Хань Тит - Чудо осознанности Страница 9

Два акробата — вдовый бедняк и его ученица, девочка по имени Меда — они выступали вдвоем на улицах, чтобы прокормиться. Он старался удержать на голове высокий бамбуковый шест, пока Меда взбиралась на него. Затем он ходил по улице, а Меда оставалась наверху. Им необходимо было собрать все свое внимание, чтобы сохранить равновесие и избежать всяких неприятностей во время представления. Однажды вдовец посоветовал ученице: «Меда, давай будем следить друг за другом. Так мы поможем себе сосредоточиться, сохранить равновесие и избежим беды. Тогда мы обязательно получим деньги на еду». Но юной ученице хватило мудрости ответить: «Учитель, мне кажется, было бы лучше каждому из нас следить за собой. Следя за собой, мы будем следить друг за другом. Я уверена, что тогда мы избежим беды и получим деньги на еду».

Будда заключил: «Дитя ответило правильно». В семье, где хотя бы один человек упражняется в осознанности, более осознанными станут все ее члены. Один человек, живущий осознанно, напомнит всей семье, что значит жить осознанно. Ученик, живущий осознанно, повлияет на всю свою группу.

В обществах служения миру мы должны следовать тому же принципу. Не беспокойтесь, если окружающие не всегда поступают хорошо. Лучше позаботьтесь о приумножении собственных достоинств. Работая в полную силу, вы покажете другим, как правильно работать. Но приумножение достоинств требует постоянных упражнений в осознанности. Лишь благодаря упражнению в осознанности мы останемся собой и достигнем сияющей радости и покоя. Лишь благодаря упражнению осознанности мы сможем принимать других людей с открытым сердцем, с большой любовью.

Друг пригласил меня в гости. Он жил этажом ниже, и у него было пианино. Пока голландка Кирстен наливала мне чай, я, взглянув на ворох бумаг на столе, спросил: «Может быть, вам на минуту отвлечься от работы и поиграть на пианино?» Кирстен была не прочь ненадолго отложить письма с просьбой помочь сиротам и села за пианино, чтобы исполнить произведение Шопена, которое она выучила еще в детстве. Некоторые части этого произведения были плавными и мелодичными, тогда как другие — громкими и быстрыми. Ее собака лежала под чайным столиком, и когда напряжение музыки стало нарастать, она начала скулить. Я знал, что собаке было тяжело, что она хотела остановить музыку. Кирстен ухаживала за ней как за ребенком. Возможно, собака была более восприимчива к музыке, чем многие дети. Может быть, она вела так себя потому, что ее уши уловили звук, недоступный человеку. Кирстен продолжала играть, одновременно пытаясь угомонить собаку, но все тщетно. Закончив играть Шопена, Кирстен начала исполнять другой отрывок, теперь уже из Моцарта, который был светлым и гармоничным. Собака лежала спокойно и, казалось, пребывала в блаженстве. Потом Кирстен села рядом со мной и сказала: «Когда я играю громкий отрывок из Шопена, моя собака часто хватает меня за одежду и пытается оттащить от пианино. Иногда для того чтобы доиграть отрывок, мне приходится выставлять ее за дверь. Но она всегда спокойна, когда я играю Баха или Моцарта».

Кирстен вспомнила, что в Канаде в качестве эксперимента ночью исполняли произведения Моцарта. При этом цветы росли быстрее, чем обычно, и поворачивались в сторону пианино. В другой раз Моцарта исполняли на пшеничных и ржаных полях. Оказалось, что рожь и пшеница на этих полях также росли быстрее, чем на других.

Слушая Кирстен, я думал о парламенте, где постоянно спорят, где летают жестокие слова. Если в этих залах посадить растения или цветы, то они, вполне возможно, и вовсе не станут расти.

Я подумал про сад, за которым ухаживает монах, живущий осознанно. Его цветы, питаемые светом и теплом осознанности, всегда свежи и зелены. Какой-то древний мудрец сказал:

Когда рождается великий наставник,

вода в реке становится более прозрачной,

а трава еще ярче зеленеет.

Нам необходимо слушать музыку или заниматься дыхательными упражнениями перед любой встречей или заседанием.

7. ТРИ УДИВИТЕЛЬНЫХ ОТВЕТА

В заключение позвольте мне пересказать короткий рассказ Толстого о трех вопросах императора. Однажды император решил, что он больше ни разу не ошибется, если узнает ответы на три следующих вопроса:

Какое время важнее для дела? Какой человек важнее для дела? Какая цепь важнее для дела?

Император разослал по всему государству указ, в котором объявил о том, что любой человек, ответивший на эти три вопроса, получит щедрые дары. Многие, узнав об указе, отправились во дворец, спеша сообщить свои ответы императору. Отвечая на первый вопрос, один из них посоветовал императору подготовить обширное расписание, в котором каждому делу следует отвести свой час, день, месяц или год, а затем следовать этому расписанию. Таким образом, он надеялся всякому делу найти подходящее время.

Другой человек заметил, что ничего невозможно спланировать, и предложил императору оставить все суетные развлечения и непрестанно относиться со вниманием ко всему, чтобы выяснить, когда же наступает наилучшее время для всякого дела.

Третий утверждал, что сам император не может надеяться лично предопределить и точно разрешить, какое время важнее для дела, и, стало быть, ему необходимо сделать визирем самого мудрого человека, а потом прислушиваться к его советам.

Четвертый сказал, что известные условия требуют быстрых решений и не терпят отлагательства, но предвидеть их можно, призвав к себе колдунов и ясновидцев.

И на второй вопрос люди отвечали вразнобой. Один сказал, что императору необходимо опираться на управляющих, другой настаивал на доверии к священникам и монахам, третий видел опору во врачах. Остальные полностью доверялись волхвам.

В ответах на третий вопрос было не меньше разногласий. Одни говорили, что самое важное занятие это наука, другие утверждали, что важнее религия. Остальные превозносили военное искусство.

Ни один ответ не понравился императору, он никому не присудил награду. После нескольких ночей раздумий император решил посетить отшельника, который жил на вершине горы и считался просветленным. Император хотел задать отшельнику свои три вопроса. Он знал, что отшельник никогда не покидает гору, что он привечает только бедных и не желает иметь дело со знатью, поэтому император переоделся в крестьянина и приказал воинам ждать его у подножия горы, сам же стал взбираться на гору к отшельнику.

Спустя какое-то время император нашел хижину святого человека. Он увидел, что отшельник вскапывает огород перед своим жилищем. Отшельник заметил незнакомца, кивнул ему и продолжил работать. Очевидно, работать было трудно, и он тяжело вздыхал.

Император подошел к нему и сказал: «Я пришел задать вам три вопроса: Какое время важнее для дела? Какой человек важнее для дела? Какая цель важнее для дела?»

Отшельник внимательно выслушал императора, но лишь похлопал его по плечу и снова принялся копать.

«Наверно, вы, устали, — сказал император. — Позвольте мне помочь вам». Отшельник поблагодарил его и подал императору лопату, а сам сел на землю отдохнуть.

Вскопав две гряды, император сделал перерыв, чтобы еще раз задать три вопроса отшельнику, но тот не ответил. Вместо этого он встал и, указав на лопату, спросил: «Может быть, вам стоит отдохнуть? Я снова буду работать».

Но император продолжал копать. Прошел час, два. Наконец, солнце стало заходить за гору. Император отложил лопату и сказал отшельнику: «Я пришел узнать ответ на свои три вопроса. Но если вы не можете ответить, я прошу вас признаться в этом, чтобы я мог спокойно возвратиться домой».

Отшельник поднял голову к императору и заметил: «Кажется, там кто-то бежит». Император оглянулся и увидел седобородого мужчину, выбежавшего из леса. Он бежал стремглав, прижимая руки к кровоточащей ране на животе. Добежав до императора, он, стеная, рухнул без сознания на землю. Император и отшельник расстегнули одежду раненого и увидели, что он серьезно ранен. Тогда император тщательно промыл рану, а потом, разорвав свою рубашку, перевязал ее, но через несколько минут повязка полностью пропиталась кровью. Император ополоснул повязку и вновь перевязал рану. Он повторял это, пока кровь не остановилась.

Наконец, к раненому вернулось сознание, и он попросил пить. Император побежал к источнику и вернулся с кувшином чистой воды. Тем временем зашло солнце, и в воздухе повеяло ночной прохладой. Отшельник помог императору перенести человека в хижину, где они уложили его на кровать. Тот успокоился и закрыл глаза. Правитель, утомленный прошедшим днем, растянулся напротив двери и тоже уснул. Когда он проснулся, солнце уже взошло над горой. Забыв на минуту, откуда и зачем он здесь, император взглянул на кровать и увидел раненого, который смущенно смотрел на него. Увидев, что император проснулся, тот прохрипел: «Простите меня».