Константин Преображенский - КГБ в русской эмиграции Страница 8

Но если допустить, что архиепископ Марк - ветеран восточногерманской разведки «Штази», то сразу возникает вопрос о том, гражданин какой страны он сейчас? Если ФРГ - это только крыша?

Насколько я знаю, многих офицеров разведки ГДР принимали в советское гражданство после крушения тамошнего социализма. Что, если и архиепископ Марк теперь гражданин России?

Это полностью меняет картину.

ШПИОНСКАЯ ЦЕРКОВЬ

1. Признание Алексия второго

Интересно, почему наш епископат так упорно не кается в агентурном сотрудничестве с КГБ? Ведь сделал же это митрополит Хризостом, и ничего с ним не случилось, никто его не уволил. Почему же молчат остальные?

Раньше я думал, что из страха новых разоблачений. Признаешься в своей работе на КГБ, как всплывет еще и членство в КПСС. Как отреагирует на это Зарубежная Церковь?

Да, верхушка Патриархии состояла в КПСС, и это обстоятельство до сих пор удается держать в секрете. Говорят, что первым коммунистом был патриарх Пимен, старший офицер Красной армии, вступивший в партию на фронте.

А верующих офицеров там быть не могло, даже беспартийных. Более того, все они были обязаны бороться с религией. Это означает, что будущий патриарх отрекался от веры.

Высокопоставленные работники ЦК КПСС, раскрывшие мне в свое время этот секрет как офицеру разведки, практиковали такую грубоватую шутку. Подловив на кремлевском приеме или на конференции борцов за мир человека в епископском облачении, они хлопали его по плечу и громко осведомлялись: «Скажи, отец, в каком кармане рясы партбилет носишь?». Архиерей конфузливо улыбался, но не возражал: ведь вокруг были все свои!..

И все же они молчат по другой причине. О ней недавно рассказал мне знаменитый генерал КГБ Олег Калугин. В девяностом году он стал депутатом Верховного Совета СССР и первым начал разоблачать агентов в рясах.

Патриархия не на шутку встревожилась. Там боялись не отдельных разоблачений, а раскрытия главного секрета. О том, что Патриархия намеренно создавалась Сталиным так, чтобы быть сообщающимся сосудом с Лубянкой, как и другие советские учреждения. Никому же не придет в голову выявлять агентов КГБ в нашем МИДе, где все агенты. Но если признать, что то же и в Патриархии, в чем тогда ее святость?

Вскоре генерала Калугина пригласили на приватный обед к патриарху, где Алексий Второй сказал так: «Ну, что вы муссируете эту тему? Да, мы сотрудничали с органами, и я в том числе. Но ведь это была борьба за мир, за разоружение! Что же в этом плохого?»...

Выдавать стукачество в КГБ за борьбу за мир - до этого не додумывался еще никто! Да и не было у нас такого направления работы, как борьба за мир. Эти слова - пропагандистская чепуха. Наоборот, мы боролись за войну! В результате нашей деятельности военные конфликты вспыхивали один за другим - в Афганистане, Эфиопии, Мозамбике, Анголе. Это приводило к неимоверному разбуханию военно- промышленного комплекса, частью которого была разведка. Страна не выдержала этой тяжести, и СССР рухнул.

Алексий Второй ясно дал понять, что не считает свое стукачество в КГБ чем-то зазорным и совершенно не собирается в нем раскаиваться. Наоборот, он гордится им, как Путин сейчас гордится своей работой в КГБ в советские годы. Отсутствие такого покаяния перебрасывает мост к продолжению сотрудничества Патриархии с КГБ в наши дни. И почему родовитый дворянин Ридигер так предан советской власти? Что их связало накрепко?

В далеком теперь 1996 году журналистская судьба привела меня на коммунистический митинг в Новочеркасске. В стране шли президентские выборы, и серьезным соперником Ельцину выступал глава КПРФ Зюганов. Он приезжал за поддержкой в этот казачий край, где его предшественники в двадцатые годы проводили «расказачивание» и массовые расстрелы. Но сейчас там сильны прокоммунистические настроения.

На митинге выступал и пожилой священник местного собора, отец Владимир. Он тоже призывал голосовать за Зюганова, что вызвало огромное удивление у иностранных журналистов. Но отец Владимир твердо заявил так: «Для того чтобы мы учились в Духовной семинарии, нас отозвали с фронта! Мы до сих пор благодарны Коммунистической партии за это! И потому учебу в семинарии воспринимали как фронтовое задание. Мы так и называли себя всю жизнь - беспартийные коммунисты!».

А какое ведомство имело право отзывать людей с фронта, да еще в критический год войны, когда в армию гребли даже больных и немощных? Только НКВД. А кому он мог дать эту неслыханную привилегию, спасающую от смерти? Только надежной и проверенной агентуре.

Сталин создал Патриархию руками Лубянки! Это ведомство стало ее матерью. Генетическая связь с КГБ - такой же родовой признак Московской Патриархии, как связь с Белым Движением у Зарубежной Церкви.

2. Лубянская хиротония

Стукачество Патриархии в КГБ - серьезный аргумент против соединения с ней Зарубежной Церкви: а вдруг оно продолжается и по сей день? Кто может поручиться, что сейчас его нет?

Сторонники объединения стараются всячески приуменьшить это стукачество и свести его к частным случаям: мол, лишь некоторые священники становились агентами КГБ на фоне в общем независимой жизни Церкви. Здесь, на Западе, эту наживку заглатывают легко.

Настоятель Свято-Иоанно-Предтеченского собора в Вашингтоне протоиерей Виктор Потапов так рассуждает в августовском номере журнала «Приходская жизнь»: «В ограде Русской Православной Церкви Заграницей идут горячие споры о ее будущих путях и по поводу воссоединения с Московской Патриархией. В связи с этим приходится слышать резкие выпады против отдельных архиереев и церковных деятелей. Возражения порою сводятся к тому, что нельзя объединяться с церковью в России потому, что там некоторые священнослужители коррумпированы и сотрудничали с КГБ и не покаялись в этом. Могут ли затемнить святость Церкви недостатки отдельных людей?».

Совсем даже не отдельных, дорогой отец Виктор! Отдельные - это как раз те, кто избежал вербовки. А сотрудничали с КГБ абсолютно все епископы и подавляющее большинство священников. Ведь Церковь считалась враждебной средой, и ее надо было контролировать через агентуру. Даже сам механизм поставления в епископы допускал туда только агентов.

Епископы входили в номенклатуру ЦК КПСС, и потому каждого утверждал Идеологический отдел. А какое ведомство посылало туда документы для важных кадровых назначений? Правильно, КГБ. Справку о будущем епископе готовило Пятое управление, осуществлявшее общий надзор за Церковью, и разведка, если он хотя бы раз побывал за границей. Каждая из справок заканчивалась одной фразой: «Сотрудничает с такого-то года».

Именно она и была для ЦК КПСС самой главной! Эта фраза свидетельствовала о том, что будущий епископ не только лоялен к советской власти, но и висит у нее на крючке: ведь на каждого агента непременно имеются компрометирующие материалы! А это значит, что от такого епископа можно не ждать никаких диссидентских выходок. Справедливость этого правила подтверждает и сегодняшний день: все епископы свято хранят обет молчания.

Церковные же заслуги кандидата в епископы не только не интересовали Идеологический отдел, но и были ему враждебны. Чем меньше заслуг - тем лучше. После этого ЦК санкционировал хиротонию. Да вот только можно ли считать ее таковой?..

Впрочем, хиротонией дело не завершалось. После нее надо было получить регистрацию в качестве епископа в Совете по делам религий. Она давалась после конфиденциальной беседы с его председателем Куроедовым, генерал-лейтенантом КГБ.

Он любил приезжать обедать в генеральскую столовую на Лубянке. Входя, показывал всем пропуск в кремлевскую столовую и говорил: «Видите? С самим Брежневым отобедать могу! Но предпочитаю делать это со своими ребятами!».

Генералы отвечали приветственным гулом и отодвигали стулья, приглашая Куроедова каждый к своему столу. Нередко его партнером по застольным беседам бывал и мой отец, заместитель начальника пограничных войск КГБ. По вечерам он пересказывал мне удивительные истории из церковной жизни, в то время совершенно закрытой. А все епископы, благословленные Куроедовым, до сих пор занимают свои посты и даже пытаются присоединить Зарубежную Церковь.

Все они по-прежнему остаются в агентурной сети. Их бы исключили из нее за расшифровку в случае публичного покаяния, но ведь его не было. Это означает, что их досье по-прежнему лежат в сейфах Лубянки. И не в архиве, а в оперативных кабинетах.