Сергей Михайлов - Искупление Страница 8

Адус опустил глаза и с деланым смирением произнёс:

— Мой совет не дается даром.

— Что же ты хочешь? Денег? Возьми же!

Жрец открыл небольшой ларец красного дерева, стоявший на столике возле трона, зачерпнул горсть серебряных монет и швырнул их под ноги Адусу.

Глаза Адуса сверкнули, устремлённые на Верховного Жреца.

— Мне не нужны твои деньги, — холодно произнёс он.

— Ты слишком горд, доносчик! — гневно выкрикнул Жрец. — Говори, что ты хочешь!

— То, что я хочу, не обременит тебя, Верховный Жрец. Согласись принять меня ещё раз, сегодня в полдень — и я открою тебе, как выйти из положения.

— Что за странное желание! — удивился Жрец. — Хорошо, я приму тебя в полдень. Говори!

— Обратись к Наместнику с просьбой выставить стражу у гробницы, в которой погребён казнённый пророк. Тогда никто не посмеет похитить тело его.

Жрец с минуту размышлял.

— Дельно говоришь, доносчик, — сказал он наконец, и на губах его мелькнула хищная улыбка. — Только я и сам могу выставить охрану.

Адус отрицательно покачал головой.

— Нет, Верховный Жрец, правосудие вершит Наместник, так пусть Наместник и доведёт начатое до конца. Гробницу должны охранять воины Императора.

— Ты прав, — согласился Верховный Жрец после недолгого раздумья. И вдруг, сузив глаза, прошипел по-змеиному: — Уж не западню ли ты строишь мне, презренный раб?

Адус похолодел, но глаз от насквозь пронизывающего взора Верховного Жреца не отвёл.

— Разве найдётся во всем благословенном Ирийском царстве хоть один смертный, который посмел бы даже помыслить такое? — спросил он тихо. — Я предан тебе, Верховный Жрец, и ты уже имел возможность убедиться в этом.

Иерарх порывисто поднялся.

— Ты убедил меня: я еду к Наместнику.

— В полдень я приду к тебе снова, — напомнил Адус.

Верховный Жрец не удостоил его ответом и поспешно покинул залу.

12.

— Я слушаю тебя, — сказал Верховный Жрец, когда Адус вторично, ровно в полдень, предстал пред грозным Иерархом.

— Ответь прежде, стоит ли уже стража у гробницы казнённого пророка? — спросил Адус.

— Я видел, как Наместник отдавал приказ своему тысячнику.

Адус удовлетворённо кивнул.

— Пришло время, Верховный Жрец, узнать тебе истину. Знай же, что гробница та пуста.

Огненною стрелою пронзил Адуса взгляд Иерарха.

— Ты смеёшься надо мной, мерзкий червь! — загремел под сводами дворца гневный голос. — Оскорбивший Великого Магистра Ордена меченосцев подлежит немедленной смерти!

Адус твёрдо выдержал натиск бури — и печально усмехнулся.

— Что даст тебе смерть несчастного раба? — тихо произнёс он.

— Возмездие!

Адус покачал годовой.

— Тогда ты никогда не узнаешь, где спрятано тело пророка.

Эти едва слышные, но чёткие слова надолго остались без ответа.

— Жалкий раб! — яростно зашипел Верховный Жрец. — Ты обманул меня! Ты заставил меня пойти к Наместнику!… Ты виновен в том, что воины Императора охраняют пустую гробницу! Клянусь, ты умрёшь!..

— Тогда ты никогда не узнаешь, где спрятано тело пророка, — упрямо повторил Адус.

Верховный Жрец наконец понял, что перед ним — опасный противник.

— Зачем мне его тело? — глухо спросил он.

— Чтобы не дать ему воскреснуть.

— Где же оно?

— В надёжном месте.

— И ты похитил его? Когда?

— Сегодня ночью.

— Но зачем?

— Чтобы сослужить тебе службу, Жрец, и доказать свою преданность. Уж ты-то не дашь воскреснуть ему, когда оно окажется в твоих руках!

— Что ты хочешь за тело пророка?

— Об этом я скажу тебе позже. Сначала выслушай, что ты должен сделать. Если последуешь моему совету, имя твоё воссияет ярче прежнего.

— Говори!

Адус давно уже не испытывал страха, с того самого момента, как принял окончательное решение, — и потому говорил спокойно, уверенно, зная, что сила на его стороне.

— Тело пророка следует перезахоронить, но так, чтобы полностью исключить возможность похищения его.

— Каким образом?

— Ты выставишь охрану, и на сей раз — свою. Она должна стоять до завтрашнего дня, завтра же, в день праздника великого, всенародно гробница будет вскрыта, и тело казнённого на всеобщее предъявлено обозрение. Тем самым ты поставишь крест как на пророчестве, так и на всём учении пророка. Кроме того, ты сможешь ознаменовать день великого праздника собственным своим триумфом, чем веру укрепишь в Единого Бога и послужишь делу великой Империи.

— Ладно поёшь, доносчик, — с удивлением вскинул брови Жрец. — Хитёр ты, и хитрость твоя мне по душе. План хорош — я принимаю его.

— Это ещё не всё, — жестом руки остановил его Адус. — Погребение должно остаться в строжайшей тайне — только в этом случае ты добьёшься внезапности и обрушишь на приверженцев пророка сокрушительный удар. Я же сделаю всё, чтобы удар этот оказался смертельным.

Верховный Жрец вплотную приблизился к казначею и пристально взглянул тому в глаза.

— За что ты так ненавидишь их? — полушёпотом спросил он, сощурившись. — Ведь ты был среди избранных, равный среди равных.

Отвёл взор Адус, но не опустил его.

— Понять ли тебе душу оклеветанного раба? — чуть слышно произнёс он.

— Оклеветанного раба? — переспросил Верховный Жрец и вдруг расхохотался. — Оклеветанный раб! Ха-ха-ха! Кто ж оклеветал тебя, раб?

Невольно сжались кулаки Адуса, злобно сверкнули глаза его.

— Довольно, Жрец! Покончим с этим делом, и поскорее! Запомни: я отдам тебе тело лишь при выполнении тобой нескольких условий.

— Ты смеешь ставить мне условия, раб! — гневно выкрикнул Иерарх, и холёная борода его затряслась.

— Смею, Жрец! — Адус твёрдо встретил взгляд Иерарха. — Оклеветанный раб смеет всё!

Верховный Жрец заскрипел зубами от злости и порывисто вернулся к трону.

— Говори!

— Ты последуешь со мной за телом пророка — тайно, конечно, переодевшись в платье простолюдина. Ты поможешь мне перевезти тело к той гробнице, которую я тебе укажу…

— Ты уже выбрал место погребения?

— Да, Жрец, место погребения уже выбрано мною. — Адус вкратце объяснил, как найти это место.

— Чья это гробница?

— Она принадлежит мне.

— Тебе? — удивился Верховный Жрец. — И ты хочешь сказать…

— Да, я купил её. Сегодня утром, прежде, чем прийти сюда.

— Вот оно что! Ты предусмотрителен, раб.

— Распорядись выслать к гробнице своих рыцарей, Жрец, и прикажи им охранять её до завтрашнего утра. Мы же с тобой без промедления отправимся за телом казнённого пророка.

— Мы с тобой?! Ты что же, хочешь, чтобы я на себе, через весь Город, тащил этого мертвеца?! Твоя дерзость не знает пределов, раб, и ты поплатишься за неё!

— Не забывай, что тело пророка всё ещё в моих руках, — твёрдо произнес Адус. — Либо мои условия будут выполнены, либо…

— Либо? — грозно спросил Верховный Жрец, подавшись вперёд.

— …либо пророк воскреснет.

Поставленный перед дилеммой, Иерарх недолго колебался: гордость уступила место целесообразности.

— Я готов последовать за тобой, раб.

— Я знал, что разум твой восторжествует, — склонился в поклоне Адус. — Не отчаивайся, Жрец, ты будешь лишь сопровождать тело пророка к гробнице — не более.

— Зачем тебе это нужно?

— У твоего верного раба нет иных помыслов, — смиренно произнёс Адус, — кроме блага твоего, Верховный Жрец, и блага великой Империи. Сопровождая тело пророка к месту погребения, ты сможешь удостовериться, что не произошло подмены и погребён именно тот человек, чьё воскресение из мёртвых способно лишить тебя трона твоего.

— Я мог бы послать вместо себя кого-либо из своих людей, — возразил Верховный Жрец.

— Ты веришь своим людям? — вкрадчиво спросил Адус.

Жрец отвернулся. Он не верил никому — этот презренный раб задел наиболее потаённую струну его души.

— Что же ты хочешь за тело пророка? — спросил он.

— О, совсем немного! Милости к тем одиннадцати слепцам, коих именуют учениками пророка. Обещай, что не станешь преследовать их — они и так уже наказаны за слепоту свою.

Взметнулись вверх густые брови Иерарха.

— Ты хочешь, чтобы я пощадил их? Я ожидал услышать от тебя иное.

— Что же, Жрец?

— Требования их голов, раб.

— На что мне головы ничтожеств, Жрец? — презрительно усмехнулся Адус.

— Ты не хочешь отомстить им? — удивлённо спросил Верховный Жрец.

— За что же, Жрец?

— За то, что не они, а ты предал их Учителя!

Адус покачал головой.

— Я сделал лишь то, что предначертано судьбой, — чуть слышно прошептал он. И уже громче добавил: — Нет, Жрец, за это я мстить не хочу. Но есть другое…

— Что же, раб?

Понять ли гордому властителю, что творится в душе ничтожнейшего из рабов его!

— Оставим это, Жрец, — ответил Адус. — Но ты прав: я жажду возмездия. — Глаза его сверкнули. — А разве может быть месть слаще, чем заступничество за врагов своих перед сильным мира сего? Великодушие недруга всегда больно ранит душу врага его.