Чокьи Ринпоче - Путеводитель по жизни и смерти Страница 7

Тселе цитирует «Сутру Благородного Истока Драгоценных», в которой Будда говорит: «Из-за силы привязанности существ к ошибочному мышлению, их всех носит по этой (самсаре)». Под ошибочным мышлением здесь имеется в виду то, как мы воспринимаем мир — воспринимаем, не видя, что все нереально и лишено конкретной субстанции. Один из методов понять это — путем логики, называемой «рассуждения о взаимозависимости». Вникнув в эти рассуждения, мы понимаем, что вещи нереальны, что они существуют только в зависимости друг от друга. Без этого понимания наше мышление неверно и противоречит тому, как все обстоит на самом деле. Привязанность к такого рода неверному мышлению — да и вообще любые привязанности и антипатии — вот причина того, что существ, как ветром, носит по шести мирам самсары.

Тот же — продолжает сутра — кто понимает равенство природы всех вещей, видит самосуществующего Татхагату, истинного Будду — достигнет высших качеств спокойствия, что означает, что он придет к реализации истинного положения вещей. Понимание и непонимание природы вещей — вот разница между Буддами и существами.

Итак, мы обсудили бардо этой жизни как для реализованных людей, так и для тех, кто нереализован. Однако, недостаточно просто выслушать это описание. Нам нужно знать, что делать. Подумаем о своей жизни — что мы делали до теперешнего момента? Подумаем о будущем — что мы будем делать? Как наиболее разумно и осмысленно провести остаток нашей жизни? Тселе Ринпоче говорит, что можно использовать две точки отсчета: либо учения просветленного Будды, либо свой собственный разум. Не стоит слепо верить тому, что говорит кто-то другой, будь он даже самим Буддой; нужно лично исследовать учения. Только тогда мы сможем обнаружить правду того, какими вещи кажутся и каковы они есть на самом деле. Уверившись в этой правде, мы должны получить наставления от учителя и научиться применять его учения на практике.

В Тибетском Буддизме есть четыре разные школы; каждая со своими особыми качествами, каждая делает упор на своем. Говорят, что Школа Гелуг унаследовала учения Сутры, Школа Сакья унаследовала композицию, Школа Кагъю — практику, а Школа Ньингма — Мантру, имея в виду учения Ваджраяны. Школа Гелуг (и до некоторой степени — Сакья) делает упор на обучение и размышления над учениями. Они считают очень важным добиться полного понимания буддистских учений, а особенно того, что называется «Пять Великих Трактатов». Они проводят огромное количество времени, изучая их. Ясно поняв эти учения, они переходят собственно к практике медитации. В традициях Кагъю и Ньингма упор делается на несколько ином: они подчеркивают важность немедленного приложения тех учений, которые человек получает. Конечно, нужно изучать и обдумывать учения, но не слишком долго, так как жизнь коротка. Нужно достичь определенного интеллектуального понимания, но его нужно и применить практически. Применение учений к своей собственной жизни — вот главный пункт. Если человек не собирается становиться учителем — кем-то, кто будет приносить пользу всем существам по большому счету, — ему необязательно приобретать детальное интеллектуальное понимание всех учений.

«Зеркало-Напоминание» говорит, что (в соответствии с системой Ньингма) мы должны быть подобны ласточке, влетающей в гнездо. Перед тем, как влететь в него, ласточка сначала проверяет, на месте ли оно, все ли в безопасности. И, когда она убедится, что все в порядке, она влетает в гнездо прямо и без колебаний. Это относится к подходу школ Кагъю и Ньингма. Мы должны быть достаточно убеждены в истинности основного положения — пустоте природы всех вещей. Чтобы добиться этого, нужно для начала найти квалифицированного учителя и учиться у него.

Принято говорить, что сначала нужно суметь проверить учителя; затем нужно уметь следовать за учителем; и, наконец, нужно суметь впитать в себя его понимание, его мудрость. Чтобы сделать так, необходимо сначала найти подлинного учителя. Найти шарлатана, слепо следовать за ним, получать извращенные учения и в итоге самому стать шарлатаном — это было бы катастрофой. Важно найти квалифицированного учителя и правильным образом получить учения, а затем правильно их практиковать. Необходимо искренно следовать за учителем, делать ему приятное и избавиться от всякого обмана в мыслях, словах и поступках.

Должно также принять три свода обетов: Хинаянские обеты Личного Освобождения, Махаянскую тренировку следования путем бодхисаттвы, и самайи Ваджраяны. Что касается обетов Личного Освобождения, то высшей их ступенью является принятие полного монашества, менее строгим вариантом — принятие послушания, и, наконец, для мирян — простое принятие прибежища. Более того, в соответствии с уровнем принятых нами обетов, следует соблюдать правила Хинаяны, Махаяны и Ваджраяны. Тселе замечает по поводу этих обетов: «Их следует соблюдать, не запятнывая ни малейшим намеком на какое-либо нарушение». Если обеты и самайи нарушаются, необходимо немедленно их поправлять.

«Изучая и обдумывая все этапы Сутры и Тантры без предвзятости, следует полностью отбросить любое пристрастие и привязанность к определенной школе мышления». Это значит, что занимаясь практикой Дхармы, нельзя думать: «Я — Гелугпа», «Я — Кагъюпа» или «Мне не нравятся другие учения». Важно быть свободным от этого предубеждения. Учиться и изучать нужно непредвзято, потому что нам необходимо понять что есть что, как в буддистских, так и в небуддистских учениях. Поймите разные точки зрения, которым вас учат, и тогда вы сами будете знать, что верно, а что — нет. А не учась, как вы сможете отличить верное учение от неверного, истину от неистины? То же относится и к небуддистским философиям и школам: нужно хорошо их знать, чтобы понять — верны они или нет. Нельзя говорить, что все небуддистское — ошибочно. Было бы глупостью держаться такой точки зрения, хотя в буддизме и принято считать, что все 360 небуддистских школ философии неверно смотрят на вещи. Почему? Не потому, что они небуддистские, а потому, что, в конечном итоге, ни одна из этих систем не сможет выдержать испытания рассуждениями и логикой. Неправильный взгляд неправилен в том смысле, что он не соответствует природе вещей. Только по этой причине взгляды небуддистских школ называются неверными. Важно знать это. Избегайте сектантства.

Хорошим примером знающего человека, свободного от предвзятости, является теперешний Далай-лама, который обучался и принимал учения у мастеров всех традиций — не только своей школы. В Тибете несектантскую традицию Риме распространяли Джамьян Кьенце Вангпо 1-ый и такие держатели линии, как Кьенце Чокьи Лодро. Теперешний (недавно почивший) Дильго Кьенце Ринпоче изучал все учения разных традиций; его уважают все школы, как несравненного мастера и в объяснении учений, и в практике. Его пример достоин подражания.

«Если человек сбивается с пути и попадает в сети привязанности к великой учености, он просто гоняется за пустыми словами, не понимая их действительного смысла. Поэтому следует принимать близко к сердцу и применять к себе все то, чему научился». Наше изучение Дхармы становится извращением, как только мы начинаем считать, что достаточно уметь разъяснять этапы пути и все детали учений. В чем суть обучения? Суть в том, чтобы добиться некоторого понимания, которое может привести к непосредственному переживанию. Относиться к Дхарме, как к интеллектуальной теории — это тратить учения впустую.

Один из моих учителей, Кунулама Тензин Гьяцо, был индийцем. Он родился в Химачал Прадеше и изучал санскрит и пали. В Сиккиме он начал изучать буддистские науки, а потом отправился в Тибет, где учился в монастырях Сера и Дрепунг. Потом он отправился в Кхам. Он был весьма образованным, но одновременно очень гордым, и считал, что никто в Кхаме с ним не сравнится. Прибыв в монастырь Каток, он встретился с Каток Ситу Ринпоче, но не был особенно впечатлен. Он подумал: «Как такой невежественный лама может быть настоятелем этого огромного монастыря и иметь столько монахов? Что творится?»

Куну Ринпоче любил книги и хотел надолго задержаться в библиотеке этого монастыря для того, что называют «библиотечным ритритом». Это значит, что ученый запирается на какое-то время в библиотеке и читает все книги, выясняет, кем они написаны и т. п. Когда он попросил разрешения это сделать, Каток Ситу Ринпоче ответил: «Библиотека у нас не очень впечатляющая, но несколько хороших книг у нас все-таки есть. Чтобы все изучить, потребуется несколько лет. Тем не менее, вы, вероятно, сможете ознакомиться с большинством за пять-шесть месяцев».

В библиотеке Куну Ринпоче обнаружил много подлинных индийских манускриптов на санскрите и пали, написанных на пальмовых листьях, и нашел много книг, о которых никогда не слышал. Позже он рассказывал, что они были написаны на ужасном санскрите, но смысл сохранялся. Обсуждая это с Каток Ситу Ринпоче, он обнаружил, что Ринпоче, оказывается, прекрасно знает санскрит и хорошо знаком со всеми учениями, содержащимися в книгах. Тут в Куну Ринпоче начали зарождаться вера и преданность.