Вольфганг Бюне - Игра с огнем Страница 9

Во всяком случае примерно в это время, насколько мне известно, вышла в свет первая обстоятельная критическая книга, отвергающая это лжеучение. Это было полное предостережений сочинение И. Рубановича из Гамбурга под названием "Современное говорение языками". Послесловие к книге было написано И. Зайтцом, который начинал занимать все более определенную позицию по отношению к происшествиям в Лос-Анджелесе, Норвегии и Касселе. В книге автор осмелился расценить эти события, как явления явно бесовского характера. Кроме того, он резко осудил отношения Даллмайера к ним и нерешительную позицию Модерзона в этом вопросе. Все эти из ряда вон выходящие, побочные явления на собраниях в Касселе и Гросальмероде для Рубановича были основанием для вывода о том, что "здесь действует дух чуждый".

Любопытно, однако, что ни Рубанович, ни Зайтц не отрицали говорения на языках как такового, как в том нераведливо их упрекают современные приверженцы пятидесятнического и харизматического движений. Как бы строго авторы не склоняли "бесовское" или по меньшей мере "плотское" современное "говорение на языках", они все же оставались на позициях одобрительного отношения к имеющим библейское основание "иным языкам". От того-то и заканчивалось это первое воинственное предостерегающее сочинение набранными жирным шрифтом словами Зайтца: "Если Духу Божию пришлось бы дать нам говорение на языках по образцу апостольскому, то наша благодарность Богу была бы безграничной, а радость неописуемой, такой, как тогда, после первых сообщений из Лос-Анджелеса и Норвегии, и даже больше чем тогда, когда мы с воодушевлением распространяли эти новости по всей Германии. Мы бы вновь были рады идти с вестью, распространять ее и способствовать ее принятию, как это мы делали вначале".

Даллмайер также встречался и беседовал с Рубановичем во время Бланкенбургской конференции. Теперь он получил рукопись его сочинения и при чтении его стали одолевать большие сомнения. Более того, он даже составил письменное отречение от своих прежних взглядов, но опубликовать его не решился. По совету И. Шренка он пытается найти духовную поддержку у Зайтца. Зайтц, сперва усматривавший в этом движении нечто Божие, услышав, как пастор Пауль "говорит на языках" от первого лица, изменил свое суждение и сказал: "Это - от дьявола".

Реакция Даллмайера была довольно спонтанной: "В таком случае я отрекаюсь и требую изъятия и возврата из книжных магазинов моих книг". Затем Даллмайер составил отречение, которое ознаменовало для него начало тяжелых времен, внутренней борьбы и больших искушений, в которых он остался без всякой поддержки, Модерзон посоветовал ему отречься от своего отречения. Таким образом произошло следующее: в присутствии Пауля, Эделя и некоторых других Даллмайер со слезами и душераздирающими воплями признал, что оскорбил Духа Святого и вновь каялся, на этот раз в своем прежнем покаянии. В тот же месяц, когда терзаемый сомнениями, Даллмайер писал свое первое отречение, пастор Пауль, не присутствовавший ни в Касселе, ни в Гроссальмероде, получил "дар говорения" в Либенцелле. Хотя уже до того он был уверен, что "крещен Духом и огнем", он не мог еще говорить "на языках". Свой новый духовный опыт он описывает так: "С 10 до 11 часов в моем рту происходила столь интенсивная работа, что челюсть, язык и губы двигались сами по себе, помимо моей воли. При этом я был при полном сознании, спокоен в Господе, глубоко счастлив. Я просто полностью отдался этому воздействию, не в силах вымолвить ни слова. Когда же я силился помолиться вслух, у меня ничего не получалось, ибо ни одно немецкое слово не подходило к тем или иным положениям моего рта. Не подходили к этим положениям и слова из других известных мне языков. Таким образом я осознал, что мои уста говорят на ином языке, и подумал, что может быть дальше мне будет дано заговорить вслух на этом языке. Около 11 часа мы отпустили некоторых из присутствовавших... и так, со мной остались лишь двое. Один из них был Хорст. Когда мы вновь стали молиться, мой рот опять пришел в движение. Я понимал, что теперь я нуждаюсь в озвучении движений губ. И тут произошло нечто чудесное. Я почувствовал будто-бы мои легкие превратились в некий орган, издающий звуки, соответствовавшие положениям губ. Так как движения рта были очень быстрыми, то и звуки выговаривались довольно быстро. Я почувствовал, что они как-бы завихряются, вырываясь наружу. Таким образом получался чудесный звуковой строй языка, на котором я еще никогда не разговаривал. Во время всего этого я сидел, а тело мое сотрясалось под воздействием огромной силы. Однако, при этом у меня не было каких-либо болезненных, или неприятных ощущений... Позже, когда я ложился спать, речь на языках опять овладела мной... При всех этих происшествиях я был при полном сознании".

Пять дней спустя Пауль пережил и "пение на языках": "Все новые и новые песни и мелодии приходят ко мне. Это совершенно разные мелодии, и у них разные слова. Я пою песни, кажется, по крайней мере, на трех языках. Я делаю этот вывод, исходя из слов и положений рта при пении".

С того момента пастор Пауль становится герольдом "говорения на языках". Особенно он считался таковым в Восточной Пруссии и Силезии. Регель и Эдель тоже домогались этого дара, а братья Зайтц и Ломанн, Кюн и Шренк, напротив, начинали занимать все более критическую позицию. Отречение Даллмайера, к которому присоединился и его родной брат Август, опубликованное сразу в нескольких изданиях, в данной ситуации было тяжелым ударом по новому движению.

По этому вопросу 19-20 декабря 1907 года в Бармене под руководством И. Шренка собрались все рассорившиеся братья. Хотя они договорились о "перемирии" сроком на один год, преодолеть противоречия было уже невозможно.

1908 год - первая конференция по "говорению на языках"

Не прошло и года с момента "прекращения военных действий", как в Гамбурге в доме Пляжной миссии состоялась конференция, в которой участвовал наряду с 50 представителями Германии, а также братьями из Англии, Голландии, Швейцарии, Швеции и брат Баррат из Норвегии.

Интересно, между прочим, определение, которое было дано на этой конференции "говорению на языках": "Говорение на языках, как подтверждают психиатры, может возникать при психических болезнях и, вероятно, также под воздействием бесов. Но все это доказывает лишь только то, что в мозгу существует некий руководящий центр, который управляет деятельностью подобного рода. Так почему бы и Божией силе не использовать его? Дар языков в определенной степени заложен в подсознании человека. Это и происходит при говорении на языках: Бог выводит наружу дремлющие в подсознании фразы".

На конференции было решено провести в следующем году в Гамбурге международную пятидесятническую конференцию, а Барменское соглашение о взаимном прекращении споров считать устаревшим, и с этого момента начать активную кампанию по вербовке новых членов в ряды движения. Был также намечен выпуск бюллетеня под названием "Пфингстгрюссэ" ("Пятидесятнические поздравления"). Он начал издаваться с 1909 года под редакцией пастора Пауля.

Нерешительность в другом стане

В среде братьев, настроенных критически и с тревогой наблюдавших за развитием событий, поначалу сплоченности не было. Казалось, некоторые из них совершенно недооценивают пятидесятническое движение в его начальной стадии и полагают, что можно будет обойтись простым умолчанием. С другой стороны они остерегались начинать острую борьбу против братьев, с которыми они десятилетиями стояли плечом к плечу, подвизаясь за дело Евангелия. К тому же духовные убеждения многих критиков пятидесятничества по некоторым вопросам были настолько различны, что для того, чтобы найти какое-то общее библейское основание, требовалось время.

Но были, правда, и исключения. Редактор бюллетеня Альянса Б. Кюн, в первые годы поддерживавший новое движение, теперь пустил в ход все средства, чтобы предостеречь общины от пятидесятничества. С 1907 года в бюллетне появляется одна статья за другой за подписью Б. Кюна, в которых он с критической, четкой позиции освещает эту тему. Вскоре из этих статей были составлены сборники "В критический момент" и "Пятидесятническое движение в свете Священного Писания и его собственной истории".

Берлинская декларация

Так как ни в Бланкенбурге, ни в Гнадау не появилось каких бы то ни было перспектив достижения единодушия в оценке пятидесятничества, то несколько братьев, взяв инициативу в свои руки, созвали по этому поводу 15 сентября 1909 года в Берлине встречу-обсуждение.

Инициатива, вероятно, исходила главным образом от Г. фон Фибана, который однажды на каком-то семейном празднике в Билефельде так выразился в разговоре с братом Михаэлисом: "Да можем ли мы наблюдать как все больший круг братьев позволяет вовлечь себя в движение "говорения на языках?"