Геннадий Русский - Чёрная книга Страница 8

«Древлен ты, бес, а так-то глуп!» - смеется старец. Бес нисколько не думает обижаться, переходит на Алешу:

«Может быть, ты, Алешенька, согласишься? Меня твой старец дураком засчитал, я не обижаюсь, привык, что меня, беса, все шпыняют, а без меня тоже обойтись не могут. Очень я тебя люблю, Алешенька! Жалко мне тебя прямо до слез: надел ты монашескую рясу, принял духовный постриг, по-настоящему-то никто тебя в монахи не стриг, сам себя наказал, жизни лишил и всех ее радостей, да еще девицу на бесплотный путь совратил. Знаю, Богу хочешь послужить, да разве Богу нужно умерщвление плоти? Легче Ему, сидящему на престоле, от этого? Бесплодна жертва-то. А всё потому, юноша, что книг-то ты новых не читал, сидел взаперти. Плоть-то, она святая! - вот как нынешние богословы толкуют. А ты хочешь быть человеком лунного света? Вздор полнейший! И еще бы в монастыре жил при строгом уставе, а то сам себя изводишь. Брось ты это, парень! Хочешь, сладко жить будешь? женщин плотски любить - а уж лучше этой отравы ничего нет! - семья твоя будет счастлива и умножен твой род. Хочешь, можешь по научной части пойти, в ученые или инженера выйти? А коль бесплотная жизнь интересует, то не так, чтоб задаром, могу и по церковной части помочь преуспеть: епископом будешь, потом митрополитом, на склоне дней - святейшим! Мало? Не отвечаешь? Но я в твоих мыслях читаю: полноты Бога тебе надо. Ах, миленький, - бес-то смеется, - недостижима она, эта-то полнота. Да еще разобраться следует, есть ли Он, Бог-то!»

Алеша, изумленный бесовой наглостью, хотел было прогнать его, но старец удержал юношу, шепнул: «Пусть его, и не такие вещи в миру услышишь. Укрепляйся сердцем». А бес вот заливается: «Если принять, что душа ваша проходит через плотяную форму, то почему б это формой той не воспользоваться? Душа-то свое личное теряет - форма-то в земле остается. Да и неувязочка у вас в христианстве, замечу: если душа вечна, то должна она и прежде рождения существовать и, пройдя плоть, к первооснове вернуться - предрождение где? У индийских мудрецов куда складнее. Во как! Я мимоходом такие важные истины кидаю! Я уж бессмертия души не отвергаю, лучше меня это сделали. Да и вас, полагаю, бессмертье души не очень-то занимает, вам бы здесь прожить праведно. Верно я вас понял?»

Не получив ответа, бес решил, что смутил святых людей, и совсем рассыпался мелким бисером: «Ах, до чего ж я вашего брата, святых, люблю!» Бес даже подпрыгнул от удовольствия. «Черт побери меня, черта, - ведь настоящие люди! Приятно поговорить. Ведь если рассудить, то мы с вами очень похожи. Только вы со знаком плюс, а я - с минусом знаком. Да и что бы вы без меня делали-то, вы, чистые, без нечистого? С кем бы боролись, как бы спасались? Перед кем бы отличались? Нужен я, очень вам нужен. Посудите сами, святые люди, если я бес, то, стало быть, существую в силу Божьего произволения? Миру-то дьявол нужен, как и Бог. А? Логика-то, логика какова? Признайтесь, друзья мои, неотразима! Святым нужен бес! Красиво! Люблю этакие антиномии. Канта очень почитаю. "Чистый разум" в свое время собственнолапно конспектировал. Нужен я вам, нужен, святые угоднички. Вы меня умаляете, меня побеждаете, а сами возвышаетесь. "Мы немощны, а вы крепки, вы в славе, а мы в бесчестии..." - как это там у вас? Ну почему бы нам не заключить с вами, святыми, мир или перемирие временное, сесть вместе за один стол, попировать, ведь мы столько друг дружке хорошего сделали! Поверьте, черт умеет бывать великодушным. Да, да! Люблю я вас обоих, и тебя, старец, и тебя, Алеша! Ведь последние вы угодники московские, пос-лед-ние! Я - бес московский, вы - святые московские. И душа у меня тоже широкая, русская. Долой национальные различия! Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

Иринарх с Алешей продолжали сдержанно наблюдать за проделками беса. А он заливается: «Склонность имею к философскому анализу. Недавно с одним богословом западным беседовал, презабавные вещи он утверждал: Бог, говорит, умер!»

Тут наш бес уселся на табурете поудобнее, ногу на ногу закинул и полез в карман за папиросами-гво́здиками, но понял, что не получится его наглость, и тон сменил: «Так и сказал богослов этот: "Распятие, - говорит, - было, а Воскресения - никакого". А ведь прав он! Опять же если историю взять. Всегда так было: боги рождались и умирали. У египтян были боги с песьими головами, у греков да римлян разные соблазнительные Венусы, а боги их были бражники и блудники. У каждого народа свой бог, с которым и живет он в истории. Придет пора, народ исчезает, а с ним и боги его. Как культура кончается, она переходит в цивилизацию, а свершив круг свой, вянет цветку подобно. Премудрый философ, западный кумир Освальд Шпенглер в своей книге "Унтерганг дес абендландес" (так и сказал по-немецки, враг!) прехитро о сем толкует. Крышка, - говорит, - скоро западному миру, а с ним - и вере его. О фаустовской душе толкует. А уж Фауста мы знаем, давно его душу купили!»

Оглядел московский бес победно старца с юношей и продолжал без передышки: «Нет, вы посмотрите, бес-то ваш какой начитанный! Я от времени не отстаю, нет. Я все по науке. Потому и в Бога не верю. В двадцатом-то веке в Бога верить - от времени отстать! А я - черт передовой! В последнее время диалектическим материалистом стал. Карлу-Марлу - назубок. "Религия есть опиум для народа и вздох угнетенной твари". Очень это мне по душе. Истины такие приятные. Всё в мире изменчиво. Материя первична, дух вторичен. Бытие определяет сознание. Количество переходит в качество. Насилие есть повивальная бабка истории. Бога нет, а дьявол есть. Всё очень просто. И звучит убедительно, а главное, научно. Хотите спорить? Я готов. Не хотите, значит, презираете? Снизойти до меня зазорно?.. Так-так... О чем бысть мы говорили? О Боге? А стоит ли о Нем говорить, коли нету Его? Фикция всё. Дым. Мираж. Жизнь человеческая - единственная реальность, неповторимый раз она дается, и больше ничего не будет - ни того света, ни Страшного Суда. Всё это ваши попы попридумали, чтоб народ запугивать. Жилось людям плохо, наук они не знали, вот и придумали Бога, и, замечу, прескверно придумали. Зато теперь человек стал всемогущим, о смерти не думает, без Бога живет - славно! Живет-то живет, а зло остается, а искушения остаются, значит, и дьявол остается! Боги-то проходят, один дьявол вечен. Боги-то у разных народов были разные, а дьяволы все одинаковые. Иные-то только дьяволам и поклонялись, знают нашу силу! А я, - нечистый вздохнул, - всего-то бес московский и уж явно не вечен. Как Москва сгинет, и я сгину».

«Нет, - не выдержал Алеша, - устоит Москва, а ты сгинешь! Уходи, бес богохульный!» - «А вот и не уйду! А вот над вами еще поиздеваюсь. Теперь моё время пришло, я - над всем господин, все мне кланяются. Черт с вами, без книги обойдусь, но я вам это так не оставлю: и тебе, несчастный девственник, и тебе, старый хрен. Жалко мне тебя, Алешенька, ну прямо до слез, - стал издеваться бес, - потому что ни за копейку твоя молодость пропадает и девственность твоя никакому черту, вроде меня, и под хвост не нужна».

Но святые люди никак не поддались на бесову провокацию, еще больше бес озлобился и свою подлинную сущность выявил. «Нет, вы послушайте только, - издевается, - "от сих кротких и жаждущих уединенной молитвы выйдет, быть может, еще раз спасение земли русской". Ничего-с от вас не выйдет, я вам точно говорю. Обреченные вы люди, самоубивцы несчастные! Не задевают вас мои поносные речи? Ишь, какие терпеливые! А может, вам все равно, и за веру заступаться не хотите? Да и чего за нее заступаться? Христианство ваше - сказка дурачья. Глупость в ней с самого начала. Библию написали евреи, а вы их вере враги. Рождение возьмем, Рождество по-вашему, Спасителя вашего - сколько таких-то мифов было еще художественнее, а ваш совсем не оригинален. Во-первых, научно доказано, что никакого Христа не было, а если и был, то так, задрипанный пророчек, которого распяли по ошибке...»

«Богохульствуешь, червь?» - строго сказал Алеша. «У-у! Ненавижу Христа и вас, христосиков!» - зашипел бес.

Старец встал и, сотворив на врага крестное знамение, возвысив голос, прочел страшное заклятие: «Заклинаю тебя именем Бога Живаго, Господа моего Иисуса Христа, сгинь и рассыпься в прах!»

И исчез враг, словно его и не было, только запах серный остался.

Вот он, бес, каков: и умный, и начитанный, и где только всего набрался, лукавый, и спорщик великий, и говорун, потому что - бес-то он московский, наш, нашенский, и кто на кого похож: он на нас или мы на него, поди разберись! Сами думайте, а мне пора. Устал язык чесать. Спасибо за компанию. Счастливо оставаться.

Сказ шестой

ПРО ОЧКАСТОГО ПРОФЕССОРА-ЧУДАКА И ПЕТЬКУ-КОМСОМОЛИСТА, НЕСМЫШЛЁНЫША

Вот, государи мои, граждане московские, товарищи милостивые, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Ищут Черную книгу, а найти не могут. Всем-то она вдруг понадобилась, а сколько лет лежала зря и без интересу. Ишь, говорят, и за границей буржуи про книгу прослышали и тоже на нее покушаются. Да не взять ее никому, потому как известно - заклятие на нее наложено и взять ее может только человек праведный. А бес в это дело крепко встрял и меж людей всяких мельтешит. Сколько уж он душ погубил, а всё ему мало. Очень ему, бесу, надо эту книгу получить, а уж как ее получит - сразу царство тысячелетнее антихристово, но потом-то всё же правда победит окончательно и во веки веков. Таково ведь предписание Божье, но бес-то, он иначе думает: мне бы книгу только, а там посмотрим, может, я и самого Бога обману! Известно, таит нечистая рать злобный умысел и от своего не отступится до окончания времен.