Нэвилл Друри - Трансперсональная психология Страница 7

Сказанное Юнгом по существу означает, что на определенном психическом уровне в сновидениях появляются мотивы, общие для всего человечества. Эти мотивы — символическое выражение «постоянно повторяющихся моделей человеческою опыта». Это значит, что они возникли из наблюдений, связанных с природой (небом, сменой времен года и т. д.), которые стали неотъемлемой частью человеческой психики.

Эти первичные представления Юнг назвал архетипами и показал, как они возникают. «Одно из наиболее распространенных и одновременно наиболее волнующих переживаний связано с ежедневным движением Солнца. Ничего подобного мы не найдем в бессознательном, если попытаемся отыскать аналог этого физического процесса. Вместе с тем мы обнаружим миф о солнечном герое во всех его многочисленных вариантах. Именно этот миф, а не физический процесс, создает архетип солнца»[35].

Следовательно, архетип может принять форму антропоморфически преображенной силы природы. Своей силой этот архетип обязан тому, что наблюдение за движением Солнца является одним из универсальных, основных содержаний человеческого опыта. Это нечто такое, чего человек не в состоянии изменить: сила, на которую человек не имеет влияния. Солнце становится объектом поклонения и одним из мистических архетипов, с которым приходится отождествляться в религиозных или ритуальных актах трансценденции. Естественно, различные культуры поразному представляли солнечного героя (например, Аполлон-Гелиос в Греции и Риме, Ормузд в древней Персии), однако Юнг считал, что все они являются вариациями на одну тему, общее ядро которых — архетип бога Солнца. Архетипы, помимо своей универсальности, имеют также и другую сторону: они обладают полной автономией и способны проявляться совершенно независимо. Юнг отмечал: «Первичные образы, или архетипы, живут своей собственной, независимой жизнью… как это легко заметить в тех философских и гностических системах, в которых источником знания является опыт бессознательного. Идея ангелов, архангелов, «духа и силы» у св. Павла, «архонтов» у гностиков, небесной иерархии у Псевдодионисия Ареопагита — все это возникло из наблюдения определенной автономии архетипов»[36].

Юнг утверждал, что архетип обладает определенного рода силой и влиянием. «Он подчиняет себе психику своей «первобытной силой»»[37].

С течением времени, и особенно в связи с развитием идеи архетипов, воззрения Юнга стали принципиально отличаться от взглядов Фрейда. Юнг считал, что наиболее глубокие уровни психики абсолютно духовны, в то время как фрейдовская концепция «Оно» утверждала их бесформенность или хаотичность. Постепенно Юнг пришел к убеждению, что основной целью личностного развития является стремление к полноте, которая достигается путем интеграции противоречивых содержаний и архетипов бессознательного. Этот процесс он назвал индивидуацией.

Юнг выделил множество аспектов личности. Среди них персона, или маска, которую мы показываем миру, и эго, которое охватывает все сознательные содержания личного опыта. Он также считал, чго люди должны иметь в своем сознании полярные черты противоположного пола, которые он определил как Аниму для мужчин и Анимус для женщин. Он также выделил Тень — воплощение воспоминаний и опыта, полностью вытесненных из сознания. Тень часто появляется в сновидениях и кошмарах как темяая, отталкивающая фигурар Однако Юнг утверждал, что если содержания, которые несет Тень, будут осознаны и вновь включены в сознание, то значительная часть ее темной, ужасающей природы исчезнет. Работа с темной стороной психики стала важным аспектом психотерапевтического метода Юнга.

В Самости Юнг видел тотальность личности, охватывающую все вышеупомянутые аспекты психики. Он также считал Самость основным архетипом, символическим выражением которого является круг или мандала, представляющие полноту. Поэтому сутью самосовершенствования является стремление к полноте существования. Самореализация, или индивидуация, означает возможность просто «стать самим собой», обрести полноту самого себя.

Процесс личного развития Юнг описал в работе «Отношение между эго и бессознательным» (1928). «Чем явственнее мы осознаем себя благодаря самопознанию и чем полнее выражаем себя в своей деятельности, тем тоньше становится слой индивидуального бессознательного, которое как бы напластовано на коллективное бессознательное. Так постепенно раскрывается сознание, которое уже не замыкается в узком, индивидуально воспринимаемом мире материальных потребностей. Это расширенное сознание больше не является уязвимым вместилищем эгоистичных индивидуальных желаний, страхов, надежд и амбиций, которые необходимо было компенсировать или корректировать с помощью противоположных тенденций бессознательного; теперь оно выполняет функцию связи с миром объектов, ведет индивида к абсолютному, полному и неразрывному единению со всем миром»[38].

Влияние Юнга на идеи «Нью Эйдж» огромно. Судя по всему, оно намного больше, чем принято считать. Юнг подчеркивал, что сновидения — это живая реальность, информация, идущая непосредственно из психики. Идея слушать свой внутренний голос не является открытием «Нью Эйдж». Этот широко понимаемый принцип лежит в основе ныне возвращающихся к нам техник визуализации и внутреннего развития. Юнг также считал, что наиболее важными являются спонтанные проявления психики. Это находит свое подтверждение в рисунках, выполненных в измененных состояниях сознания, — практиках, весьма характерных для «Нью Эйдж».

Юнговская идея коллективного бессознательного вдохновила многих на то, чтобы в мифах, сказках и легендах искать ответы па вечные вопросы, а также находить аналогии между религиозными ритуалами посвящения и процессом личностной индивидуации.

Наиболее важной для Юнга была индивидуальная трансформация, хотя, без сомнения, процесс индивидуации развивается во взаимосвязи с другими людьми. Тем не менее, точка зрения Юнга совпадает со взглядами представителей «Нью Эйдж», которые считают, что прежде чем в процесс самосовершенствования включать других, нужно поработать над собой — иначе слепые станут поводырями слепых.

В конечном счете Юнг говорит о том, что свое духовное предназначение мы держим в собственных руках. Архетипы коллективного бессознательного — это верстовые столбы на труднопроходимой и опасной тропе, которая ведет к реинтеграции нашей психики. То, каков будет итог путешествия, полностью зависит от нас самих.

Альфред Адлер (1870–1937)

Созданная Адлером индивидуальная психология, так же, как и юнговская концепция индивидуации, оказала значительное влияние на гуманистическую психологию и, опосредованно, на Движение за Развитие Человеческого Потенциала и на «Нью Эйдж».

Концепция Адлера, где главное место занимают детские психические травмы и попытка их преодолеть в зрелом возрасте, была основана на идее самосовершенствования. По Адлеру, целью каждого человека должно быть развитие собственных способностей и возможностей. Он писал: «Стремление к совершенствованию является врожденным в том смысле, что оно часть нашей жизни»[39].

Адлер разделял дарвиновскую идею естественных форм приспосабливания к окружающей среде и полагал, что «цели жизни», как он их называл, сосредоточены на достижениях индивида, его попытках преодоления жизненных препятствий. Он считал, что по преимуществу цели жизни — это наша защита перед чувством бессилия, это мостик между неудовлетворяющим нас настоящим и ясным, полным силы и удовлетворенности будущим. Адлер еще более, чем Юнг, делал ставку на индивидуализм, приписывая человеку такие качества как исключительность, ясность сознания и способность быть хозяином собственной жизни, которые, как он считал, были проигнорированы Фрейдом. Он был убежден, что мы можем формировать собственную личность, то есть пропагандировал идеи, близкие идеям «Нью Эйдж».

«В каждом индивиде, — говорил он, — одновременно представлено и единство личности, и индивидуальная форма этого единства. Поэтому индивид одновременно и актер, и его роль. Он творец своей собственной личности»[40].

Хотя в работах Адлера мы находим ощутимую поддержку идеи развития человеческого потенциала, однако у Адлера в большей степени, чем у Юнга, обнаруживается склонность рассматривать эту проблему в общественном контексте. Для Адлера любое человеческое действие социально мотивированно, индивид должен развивать в себе чувство причастности к общественной жизни, чувство родственной связи, которое в конце концов должно охватить все человечество. Таким образом, он сместил акцент с индивидуального развития на достижение всеобщего блага. «Психологическое развитие в первую очередь является переходом от эгоцентричной позиции и поиска личной выгоды к позиции творческого освоения среды и общественно полезного развития. Конструктивное стремление к высшим целям в сочетании с социальной активностью и кооперацией является основным признаком здоровой личности»[41].