Митрополит Макарий - История русской церкви (Том 6) Страница 7

Не удовольствовался, однако ж, и этим святитель Иона. Чрез несколько дней (20 декабря 1459 г.) он написал и от себя послание к князьям, боярам и всем православным мирянам земли Литовской. Извещал их, что желал бы и сам побывать у них и благословить их, да не в состоянии по великой своей немощи; напоминал им всю историю отпадения Исидора от православия и с "великим молением" умолял, не ради себя, а ради спасения душ их, чтобы они не принимали никого, кого бы ни прислал к ним отступник Исидор, и непоколебимо стояли в православии, хотя бы им грозили за это смертию, в полной надежде, что если кому случится и умереть за веру Христову, то такой увенчается венцом мученика. Еще чрез несколько месяцев святитель написал новое послание ко всем епископам литовским: подробно говорил об измене Исидора, о своем поставлении в митрополита, о своих трудах для литовских епархий; извещал, что король Казимир присылал двух своих послов к великому князю Василию Васильевичу с просьбою о принятии Григория, что князь на это не согласился, а он, митрополит Иона, со всеми архиепископами и епископами Русской земли признал Григория отлученным от святой Церкви и чуждым православию; в заключение убеждал литовских епископов, чтобы и они не принимали Григория, считали его отлученным от Церкви и, если он начнет учить или писать к ним, не слушали его, а если начнет делать запрещения, не обращали на них внимания, помня слова Господа: Не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити. Наконец, сохранилось послание святителя Ионы, которое он адресовал отдельно каждому из епископов земли Литовской в конце 1460 или в начале 1461 г. Повторив и здесь с подробностию то же самое, о чем писал прежде, святитель еще раз убеждал каждого из этих епископов не сообщаться с отступником Григорием, блюсти от него свою паству, стоять твердо за православие и присовокуплял: "А если, сын мой, будет тебе от кого-либо истома за то и нужда, ты бы по своему к нам исповеданию и обещанию, не принимая пришедшего из Рима и не сообщаясь с ним, ехал ко мне. А не поедешь ко мне, забыв свое исповедание и обещание, данное при поставлении своем, и пожелаешь вступить в общение с отcтупником Григорием или с кем другим, поставленным от латинян, ты сам наложишь на себя страшную и великую церковную тягость".

Это послание митрополита Ионы в Литву, по всей вероятности, было уже последнее, потому что вскоре, 31 марта 1461 г., великий святитель Божий скончался. В тяжкие времена для Церкви и отечества протекла его жизнь. Много сделал он, при своей пастырской мудрости и ревности, для той и для другого, но не успел предотвратить разделения Русской митрополии: то, что предвидели уже давно, на что не раз покушались и прежде, что рано или поздно, но неизбежно должно было совершиться, совершилось теперь. Половина древних русских православных епархий находилась в странах не русского государя, а литовского и польского. Литовский великий князь и вместе король польский не мог без опасений смотреть на подчинение своих подданных иноземному первосвятителю, действовавшему под влиянием своего великого князя, часто неприязненного Литве и Польше; не мог не желать, чтобы точно так же быть самостоятельным в своих владениях, даже по церковным делам, как был самостоятельным государь русский, а не зависеть от Москвы. Не мог тем более признавать духовную власть Русского митрополита и содействовать его видам, что сам был другого исповедания, римского, враждебного православию, и особенно тогда, когда из Рима прислано было повеление действовать совсем иначе. И король Казимир, исполняя волю папы, вопреки всем усилиям московского великого князя и митрополита, отнял у последнего все литовско-польские православные епархии и подчинил их особому митрополиту. Так состоялось окончательное разделение Русской Церкви на две митрополии: Восточнорусскую, или Московскую, и Западнорусскую, или Литовскую. В той и другой митрополии начался непрерывный ряд своих первосвятителей, и первосвятители первой начали называться митрополитами всея Руси, а первосвятители последней - митрополитами Киевскими и всея Руси. Обе эти митрополии существовали совершенно отдельно одна от другой, не находились между собою ни в каких отношениях и имели совершенно различные судьбы. А потому и в "Истории" будут рассматриваемы нами отдельно.

ГЛАВА II

МИТРОПОЛИЯ ВОСТОЧНОРУССКАЯ, ИЛИ МОСКОВСКАЯ: ЕЕ ПЕРВОСВЯТИТЕЛИ И ХОД ГЛАВНЕЙШИХ В НЕЙ СОБЫТИЙ

Самостоятельность, какую приобрела Русская Церковь при митрополите Ионе, сделалась достоянием преимущественно Восточнорусской митрополии, и на ее-то первосвятителя перешло право занимать первое место в ряду митрополитов всей Восточной православной Церкви непосредственно после Иерусалимского патриарха. Впрочем, не должно преувеличивать значение этой самостоятельности: она состояла собственно в том, что как избрание и поставление наших митрополитов, так и суд над ними не зависели более от Цареградского патриарха с его Собором и от греческого императора, зато начали зависеть от Собора наших отечественных святителей и от нашего отечественного государя. Правда, власть наших Соборов по отношению к митрополиту, кроме канонов Церкви, постоянно была ограничиваема властию наших государей, но власть самих государей, подобно тому как некогда власть греческих императоров по отношению к Цареградскому патриарху, могла находить себе ограничение разве только в одной себе. И данные свидетельствуют, что хотя митрополиты наши большею частию были избираемы, а иногда и судимы Соборами, но всегда под преобладающим влиянием государей; иногда же и избирались и удаляемы были от кафедры непосредственно властию самих государей. Особенно часты были случаи удаления наших митрополитов от кафедры. При Иоанне III удален был только один из них, и совершенно законно; Василий Иоаннович удалил также одного, но по своей воле; Иоанн Грозный удалил трех, кроме тех двух, которые удалены были в его малолетство происками бояр; даже при кротком и набожном Феодоре Иоанновиче лишен был своей кафедры один наш первосвятитель по внушению Бориса Годунова.

Обращаясь к деятельности наших тогдашних митрополитов, которая также большею частию находилась в зависимости, с одной стороны, от Соборов, а с другой - от государя, мы видим, что деятельность эта, как и в прежние времена, была двоякого рода: одна состояла в прямом служении святой Церкви и участии в делах церковных, другая - в служении отечеству и духовном участии в делах гражданских. Только не у всех наших митрополитов оба эти вида деятельности проявлялись в одинаковой степени; напротив, одни, по обстоятельствам времени, вызываемы были преимущественно к деятельности первого рода, другие - к деятельности второго рода, а третьи не имели возможности показать себя достаточно ни в той, ни в другой деятельности.

I

Первым митрополитом в Восточнорусской митрополии был Феодосий. В избрании его на кафедру была особенность, которая потом не повторялась более. Когда святой Иона видимо изнемогал и приближался к смерти, великий князь Василий Васильевич созвал несколько епископов и вместе с ними обратился к первосвятителю с просьбою, чтобы он сам назначил себе преемника. Иона, посоветовавшись с князем и епископами, избрал и благословил на свое место архиепископа Ростовского Феодосия, написал на имя его благословенную грамоту и положил ее за своею подписью и печатью на престоле в Успенском соборе. Такое необычайное избрание Феодосия было сделано, всего вероятнее, с тою целию, чтобы предотвратить по смерти Ионы между русскими епископами всякие колебания в выборе ему преемника и чтобы лишить польского короля Казимира единственного благовидного случая вновь ходатайствовать о принятии лжемитрополита Григория на кафедру Московской митрополии. Еще замечательнее было самое поставление Феодосия в митрополита. Как только святой Иона скончался, бывшие в Москве епископы известили об этом прочих, послали им копии с благословенной грамоты покойного на имя Феодосия и приглашали их в Москву для поставления новоизбранного митрополита. Некоторые из архипастырей, например Новгородский Иона и Тверской Геннадий, прислали свои повольные грамоты с обещанием повиноваться новому митрополиту и не принимать лжемитрополита Григория. Другие же, именно: Филипп Суздальский, Евфросин Рязанский, Геронтий Коломенский и Вассиан Сарайский - явились в Москву и (3 мая 1461 г.) в Успенском соборе возвели Феодосия на степень митрополита. А о патриархе Цареградском, об его согласии, утверждении, благословении не было и речи. Что бы это значило? Без сомнения, то, что в России действительно существовала тогда патриаршая грамота, о которой мы уже упоминали, грамота, которою патриархи раз навсегда предоставили Русским митрополитам ставиться у себя дома без всяких сношений с Царьградом. В силу этой-то грамоты, конечно, русские епископы еще и прежде, на Соборе 1459 г., как мы видели, давали обещание повиноваться по смерти Ионы только тому митрополиту, который будет поставлен в Москве, в соборной церкви Пресвятой Богородицы, у гроба святого чудотворца Петра митрополита, не упоминая ни о Царьграде, ни о патриархе.