Дж. Клиер - Россия собирает своих евреев Страница 67

Гораздо более важное влияние на судьбу восточноевропейского еврейства оказала широкая автономия, дарованная Российской империей Царству Польскому в 1815 г. Царство Польское не было «русским» регионом с точки зрения культуры, системы управления и правосудия. Его земли составляли этническое ядро польской нации в бывшей Речи Посполитой. Царство Польское не являлось лишь одной из составных частей России. Согласно его конституции, самодержец всероссийский был не просто царем польским, а конституционным монархом. Высший слой администрации представляли здесь русские сановники во главе с братом Александра I, великим князем Константином Павловичем – главнокомандующим польской армии, а также с неофициальным полномочным царским представителем Н.Н. Новосильцевым, но в целом, до поражения революции 1830 г., страна непосредственно управлялась польскими чиновниками. Законодательная система Царства Польского была совершенно независима от законов остальной империи. В результате получилось, что статус польского еврейства не был связан с положением евреев в самой России. Земли Царства Польского не включались в состав черты оседлости до самого конца существования Российской империи. И, несмотря на периодические порывы российского чиновничества к унификации положения евреев во всей империи, польское еврейство всегда оставалось юридически обособленным от русского еврейства.

Тем не менее пример Польши сыграл важную роль в подходе властей к русскому еврейству. В Царстве Польском имелось многочисленное еврейское население, занимавшее ключевые позиции как в городской, так и в сельской экономике. Поляки не хуже русских бюрократов осознавали существование «еврейского вопроса», решение которого требовало внутренних преобразований. У поляков сложилась более длительная и богатая традиция таких реформ, чем у русских, которые и заимствовали польский опыт после разделов. Таким образом, возник феномен, при котором правительство Польши разрабатывало политику в отношении еврейского населения, которую высшая государственная власть России должна была постоянно либо утверждать, либо отклонять. Положение запутывалось из-за того, что русская администрация Царства Польского, прежде всего в лице Новосильцева, предпочитала более мягкий подход к евреям, чем собственно польские власти, и выступала в защиту интересов польских евреев. Реформаторские устремления, усилившиеся в Царстве Польском в то самое время, когда в России затухал созидательный преобразовательский импульс, привели к тому, что Польша снова оказалась для России главным проводником идей, предрассудков и конкретных предложений, связанных с еврейским вопросом.

Сказанное об официальных польских кругах относится также и к евреям. Польские евреи, при всем своем консерватизме и традиционализме, дали гораздо больше идеологов Гаскалы и сторонников религиозных преобразований, чем их единоверцы в России. В Царстве Польском при Александре I произошли такие события, как реформа синагоги, обновление образовательной системы, возникновение еврейской периодической печати [591].

Царство Польское возникло не на пустом месте: ему предшествовали французские протектораты, созданные некогда Наполеоном Бонапартом в Восточной Европе. Самым значительным из них было Великое герцогство Варшавское, образованное 22 июля 1807 г. (по н.с.). Правил им союзник Франции, король саксонский Фридрих-Август. Великое герцогство, составленное из земель австрийской и прусской частей разделенной Польши, было создано в награду полякам, которые огромными массами пополняли армии революционной, а потом и наполеоновской Франции, и выступало в качестве французского форпоста на русских границах. Евреи составляли здесь существенную часть населения; перепись 1810г. показала, что из общего числа в 4 334 280 жителей Великого герцогства Варшавского 360 тысяч являются евреями [592]. По замыслу, герцогство должно было представлять собой современное, лишенное родимых пятен феодализма государство наподобие Франции. Кодекс Наполеона, служивший гражданским сводом законов страны, устанавливал теоретическое равенство всех граждан перед законом.

Но, несмотря на прогрессивные положения конституции Великого герцогства Варшавского, в новом государстве сохранились черты исконной польской юдофобии. Вдохновленные «Позорным декретом» [593], который Наполеон в 1808 г. направил против евреев Франции, польские власти Великого герцогства настаивали на ограничении в правах польских евреев. В ответ на эти настояния король Фридрих-Август 17 октября 1808 г. (по н.ст.) тайно подписал следующий указ:

«Жители нашего Варшавского герцогства, исповедующие религию Моисея, лишаются политических прав, которыми они имели впредь пользоваться, на десять лет. Надеемся, что в течение этого времени они утратят те качества, которые столь отличают их от других жителей.

Вышеизложенный пункт не удерживает нас от дозволения некоторым отдельным лицам, даже до истечения десятилетнего срока, пользоваться правами, если они заслужат этой высокой нашей милости, удовлетворив всем условиям, которые будут предписаны нами в отдельном положении о лицах, исповедующих Моисееве вероисповедание» [594].

Хотя в данном указе говорилось лишь о политических правах евреев, скоро выяснилось, что их гражданские права также подлежали ограничению. Более того, правительство последовательно отказывалось пойти навстречу петициям отдельных евреев, просивших определить те условия, при которых они могли бы получить политическое и гражданское полноправие [595]. Великое герцогство как раз разрабатывало антиеврейские меры, ограничивающие проживание и род деятельности, когда его самостоятельность рухнула при наступлении русских войск в 1813 г. [596].

На Венском конгрессе, в итоге острой политической борьбы, было создано новое польское государство под гегемонией России. Как говорилось выше, Александр решил ввести для правления новыми владениями конституционную систему с чертами широкой автономии. Но русским еще нужно было разработать механизм власти, чтобы наладить управление в Царстве Польском. Особенно острой эта необходимость была из-за сохранившихся элементов прежних государственных структур, в том числе австрийских, прусских, оставшихся от Великого герцогства Варшавского. Здесь даже продолжали действовать некоторые законы, принятые в краткий период прусской оккупации в 1806 г. Готовясь к выработке конституции, власти не могли не принять во внимание еврейское население, в 1816 г. составлявшее 8,7% общей численности (243 тысячи из 277 8200 жителей) [597] Александр создал временное правительство для управления поляками до принятия конституции, в которое вошел князь Адам Чарторыйский, ветеран Еврейского комитета 1802 г. Его назначение, казалось, сулило евреям благоприятное будущее. 25 мая 1815 г. новое правительство выдвинуло основополагающие принципы будущей конституции. Параграф 36 гласил: «Еврейский народ сохранит за собою гражданские права, которыми он доныне пользуется по существующим законам и правилам. Особое распоряжение определит те условия, при которых евреи сумеют более широко пользоваться благами общественной жизни» [598].

В июле 1815 г. был назначен комитет по изучению положения польского крестьянства, что неизбежно касалось также и евреев, в силу их важной роли в хозяйственной жизни деревни. Председателем комитета стал А. Чарторыйский, представивший записку, характерную для его тогдашнего образа мыслей о еврейском вопросе. Эта записка отчасти представляла собой попросту сокращенное изложение воззрений и принципов комитета 1802 г. Согласно мнению Чарторыйского, источником прав, даруемых евреям, могла быть лишь справедливость, человеколюбие, дух времени и интересы государства. Недостатки евреев не следовало относить к их природным свойствам. Ведь многие обвинения в их адрес – в лености, в неспособности к ремеслу и земледелию – были, в сущности, отражением ни на чем не основанных христианских предрассудков. Ничто в религии евреев не мешало им быть добрыми гражданами. Вывод Чарторыйского состоял в том, что евреи могут и должны получить полные гражданские права, как только окажутся способными выполнять гражданские обязанности. Задачей правительства являлось устранение факторов, «дурно влияющих» на евреев и отделяющих их от остального населения. Одновременно следовало развивать и поощрять все, что их сближало с христианским населением. Важность формулы Чарторыйского заключалась в утверждении того, что евреи еще не достигли должного уровня развития, чтобы обладать гражданским полноправием. Польское политическое руководство охотно следовало этой мысли и тогда, и позже [599].