Феофан Затворник - Письма к разным лицам Страница 8

Ежели слова «друг другом спасены будем» разуметь так: спасены будем, если деятельную будем являть друг к другу любовь, то это истинно. Ибо Господь, потребовавший для засвидетельствования любви к Нему исполнения заповедей, сказал: Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга (Ин. 15: 12). Но в таком случае нельзя уже говорить: как ни живи. Ибо любовь друг к другу требует определенной жизни, соединенной с самопожертвованиями. Только, чтоб полное видеть правило в руководство ко спасению, надо, со слов же Господа, любовь друг к другу иметь под любовью к Богу. Любовь к Богу есть, по слову Господа, первая и большая заповедь; а за ней уже следует подобная ей любовь к ближним (см. Мф. 22: 37–39). Но и это еще не все: с любовью надлежит иметь соединенной веру. Вера любовью поспешествуема (Гал. 5: 6) – вот прямой, незаблудный и благонадежный путь спасения.

И еще повторю: потрудитесь уяснить себе дело веры тем способом, о коем я поминал, именно: достаньте православный катехизис, прочитайте его со всем вниманием и усвойте содержание его. После чтением можете расширить свои познания о предметах веры. Тогда какой бы ученый ни стал вам предлагать иной некий образ спасения, вы тотчас сами увидите, что в словах его не правда, а кривда.

8. Первое письмо в Санкт-Петербург по поводу ереси тамошней

С удовольствием берусь ответить тебе или лучше обсудить вместе с тобой все, о чем писал ты в своем, достойном всякого внимания, письме. Я и прежде слышал кое-что о том, о чем ты говоришь; но думалось, что это какие-либо пустяки. Теперь же из слов твоих вижу, что у вас там начинается нечто вроде пожара церковного, спешу написать тебе, что Бог пошлет, по твоему письму.

1. Пишешь: «У нас появился какой-то проповедник веры, надо полагать из дворян и, кажется, в немалом чине, который ездит по домам, не богатым только, но и бедным, читает Евангелие, толкует и учит веровать во Христа и каяться. От меня недалеко живет бедный переплетчик. К нему приезжает тот проповедник. Собирается народ, и я был там раза два-три. Слышно, что и в других местах бывают такие собрания, и народу немало бывает».

– Остановимся с тобой на этих словах. Явился проповедник веры, проповедник не от лица Церкви, как очевидно. Уж это одно должно было породить среди вас недоумения: как так учит не поставленный быть учителем? Это у нас небывалая новость. От недоумения же такого следовало вам тотчас перейти к таким суждениям: что-нибудь тут не так; он не от дома Божия, а от инуды; потому вам следует держать себя настороже. А так ли вы поступили?! Никому и в голову не пришло поостеречься, а все слушали и слушаете, не давая себе труда обсудить, право ли то, что слышите, и к добру ли приведет, если последовать тому? Вот первая ваша ошибка!

Говоришь, что он учит веровать во Христа и все из Евангелия берет. Но это-то и должно было побудить вас держать ухо остро. Разве вы татары или басурманы какие?! Вы же ведь веруете во Христа Господа и спасение свое содеваете во Святой Православной Церкви, и содеваете по образу спасения всех предшествовавших нам святых наших, Богом прославленных! Из этого вам следовало прямо заключить, что если он начал толковать о вере, и толковать нам, верующим, то эта его вера, должно быть, иная есть от той, которой мы веруем. Когда он начал вам толковать: «Веруйте во Христа», – вам следовало спросить его: «Да что ты толкуешь об этом? Разве мы некрещеные какие?» А у вас ни у кого и язык не повернулся. Говоря вам: «Веруйте во Христа», – он обличил вас в неверии; а вы слушаете, будто в самом деле неверы. Если же он иную веру проповедует, а вы все же слушаете, то вместе с ним осуждаете свою прежнюю веру, осуждаете и Церковь Святую, и всех спасенных и спасающихся в ней. Вот ваша вторая вина, большая первой!

И как же это все у вас там деется?! Деется среди истинно верующих в Господа и идущих спасительным путем, свыше указанным?! Сыны Церкви спокойно и мерно содевают свое спасение. Но приходит некто, им прежде неведомый, и начинает вопить: «Знаете ли что? Христос за нас умер. Веруйте так, кайтесь, и вы спасены». И они, как бы необычное нечто услышав, к нему пристают, готовы будучи оставить и Церковь свою, и пастырей своих, и все, чем пред сим дорожили, чем питалась и освящалась душа их! Дивно это! А прежде-то разве не в Господе Спасителе содевали вы свое спасение? Разве не в Его имя крещены вы? Разве не Его силой получали вы столько раз разрешение грехов в таинстве покаяния? Разве не Его Самого принимали в себя, причащаясь пречистого Тела и пречистой Крови Его? Разве не к Нему обращались вы в молитвах своих и не на Него единого все упование спасения возлагали? Так что же особенного, что нового, чего бы вы не содержали в уме и сердце своем, возвещает вам этот неведомый вам доселе пришлец, говоря: «Христос за вас умер; веруйте так – и вы спасены»? Не это ли исповедуете вы, каждодневно читая в «Символе Веры»: «Верую… в Господа Иисуса Христа… нас ради человек и нашего ради спасения сшедшего с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы и вочеловечшася. Распятаго же за ны…» и проч. Не это ли сами себе возвещаете вы, поя в Церкви: «Единородный Сыне… распныйся Христе Боже… спаси нас, спаси нас»? Или: «Приидите поклонимся и припадем ко Христу: спаси ны, Сыне Божий?» Или: «Свете тихий святые славы: Сыне Божий, живот даяй»? Или: «Ныне отпущаеши…, яко видесте очи мои спасение Твое»?

А литургия вся что есть, как не воспоминание, или, больше, как не воспроизведение таинственное в бескровной жертве жертвы кровной на кресте во спасение наше? Так что же нового слышите вы из уст сего пришельца, что готовы оставить все прежнее и устремиться вслед его, не зная еще, наверное, куда он поведет вас, зная, однако ж, несомненно, что путь, которым вы шли доселе, есть настоящий путь?

Поистине это непонятно. Вы походите вот на кого: поют, положим, что-либо хором, и вы сами участвуете в этом пении. Пение идет стройно, все голоса сливаются в нем в один. Но вот вдруг среди всех появляется некто, встревает в ваше пение и своим голосом выдается из всех. И вы, оставив хор и свое пение прекращая, все внимание обращаете на этот выдающийся голос, изумляясь тому, как он выводит ноты. Хорошо ли он делает и хорошо ли вы поступаете, вам и в голову не приходит подумать, слушаете потому только, что он выдается, прежнее же пение припелось и прислушалось. А знатоки искусства в пении говорят, что выдаваться из других голосом в пении противно правилам сего искусства и что дивящиеся сему выдающемуся певцу обличают в себе отсутствие истинного вкуса. Вот этим подобны вы в деле содевания своего спасения. Содевали вы свое спасение мирно и тихо в хоре других братий и сестер спасающихся. Но се появился крикун и начал выкрикивать один стишок из всей совокупности спасительных истин. И вы на него устремили очи свои, все прочее оставляя и от всех готовые отделиться. А о том и подумать не подумали, правильно ли он поступает, выделяясь со своим стишком, и правильно ли вы поступаете, становясь на его сторону. Ведающие надлежащим образом дело спасения справедливо укорят вас в безвкусии духовном – вас, а тем паче того крикуна.

Таким образом, вам следовало с первых же слов оттолкнуть его от себя или отворотиться от него, а вы связались с ним, и все более и более вяжетесь.

2. Пишешь: «Он все говорит о Господе Иисусе Христе и спасении в Нем – говорит с воодушевлением. Слушать его приятно, так и тянет к нему».

– А разобрал ли ты и другие с тобой слушавшие, наш ли он или чужой? Вам подумалось, что как он говорит по-русски и русский есть, говорит о Христе Спасителе и притом с таким воодушевлением, то, конечно, он наш, в истине стоит. Истину возвещает. Вы и потянулись к нему; но всем этим вы попали в обман. Он русский, но уже нерусской веры, был православным, но отпал в инославие. Он проповедует о спасении в Господе, но не так, как возвестил о себе Сам Господь и святые апостолы Его. Он говорит с воодушевлением, но это не свидетельствует об истине его слов, а только доказывает, что он вседушно увлечен своим учением и ратует за него, как за истинное, хотя оно полно лжи и обмана.

Ужели все это вам неведомо? И разве вы не знаете, чей ученик есть этот крикун? По учителю судите и об ученике. Ведь зарождение этой лжи или этой заразы духовной там у вас на глазах всех совершилось. Приехал какой-то англичанин, начал ездить по домам и к себе зазывать, и своей проповедью сбил с толку некоторых наших барынь и бар, нетвердо стоявших в истине. Из числа этих, сбитых с толку, есть и ваш крикун, который теперь вместо того англичанина прогнанного разъезжает всюду и кричит, чтоб и других сбивать с толку, как сам сбился. Так что есть в деле веры тот англичанин, то есть и этот ваш крикун. А англичанин тот что есть по вере? Он есть отпадший от истины Божией и стоит на четвертой степени ниспадения в ложь и тьму. Вот это как!

Не стану тебе разъяснять самую суть дела, а коротко очерчу только внешний ход такого ниспадения. Была одна Церковь на земле с единой истинной верою. Но пришло искушение, Папа со своими увлекся суемудрием и отпал от единой Церкви и веры. Это первая степень ниспадения в ложь и тьму. Между папистами зародились потом протестанты и, увлекшись, подобно Папе, своим суемудрием, отпали от папской веры и Церкви. Это вторая степень ниспадения в ложь и тьму. От протестантов народилось английское суемудрие. Это третья степень ниспадения в ложь и тьму. Из английского суемудрия выродилось, наконец, и то, которым увлекся приезжавший соблазнять наших англичанин и соблазнил вашего крикуна вместе с другими. Это четвертая степень ниспадения в ложь и тьму. И вот на этой-то степени стоит и ваш крикун, который мечется там у вас по домам и стогнам града с своей проповедью. Он есть истый ученик того англичанина, если только не прибавил еще чего и от себя к принятой им от англичанина лжи, чтоб остановиться таким образом уже на пятой степени ниспадения в ложь и тьму. Так вот кто есть ваш крикун!