> сначала Своему Христу, как <глаголет> Ему девяностый псалом: На аспида и василиска наступишь и растопчешь льва и дракона;[1505] как и Исаия: В тот день прострет Господь Бог меч святой, великий и сильный, — а именно Своего Христа, — на дракона того, змею великую и извивающуюся, и истребит ее в тот день[1506] 11. Но и когда этот же <пророк говорит>: Путем чистым и путем святым назовется, и не пройдет там нечистое, и не будет там пути нечистого; те же, которые будут рассеяны, пойдут по нему и не заблудятся; и уже не будет там льва, и ни один из опаснейших зверей не взойдет на него, и не появится там[1507] — то, так как он под «путем» подразумевает веру, посредством которой мы придем к Богу, он уже тогда этому самому пути, т. е. вере, обещает сие укрощение зверей и их подчинение. 12. Наконец, ты можешь обнаружить, что подходят и времена <исполнения> обетования, если ты прочтешь предшествующее: Укрепитесь, опущенные руки и ослабевшие колени:[1508] тогда откроются глаза слепых, и уши глухих услышат; тогда хромой будет скакать, как олень, и понятным станет язык немых.[1509] Итак, когда Он объявил о благодеяниях исцелений, тогда подчинил скорпионов и змей Своим святым;[1510] речь идет о Том, Который эту власть, дабы передать ее другим, первым получил от Отца и <ныне> явил в соответствии с порядком, указанным в пророчестве.

1. Как может быть назван Господом неба тот, кто не будет показан прежде как <его> Создатель? Ведь <Христос> говорит: Благодарю и славлю <Тебя>, Господи неба, что скрытое от мудрых и разумных Ты открыл малым} Что это? И чье? И кем скрытое? И кем открытое? Если богом Маркиона скрытое и открытое, то почему он совершенно ничего не послал <в мир> заранее, в чем могло бы быть что–нибудь скрытое: ни пророков, ни притч, ни видений, ни каких–либо свидетельств дел, слов или имен, которые (свидетельства) были затемнены иносказаниями и образами или туманом загадок? 2. Но «он скрывал само свое величие, которое открывал как раз в то время через Христа». Это весьма несправедливо. Ибо чем провинились мудрые и разумные, чтобы от них был скрыт бог, для познания которого не хватило их мудрости и разумения: этим богом не был указан путь посредством некоего возвещения о <его> деяниях или следы, по которым направлялись бы мудрые и разумные? Хотя, даже если бы те и провинились в чем–нибудь по отношению к неизвестному ранее богу — ныне известному,[1511] — они, однако, не должны были бы видеть ревнителя в том, который представляется непохожим на Творца. 3. Следовательно, если он не послал заранее материю, в которой что–либо скрывал бы, и не было тех, которые провинились бы перед ним, от которых он скрывал бы <это>, и он не должен был бы скрывать, даже если бы они были, то уже не будет открывающим тот, который не был скрывающим — таким образом, он не будет ни Господом неба, ни Отцом Христа, — но <Им будет> Тот, к Которому всё <это> подходит. В самом деле, Он и сокрыл, послав заранее Писание с пророческой неясностью, чтобы вера заслужила понимание этого Писания — ибо если не поверите, не поймете;[1512] были у Него и виновные перед Ним мудрые и разумные, не искавшие Бога, могущего быть понятым из самих <Его> столь многочисленных и столь великих деяний,[1513] или опрометчиво философствовавшие о Нем и предоставлявшие еретикам <свои> изобретения;[1514] и, наконец, Он — Ревнитель.[1515] 4. Действительно, то, за что благодарит Христос, прежде возвещалось через Исаию: Погублю мудрость мудрых и разумность разумных сокрою;[1516] как и в другом месте Он указывает, что Он и сокрыл, и откроет: И дам им сокровища скрытые, невидимые <сокровища> открою им;[1517] и опять: Кто иной рассеет знамения чревовещателей и прорицания из сердца, обращая назад мудрых и расстраивая их помышления?[1518] 5. А если и Христа Своего Он определил как Просветителя народов: Я поставил Тебя в свет народам,[1519] — которых мы истолковываем как малых детей, т. е. тех, которые ранее были детьми по <своему> рассудку и младенцами из–за неведения, теперь же стали крохотными из–за незначительности веры, — то нам, конечно, легче поверить, что и малым через Христа открыл Тот же <Бог>, Который и прежде скрыл и обещал откровение через Христа. 6. Или, если бог Маркиона сделал явным сокрытое прежде Творцом, то, следовательно, он поработал для Творца, объясняя Его дела. Но «для ниспровержения, — говоришь ты, — чтобы разоблачить их». Стало быть, он должен был разоблачить их перед теми, от которых Творец скрыл — от мудрых и разумных. Ведь если он действовал по доброте, познание должны были обрести те, которым в этом было отказано, а не малые дети, которых Творец ничего не лишал. 7. И однако до сих пор, думаю, мы доказывали, что во Христе обнаруживается скорее возведение Закона и пророков, чем разрушение. Он говорит, что всё передано Ему Отцом.[1520] Ты, пожалуй, поверишь <в это>, если Христос принадлежит Творцу, Которому принадлежит всё, ибо Творец передал Сыну как не уступающему Ему всё, что сотворил через Него, т. е. через Свое Слово. Впрочем, если <Христос —> тот домоправитель,[1521] что есть «всё», переданное ему отцом? То, что принадлежит Творцу? 8. Итак, благом является то, что отец передал сыну, и уже оказывается благим Творец, Которому принадлежит «всё» благо, и уже не благ тот, который вторгся в чужое благо, чтобы передать сыну, уча <в то же время> воздерживаться от чужого. Конечно, совершенно нищ тот, который даже сына не смог одарить иначе, как из чужого < имущества >. Или если ничего из принадлежащего Творцу не было передано ему отцом, [и каким образом он присваивает себе принадлежащего Творцу человека? Или если один лишь человек был ему передан, то человек не есть «всё». Писание же утверждает, что Сыну была осуществлена передача «всего». 9. Но даже если ты истолкуешь «всё» как <все> роды человеческие, т. е. как всех язычников, то и передача их Сыну есть дело Творца: Я дам Тебе язычников в наследие Твое и во владение Твое — пределы земли} Или если он сам имел[1522] некое свое «всё», которое[1523] передал бы сыну вместе с принадлежащим Творцу человеком, покажи для примера что–нибудь одно из «всего» в подтверждение этого, чтобы я с таким же основанием верил, что тому принадлежит «всё», которому я не вижу что–либо принадлежащим, с каким верю, что даже то, которое не вижу, принад лежит Тому, Кому принадлежит вселенная, которую вижу. 10. Но <ты говоришь: > «Никто не знает, кто есть Отец, кроме Сына, и кто есть Сын, кроме Отца [, ведь никто не знает Отца, кроме Сына, и Сына, кроме Отца[1524]],[1525] и того, кому Сын откроет,[1526] — и, таким образом, Христос проповедовал неизвестного Бога». Ведь в этом изречении находят поддержку и другие еретики, утверждая при споре, что Творец известен всем: и Израилю благодаря дружеским отношениям, и язычникам по природе.[1527] А как же Он Сам свидетельствует, что Он не познан ни Израилем — Израиль же не познал Меня, и народ Мой Меня не понял,[1528] — ни язычниками? 11. Ибо говорит: Вот, нет никого и из язычников.[1529] Поэтому и их счел каплями из ведра,[1530] и Сион — как бы сторожевой башней, оставленной в винограднике.[1531] Что же, смотри, подтверждаются ли пророческие слова, порицающие незнание людьми Бога, которое существовало вплоть до <пришествия> Сына. В самом деле, Он потому и прибавил, что Отец будет познан тем, кому откроет Сын, что Он Сам был Тем, о Ком было возвещено, что Он поставлен Отцом в свет[1532] язычникам,[1533] подлежащим, конечно, просвещению относительно Бога, а также — Израилю, посредством, конечно, более полного познания <им> Бога. 12. Итак, свидетельства, подходящие для Творца, не принесут пользы при доказательстве < существования > иного бога, так как <только> те, которые не подходят для Творца, смогут принести пользу при доказательстве <существования> иного бога. И если обратишь внимание на следующие слова: Блаженны очи, которые видят то, что вы видите: ибо говорю вам, что пророки не видели то, что вы видите,[1534] — то < обнаружишь, что> они связаны по смыслу со сказанным выше: никто, как следовало, Бога не познал, потому что и пророки не видели то, что стало видимым при Христе. 13. В самом деле, если Христос был бы не моим, то Он бы не поместил в этом месте упоминание о пророках. Ибо что удивительного, если они не видели деяний неизвестного бога, открытого после стольких веков, если они не сподобились узреть то, чего никогда не предсказывали?[1535] В чем же заключалось бы счастье тех, которые тогда видели <бы> [то, которое другие заслуженно увидеть не могли],[1536] разве только это — те, которые могли увидеть деяния своего Бога, даже предсказанные ими, однако, не видели?[1537] Ибо в этом будет состоять счастье их, ведь они видели то, что другие только предсказывали. 14. Одним словом, мы покажем и уже показали, что то было явлено во Христе, что было предсказано и, однако, сокрыто и от самих пророков, дабы оно было сокрыто и от мудрых и разумных[1538] века <сего>. В истинном Евангелии учитель Закона, приступив к Господу, говорит: Что делая, я достигну жизни вечной?[1539] В еретическом < Евангелии > находится только слово «жизнь» без упоминания «вечная», чтобы казалось, что учитель спрашивает о той жизни, которую Творец обещает <сделать> долгой,[1540] и Господь поэтому ему дает ответ согласно Закону: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душой твоей, и всеми силами твоими,[1541] — ибо <тот> спрашивал о жизни Закона.[1542]15. Но учитель Закона, конечно, знал, каким образом он может достичь жизни, о которой шла речь в Законе, чтобы не задавать вопроса о той, правилам которой он даже учил. Но, поскольку и мертвые уже воскрешались Христом, он, воскрешенный к надежде на вечную жизнь благодаря примерам <жизни> возобновляющейся, **[1543] не требует ли более высокая надежда соблюдения чего–то большего, спросил из–за этого о наследовании жизни вечной. Поэтому Господь, и Сам не являющийся кем–то иным, и не вносящий никакой новой заповеди — кроме той, которая по преимуществу соответствует всем видам спасения, долгой и вечной жизни, — предлагает ему саму суть Закона: любить своего Господа Бога так, как это только возможно. 16. Наконец, даже если и тот спросил, и Христос ответил о жизни долгой, которой распоряжается Творец, а не о вечной, которой распоряжается бог Маркиона, каким образом <учитель Закона> достигнет[1544] вечной? В любом случае, иным способом, чем долгой. Ведь в соответствии с различием наград следует предполагать и разницу между делами. Стало быть, не из–за любви к своему[1545] богу маркиониты достигнут вечной жизни, как <достигнет> долгой жизни почитатель Творца. 17. Но как может быть, чтобы тот, кто обещает вечную жизнь, не должен был пользоваться большей любовью, если должен быть любим Тот, Который обещает долгую жизнь? Следовательно, и та, и другая жизнь находятся во власти одного и того же <Бога>, поскольку существуют одни и те же требования для приобретения и той, и другой жизни,[1546] — нужно, чтобы Христос даровал то же самое,[1547] чему учит Творец: любить Его, — так как и здесь действует то положение, по которому следует скорее верить, что большее находится у Того, у Которого ранее появилось меньшее, чем у того, которому никакого доверия относительно большего не приобрело заранее что–либо меньшее.