Алексей Карпов - Самые знаменитые святые и чудотворцы России Страница 66

Уже в эти годы деятельность казанского митрополита выходит далеко за пределы Казанской епархии. В 1595 году он принимает участие в открытии в Угличе мощей благоверного князя Романа Угличского. В 1598 году участвует в избрании на царство Бориса Годунова. Впоследствии святителю придется все чаще выступать в качестве не только церковного, но и политического и государственного деятеля.

В начале XVII века Россию потрясли события, получившие впоследствии название Великой Смуты. Глубочайший экономический и социальный кризис усугубился кризисом династическим: пресечение династии Рюриковичей, в течение нескольких столетий правившей Россией, вызвало появление Самозванца, объявившего себя сыном Ивана Грозного, законным наследником русского престола царевичем Дмитрием, чудесным образом спасшимся от рук убийц, якобы подосланных Борисом Годуновым. (Истинный царевич Дмитрий погиб при не выясненных до конца обстоятельствах в Угличе в 1591 году.) Правительство Годунова провело расследование, в результате которого выяснилось, что под именем «царевича Дмитрия» скрывается галицкий дворянин Юрий Отрепьев, постригшийся в монахи с именем Григория, но сложивший с себя сан (отсюда его прозвище, с которым он вошел в русскую историю, — Расстрига). В начале 1602 года Самозванец объявился в Польше, где его немедленно поддержали польские магнаты, надеявшиеся разбогатеть на войне с Москвой, а также католическая церковь. В 1604 году начинаются военные действия. Лжедмитрия поддержали южные окраины Русского государства, население которых было недовольно политикой, проводимой Годуновым. В стране вспыхнула гражданская война.

В эти годы иерархи Русской Церкви (в том числе и митрополит Гермоген) всемерно поддерживают царя Бориса Годунова, предавая анафеме «расстригу Гришку Отрепьева». Однако 13 апреля 1605 года царь Борис внезапно умер. Власть перешла к его сыну, шестнадцатилетнему Федору Годунову. В мае армия изменила новому царю и перешла на сторону Самозванца. 10 июня царь Федор Годунов и его мать были задушены сторонниками Лжедмитрия, а спустя десять дней Самозванец вступил в Москву, где был восторженно встречен толпами народа.

Вместе со всей страной «законного царя Дмитрия Ивановича» приняла и Церковь. Исключение составил лишь святитель Иов, до конца поддерживавший Годуновых. За это старого и недужного телом, но не сломленного духом патриарха лишили сана и сослали в Старицкий монастырь. Новым патриархом был провозглашен грек Игнатий, первым из архиереев открыто вставший на сторону Самозванца. Находившийся вдалеке от Москвы Гермоген в то время не имел возможности до конца разобраться в происходивших событиях и оценить степень законности притязаний Самозванца, тем более что обстоятельства гибели истинного царевича Дмитрия были ему, вероятно, неизвестны. Как и все остальные иерархи Русской Церкви, митрополит Казанский признает Лжедмитрия. Более того, он, опять-таки в числе прочих русских митрополитов и епископов, входит в состав Сената (преобразованного из Боярской думы) при новом государе. Однако именно здесь, в Москве, явственно обозначаются политические пристрастия Гермогена, очень скоро принявшего сторону противников Самозванца. Особое неприятие казанского митрополита вызывает открытое пренебрежение православными обычаями со стороны самого Лжедмитрия и в особенности прибывших с ним в Москву поляков.

Весной 1606 года состоялось бракосочетание Лжедмитрия с полячкой Мариной Мнишек. Втайне та оставалась католичкой, однако для видимости согласилась соблюсти традицию и исполнить православные обряды. Еще прежде венчания в Москве был собран церковный собор, на котором обсуждалась возможность брака и условия перехода Марины в православие. Святитель Гермоген выступил с требованием повторного крещения невесты, его поддержал коломенский епископ Иосиф. Однако прочие иерархи высказались против, считая достаточным лишь формальное миропомазание Марины. По свидетельству русского Хронографа, позиция митрополита вызвала гнев Лжедмитрия: Самозванец «повелел митрополита сослать в Казань, и там святительский сан с него снять, и в монастырь заключить». (Некоторые современные исследователи, правда, ставят это известие под сомнение.) Впрочем, вскоре Самозванец был свергнут с престола и убит возмущенным народом, и Гермоген не пострадал.

Лжедмитрий был убит 17 мая 1606 года. Спустя четыре дня новым царем стал князь Василий Иванович Шуйский. В Москве вновь был созван собор русских иерархов, который низложил ставленника Самозванца и поляков Игнатия и избрал на его место митрополита Казанского Гермогена. 3 июля 1606 года в Успенском соборе московского Кремля состоялось посвящение Гермогена в сан патриарха Московского и всея Руси.

Русская Церковь переживала в те годы такой же глубокий кризис, как и все русское общество. Потому святитель направляет свои усилия, прежде всего, на укрепление церковной дисциплины, повышение нравственного и профессионального уровня духовенства. Он внимательно следит за тщательным исполнением церковно-богослужебных требований (особенно в области церковного пения), за исправлением церковно-богослужебных книг, поощряет книгопечатание. По его инициативе в Москве строится новое «превеликое» здание типографии (оно сгорело в 1611 году) и устанавливается новая «штанба» — станок для печатания книг. Патриарх решительно борется со всякими проявлениями «латинства», то есть католического влияния; впоследствии это дало основание полякам говорить, будто Гермоген разжигал ненависть к ним со стороны москвичей.

Но церковные начинания патриарха (при всей их неоспоримой важности) меркнут по сравнению с его политическим подвигом. Неполные шесть лет патриаршества Гермогена наполнены исключительной по напряжению борьбой за политическую и религиозную независимость Российского государства. К этому времени святителю давно перевалило за семьдесят, однако, несмотря на свой преклонный возраст, он находил в себе силы выдерживать нападки противников и отстаивать свою позицию непоколебимого защитника Православия.

Занявший престол в 1606 году Василий Шуйский едва ли может быть причислен к великим государственным деятелям. Слабый и малоинициативный, не пользовавшийся поддержкой всего русского общества (его избирали не на Земском соборе, но на московской площади, выкриками толпы) и не пользовавшийся достаточным авторитетом, он не имел сил и возможностей для того, чтобы распространить свою власть на всю страну. Пожалуй, можно сказать, что это был не тот царь, в котором нуждалась тогда Россия. Но Шуйский все же был законным царем, и потому всемерная поддержка его становится главным содержанием всей церковно-политической деятельности патриарха.

При этом Гермоген, по-видимому, не слишком высоко ценил личные качества Шуйского; отношения между ними оставались весьма натянутыми. С царем Василием, сообщал, например, автор Хронографа, патриарх беседовал «строптивно, а не благолепотно», «понеже» внутри имел «наветовательный огнь ненависти, и на супостатные коварства, яко же лепо бе, никакоже отчелюбно совещевающеся со царем» (то есть никогда с отеческой любовью не совещался с царем о вражеских намерениях, как тому следовало быть). Но личные трения не мешали патриарху оставаться до конца своих дней самым верным и последовательным сторонником царя Василия.

Между тем гражданская война в России продолжалась. Уже вскоре после гибели первого Самозванца стали распространяться слухи о том, что «Дмитрий» жив, что вместо него в Москве убили какого-то немца, а истинный царь вновь чудесным способом избежал смерти. И слишком многим хотелось верить в это. Волнения против Шуйского время от времени захватывали даже Москву. В южных же областях Русского государства (на так называемых украинах) открытый мятеж против Москвы не прекращался вовсе. Во главе нового восстания встал Иван Болотников, называвший себя воеводой «царя Дмитрия Ивановича». Пока еще нового претендента на роль Самозванца не появилось, но призрак «царевича Дмитрия» и само его имя заставляли тысячи людей браться за оружие.

Одним из первых мероприятий правительства Василия Шуйского с участием Гермогена стало торжественное перенесение из Углича в Москву мощей настоящего царевича Дмитрия. 3 июня 1606 года их торжественно положили в Архангельском соборе московского Кремля, усыпальнице московских царей и великих князей; вскоре у обретенных нетленными мощей стали совершаться чудеса и исцеления. По инициативе патриарха Гермогена были установлены дни церковного прославления благоверного царевича Дмитрия Угличского и составлено его Житие. Культ новоявленного святого должен был убедить народ в самозванчестве Лжедмитрия (или, лучше сказать, Лжедмитриев) и законности царя Василия Шуйского. Не раз патриарх приглашал москвичей в Успенский собор московского Кремля и увещевал их стоять за законного московского государя. Он посылал своих представителей и на Северскую Украину (бывшую главным очагом мятежа). Во время осады Москвы войсками Болотникова (октябрь 1606 года) Гермоген объявил шестидневный общенародный пост, во время которого совершались богослужения. Он рассылал грамоты и послания, в которых доказывал необходимость самой жестокой борьбы с «ворами» и изменниками, то есть противниками центральной власти. В конце ноября — начале декабря правительственные войска разгромили под Москвой армию Болотникова; часть дворян (в значительной степени под воздействием увещеваний Гермогена) перешла при этом на сторону Василия Шуйского. В Москве начались массовые казни повстанцев, продолжавшиеся в течение многих последующих месяцев.